Мои мысли были прерваны донесшимися снизу препирательствами между раздраженным стражником и протестующе кричащим владельцем фургона. Я выглянул из-за парапета и с невольной улыбкой увидел, что, очевидно, его тяжело груженная неповоротливая повозка зацепилась правым колесом за чугунные петли городских ворот и громоздкий фургон опасно накренился, совершенно загородив проезд.
Погонщик соскочил с фургона и, горестно обхватив голову руками, запричитал над своим колесом.
Затем, пнув повозку, он подставил плечо под колесную ось и попытался развернуть фургон. Задача, как и следовало ожидать, оказалась для него непосильной.
Происшествие забавляло наблюдавших за ним стражников и нескольких находившихся здесь же прохожих, сгрудившихся у ворот понаблюдать за действиями незадачливого погонщика. Но тут вышедший из себя офицер охраны приказал нескольким из своих людей подставить плечи под ось, сдвинуть её и немедленно освободить проезд. Но даже охранникам вместе с извозчиком не удалось развернуть фургон. Становилось очевидным, что без рычага здесь не обойтись.
Мне показалось что-то в этой аварии фальшивым, подстроенным нарочно. Дина, посмеиваясь, наблюдала за суматохой у ворот. Извозчик, казалось, совсем потерял голову: заламывая руки, он бегал между собравшимися и, не обращая внимания на гневные окрики офицера, лишь ещё больше мешал помогающим ему людям.
В этот момент я заметил едва различимые вдали силуэты всадников.
Теперь уже все стоящие на городских стенах стражники, как, впрочем, и поднявшиеся сюда для прогулки парочки, внимательно наблюдали за тщетными усилиями двух десятков суетящихся вокруг накренившегося фургона людей.
Я снова посмотрел вниз. Торговец оказался довольно молодым парнем, крепко сбитым, со светлыми волосами. Что-то в его облике показалось мне знакомым.
Всадники вдали стали более различимыми. Они стремительно приближались к главным воротам Тарии.
Я стиснул Дину в объятиях.
– Здесь что-то не так! – сказала она с тревогой.
Я шепнул на ухо:
– Немедленно возвращайся домой и хорошенько запри все двери. И носа не показывай на улицу!
– Я ничего не понимаю, – пробормотала она. – О чем ты?
– Давай без всяких вопросов! – приказал я. – Делай, как я говорю!
– Но, Тэрл…
– Быстрее!
– Ты делаешь мне больно! – воскликнула она, высвобождаясь из моих объятий.
Посмотрев в степь, она тоже заметила всадников в облаке пыли. Руки её невольно поднялись к лицу, глаза широко раскрылись в ужасе.
– Сейчас здесь будет битва, – убедительно сказал я. – Беги!
Я быстро поцеловал её и подтолкнул к ведущим со стены ступеням. Она машинально сделала пару шагов и остановилась.
– А как же ты? – обернулась она.
– Беги отсюда! – рявкнул я.
И Дина стремглав бросилась вниз по ступеням.
Под свободной туникой булочника к левому плечу у меня был привязан короткий меч, а на поясе спрятана кайва, сверху все это прикрывал легкий плащ.
Оставшись один, я не торопясь достал меч и набросил на руку снятый с плеч плащ.
Вскоре несущиеся на каийлах во весь опор тачаки, грозно выставившие вперед копья, стали видны значительно яснее. Вероятно, это была первая волна из мчащихся следом многих и многих сотен, они шли полным галопом узкой вытянутой колонной. Тачаки применили типичное для них построение атаки лавой: за первой сотней всадников они оставляли небольшой промежуток до второй сотни, что позволяло пыли немного рассеяться, затем опять промежуток, третья сотня и так далее. Подобное построение не позволяло противнику определить численность атакующих и вносило панику в его ряды, когда тачаки потом мгновенно разворачивались широким фронтом.
Я уже различал всадников первой сотни, идущих по пять в ряд.
Спокойно, стараясь не выказывать никакой спешки, я спустился со стены и подошел к застрявшему фургону, к открытым воротам и собравшимся вокруг стражникам. Вот-вот кто-нибудь должен был поднять тревогу.
В воротах офицер охраны сурово отчитывал молодого голубоглазого, светловолосого парня – водителя фургона. Я узнал его ещё сверху, с городской стены.
– Ты поплатишься за это, неуклюжий кретин! сжимая от ярости кулаки, кричал на него начальник охраны.
– Сжальтесь, господин! – запинаясь, бормотал Гарольд.
– Как твое имя? – не слушая его стенаний, спросил офицер.
В эту секунду сверху с городских стен донесся протяжный, полный ужаса вопль:
– Тача-а-аки!
Охранники оторопело обернулись к степи. Еще кто-то из наблюдавших сверху подхватил испуганный крик и добавил к нему истерические нотки:
– Тачаки! Закрывайте скорее ворота!
Офицер тревожно вскинул голову и приказал возившимся у фургона охранникам:
– Закрыть ворота!
– А я думал, вы догадаетесь раньше, что мой фургон нарочно загораживает проход, – усмехнулся Гарольд.
Начальник охраны выхватил меч из ножен и с яростным криком бросился на молодого «торговца».
Но прежде чем он успел нанести удар, тачак уже глубоко вогнал кайву ему прямо в сердце.
– Меня зовут Гарольд, – сообщил он, – я тачак!
Охранники сверху бросились к застрявшему в воротах фургону. Столпившиеся горожане, как могли, пытались прикрыть крепкие, окованные железом створки. Гарольд выдернул кайву из груди распростершегося на земле офицера. В суматохе только два стражника обратили на него внимание и ринулись к нему с мечами наготове, но я перерезал им путь, и через секунду один из них был убит, а второй получил тяжелую рану.
– Неплохая работа, булочник, – похвалил Гарольд.
Я отразил выпад ещё одного стражника. У ворот уже ясно слышался топот тяжелых лап каийл, тачаки были уже близко. Створки ворот закрылись, насколько позволял стоящий между ними фургон. Впряженные в него боски при виде людей, кричащих и потрясающих оружием, заволновались, стали взбрыкивать и ещё больше усложнили возможность освобождения проезда.
Тарианский охранник бросился на меня, высоко занеся меч. Слишком высоко… Я едва успел выдернуть свой клинок, глубоко вошедший ему в грудь, чтобы парировать удары ещё двух подоспевших стражников.
– Неплохо, – донесся у меня из-за спины голос Гарольда. – Думаю, пока твой хлеб печется, ты вполне успеешь вволю наиграться здесь с мечом.
Я хотел было ему ответить, но наседавшие на меня стражники не позволили.
– А вот у меня был друг, – продолжал Гарольд, отмахиваясь от тарианцев большой жердью, – его звали Тэрл Кэбот. Уж он-то давно бы разделался с этими двоими.
Я отбил направленный мне в грудь меч.
Один из охранников начал обходить меня слева, пока второй продолжал теснить меня, находясь прямо передо мной. Но им следовало бы сделать это ещё несколько секунд назад. Теперь было слишком поздно. Я отступил назад, держась спиной к фургону и не давая им приблизиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});