— А где Хаму? Ты случайно ее не видела? — спросил Митя.
— Видела. — призналась Саша. — Но сейчас не время говорить о ней, будет настоящим самоубийством идти туда одним. Мы должны найти Осириса. Я должна передать ему его силу.
— Но как же Хаму? — воскликнул Митя, с надеждой гладя Саше в глаза.
— С ней все будет в порядке, — попыталась успокоить брата девушка. — Она просила передать тебе, что твои чувства взаимны.
Митя просиял услышав заветное признание.
— Мы должны спасти ее! — воскликнул он.
— Нет Митя! Хаму приказала мне найти Осириса.
— Ты видела Сета? — неожиданно спросила Хатшепсут.
— Да.
— Кто еще там был?
— Бес, это такой маленький уродец, и была еще какая–то женщина, но я не видела ее и я только слышала ее голос. Они называли ее Нефтида.
— Значит Осирис был прав, — задумчиво произнесла Хатшепсут. — Мы должны спешить! Пока они еще не успели уйти далеко от города.
Митя запрыгнул на Бену, чем очень удивил Сашу. Она не ожидала от брата такой ловкости и прыти. Затем он за руку подтянул к себе сестру и поместил ее за своей спиной.
— А как случилось, что Хаму оказалась именно в тех руках, от которых вы ее оберегали, — спросила Саша, после того как Митя рассказал ей про обман Нефтиды.
— Мы не ожидали такого подвоха, — признался Митя. — А в носилках она отравила нас каким–то зельем. Хорошо, что Хатшепсут уже давно не является жителем загробного мира. Она пришла в себя, когда носилки уже стояли на земле. Она дала мне противоядие. Благодаря ей, я сейчас могу разговаривать с тобой.
— Ну все не так ужасно, ответила Хатшепсут, — Это не был яд, это был всего лишь дурман, но довольно крепкий, после него человек впадает в сон на несколько лет.
— Несколько лет сна, для меня равносильно смерти. — ответил Митя.
Пока Митя уточнял у Саши, как именно Хаму призналась ему в любви, Бену уже почти нагнал стаю несущую Осириса. Они поднимали столбы пыли, видимую даже из далеко.
На счастье, шакалы не были такими быстрыми как хотел Осирис. Неся на себе такую тяжесть, зверь под богом, заметно устал, и поддерживая общую скорость стаи, остальные тоже снизили скорость.
— Вон они! — крикнула Хатшепсут, разглядев в облаке пыли Хафра.
Глава 15
В пустыне, где в считанные секунды после заката ночь, расправляла свои черные крылья, накрывая мраком все живое и неживое, а ледяной ветер набирая свою силу, пробирал до костей, черная стая неслась по направлению к Аварису.
Расстояние они преодолели незначительное, но все же стремительно неслись вперед, в надежде на удачу.
Осирис ехал во главе стае, не оглядываясь, проверить нагоняют ли его остальные. Он спешил встретиться лицом к лицу со своим врагом. Он жаждал мести. Но мести не за предательство, это он мог простить Сету, мести он жаждал за Исиду. За годы ненависти бурлившей в его крови, за то хладнокровие, с которым он уничтожил источник жизни любимой женщины. Он даже не дал ей шанса все объяснить. Он понял, что Исида стала пешкой в этой игре.
Узнав что Нефтида до сих пор преданна своему супругу, Осирис понял, что именно она приходила к нему в ту ночь. Именно она свершило все это, в надежде извлечь бессмертие, но ее ждало разочарование. Еще тогда, Осирис заметил медный блеск в глазах Исиды, и если бы он задумался, то все могло бы сложиться иначе. Но теперь. Исида была мертва, и те кто повинен в ее смерти, должны понести заслуженное наказание. От его руки. Он станет возмездием. И на этот раз, Сет будет молить о пощаде. Будет на коленях ползать и мечтать о вечном заточении. Вот с такими мыслями, Осирис мчался на встречу с братом.
Неожиданно прямо перед ним приземлилась огромная птица. Осирис сразу узнал священную птицу солнечного бога и остановился. Остальные окружили его, удерживая своих шакалов.
— Я же приказал вам укрыться в надежном месте, — прогремел его голос.
Митя виновато пожал плечами, и успел только придержать сестру, когда она заскользила вниз. Увидев Халима, Саша поспешила спуститься. Оказавшись внизу, она бросилась к Халиму. Ее ноги утопали в песке, мешая передвигаться, но девушка бежала наперекор всему. Ей казалось, что только рядом с ним ей станет спокойно.
Халим тоже спрыгнул на землю, и расправил руки, чтобы принять девушку в свои объятия.
Когда они расстались несколько часов назад, видя в каком состоянии находилась девушка он сильно переживал, но теперь Саша вновь обрела себя и уловив радость в ее глазах, молодой человек жаждал поскорее обнять свою подругу.
— Халим. Мне было очень страшно, очень. Как никогда… — шепотом призналась Саша, оказавшись в кольце его крепких рук.
Ее волосы пахли пустыней и опасностью, и сделав глубокий вдох Халим крепко прижал ее к себе.
— Что случилось? — грозно прогремел Осирис, увидев тревогу на лицах прибывших.
— Нефтида обманом заманила нас в ловушку и похитила Хаму. — выпалил Митя, едва поспевая за сестрой.
— Что? — воскликнул Халим, не выпуская Сашу из объятий метнул разъяренный взгляд в молодого человека.
Он бросил взгляд на священную птицу, и не заметив сестры напрягся, вывалил свой гнев на Митю, как на вестника дурных новостей:
— Как случилось, что Нефтида похитила Хаму? Где моя сестра! Я же предупреждал тебя, что ты отвечаешь за нее головой.
Хатшепсут видя не справедливость в обвинениях, подошла к Мите, и положила руку ему на плечо.
— Он не виноват, это была ловушка. — заступилась она за юношу. — Нефтида под обликом этой девушки, ввели нас в заблуждение. Она одурманила нас и бросила в пустыне. Мы чудом спаслись.
Хатшепсут поведала все, что произошло, даже то, что поняла из разговора с Сашей. Теперь они знали, что Сет близок к обретению свое силы. Осирис знал, что только он, как истинный царь мертвых, может разлучать богов с их бессмертием, но так и он один может это бессмертие вернуть. Сет нашел способ вернуть свою сущность, и теперь он ближе к своей цели.
Осирис был уверен, что стоит Сету обрести силу, и он уже не перед чем не остановиться для достижения своей цели. Чтобы противостоять брату, Осирис должен был вернуть свое бессмертие.
Саша бросила один лишь взгляд на каменное лицо Осириса, чтобы понять — пришло время расставаться с бессмертием. Из всего вышесказанного, девушка уяснила лишь одно, после того, как сущность бога покинет ее тело, она может лишиться не только силы, но и жизни. Поэтому Саша невольно вздрогнула, понимая, что она еще слишком молода, но ставить на чаши весов свои личные страхи, все же не стала. Она сделала глубокий вдох, и собрав всю волю в кулак громко заявила: