собой краски и фотик, — решила она. — Сделаю себе боди-арт, а ты меня сфотографируешь, ладно? Там ещё кадр или полтора осталось.
— Боди-арт? — удивился Серёжа и даже немного покраснел.
— Да, я шорты надену, ноги разрисую и руку. Иди, подожди меня внизу. Я соберусь и переоденусь.
— А-а, понятно. Ладно. Подожду тебя внизу.
— Я быстро!
Визит Серёжи напомнил о том, что Катя в те разы, когда Кира пыталась с ней поговорить, её избегала, врала, что ей нужно срочно к друзьям. А после сдачи уехала домой, даже не заскочив попрощаться или рассказать, что вообще спрашивали.
— Грим, как думаешь, Катя действительно больше не хочет со мной общаться? Только совсем не понимаю, почему…
— И ты думаешь, я пойму, что случилось? Я вообще в ваших человеческих отношениях пока не разобрался. Вы очень странные, — буркнул в ответ Грим. — Но могу предположить, что её внешний вид больше соответствует её друзьям, чем тебе, и она ощущает общность с ними, чем с тобой.
— Хочешь сказать, что она ощущает себя рядом со мной как «некрасивая подружка»? Серёжа первым познакомился с ней, они, кажется, даже типа встречались пару недель, потом Серёжа переключился на меня. Ну вроде как. По рассказам девчонок. И Коля — Катин одноклассник бывший — вроде тоже со мной на пляж поехал. Но ведь он и её звал… И я предлагала… А они такой темп влупили бешеный, что не вздохнуть, ни охнуть. Не знаю… Как-то такая глупая причина, а она умная. Да и не нужны мне ни Серёжа, ни Коля.
— Конкуренция — основа вашей расы, — ответил Грим.
— Ну может… — Кира переоделась, захватила учебник, краски и фотик. Насчёт Кати она решила сделать ещё попытку в следующем учебном году и если с ней дружить не хотят, то навязываться она не станет. Мало людей, что ли, вокруг?
Коля как-то сразу понял, что она не настроена к нему и строить с ним какие-то отношения, кроме дружеских, не собирается. Серёжа, возможно, на что-то надеялся. И Кире казалось очень глупым говорить что-то типа «Не влюбляйся в меня». Звучало напыщенно и самолюбиво. Вроде как «все в меня влюбляются, и ты не исключение». Но ведь она могла и ошибаться?
Они просто болтали, Кира сделала боди-арт, вышло ровно два кадра до конца плёнки. Потом Кира готовилась, читая книгу, а Серёжа молчал и, наверное, пялился на неё — а может, и нет. Ей было всё равно, смотрят ли на неё, потому что из-за боди-арта смотрели многие. Даже подходили и спрашивали, татуировка ли это.
На выходе из пляжа Кира смыла всё в речке, но нужно было мыло: следы фиолетово-синей краски остались. Растительный узор оказался похож на что-то вроде варикоза, потому одна возрастная женщина в автобусе сказала ей срочно провериться у врача по поводу вен.
* * *
— Ну что? Всё в порядке? — спросила Таша.
Кира как раз до конца пролистала, прочитала и проверила каждую страницу отчёта. Компьютер был только у Ирины, и поэтому та всё напечатала, чтобы не писать печатными буквами от руки, как того требовали стандарты ВУЗа.
Таша забрала отрисованный план ещё в воскресенье до прихода Серёжи, сказала, что передаст Ирине и та с утра всё подошьёт.
— Да, очень красиво получилось, — резюмировала Кира весьма довольно. Среди всей группы ей не было равных по скорописи печатными буквами, но одна ошибка — и страницу надо переписывать заново. Если преподаватели видели замазанное корректором, сразу снижали оценки, да и вид после исправлений таким способом работа имела соответствующий.
— Ну что, ваша группа готова к сдаче? — спросила их Марина Георгиевна, выглядывая из своего кабинета. — Если вы готовы, то заходите.
* * *
— Кира! — окликнул её возле деканата знакомый голос.
— О, привет, Лёша! — радушно поприветствовала она Домнина.
— Ну что? Как вы сдали? — поинтересовался тот.
— Саша, Ирина и я получили «отлично», Таша с Вовой «хорошо», а Вася «удовлетворительно», — отчиталась она.
Сначала Кира недоумевала, как можно оценить всех по общему отчёту, а потом выяснилось, что Марина Георгиевна была не лыком шита. Их преподаватель, как оказалось, часто наблюдала за всеми группами, смотрела, кто, где и как работает. Да и на защите каждого опросила так, что стало понятно, кто что-то понимает в геодезии, а кто «плавает» и не может теодолит от нивелира отличить.
— У нас только Лёне четвёрку поставили, остальные на пятёрки сдали. Мы перед вами сдавались, я подходить не стал, ты спиной стояла, готовилась, — сказал староста. — Ты зачётку сдала?
— Да, вот сейчас как раз.
— Ну я на это и рассчитывал и тебя подкарауливал.
— А? — удивилась Кира. — Зачем?
— У тебя есть деньги? Двести рублей? — внезапно спросил Домнин.
— М… — замялась Кира, не понимая к чему такой вопрос и всё же решила, что вряд ли Домнин решил у неё занять денег. — Да, есть, но на книжке.
— Вот и хорошо. Ты же в спецгруппе на физкультуре? И учишься на отлично. Плюс участница всяких студенческих мероприятий. Так что я написал на тебя заявление на путёвку. Конечно, на море поехать не получится, это привилегия более крутых факультетов и старшекурсников, но в списки на лечение в курорте-санатории ты попала. Короче. Тебе надо ноги в руки, оплатить десять процентов стоимости путёвки в кассе главного корпуса, это как раз двести с чем-то рублей. Я думал, если тебе надо, то занять. В общем, оплатишь. Заберёшь из профкома путёвку. И в августе на две недельки съездишь на лечение и отдых. Я был на этом курорте, там, вообще-то, очень клёво и красиво. Да и едет целая группа из нашего ВУЗа, скучно не будет.
— С-спа-си-бо, Лёша, — растерянно заморгала Кира. Это было неожиданно. И необычайно приятно.
— Ой, да ладно, — махнул тот рукой. — Главное — не тормози, путёвку выкупи. И в профкоме тебе всё объяснят: и как доехать, и всё остальное. Наверное, увидимся только в сентябре, пока. А… Учиться начинаем с десятого.
— Пока! — Кира поспешила в общежитие за своей сумкой. Надо было ещё снять деньги с книжки, чтобы выкупить путёвку, узнать всё точно. — Как же круто! — в груди всё трепыхалось от радости, переполняющего счастья и любви ко всему миру.