Лифт привез на нужный этаж, по пути останавливаясь и выпуская на рабочие места сотрудников, спешащих на работу, переполненных впечатлениями, радостных, отдохнувших или уставших за праздничные дни. Это ведь у кого как: кто-то активно отдыхал, а кто-то лежал амёбой на диване, поедая тонны салатов «Оливье» и «Крабовые палочки».
Вошла в холл. Возле стойки ресепшена стояли Вера Стрельникова, как всегда, серьёзная, собранная и элегантная, и Мила, с очередным творческим взрывом на голове. Кроваво-красные пряди на фоне белоснежных волос смотрелись зловеще.
— Доброе утро! — поздоровалась с ними первой.
Обе девушки приветливо улыбнулись.
— С выздоровлением, Карина Евгеньевна! — отозвалась Вера. — Рада вас видеть снова.
Я не успела ничего ответить на эту любезность. С лица Веры схлынули краски, улыбка стала горькой, в глазах потух свет. Удивленно взглянула на девушек, не понимая, чем вызвана такая реакция. И резко дернулась, оглядываясь за спину. В левом крыле, разговаривая, остановились двое: Беркутов Вадим Александрович, генеральный директор, и незнакомый, презентабельного вида мужчина. Высокий, изящный, элегантный, с тонкими чертами лица. Отличительной чертой внешности были длинные, до лопаток, серебристые волосы, подобранные от ушей и заплетенные в косичку, которая лежала поверх остальных распущенных.
— И я такие хочу, — прошептала восторженно Мила, так тихо, что я еле разобрала ее слова. А вот мужчина повернулся, словно прекрасно услышал и снисходительно улыбнулся.
— Вадим Александрович, у вас работают одни совершенства. Прекрасные цветы! — отвесил комплимент всем сразу мужчина.
Гендиректор же перевел взгляд на нашу компанию и недовольно нахмурился.
— Некоторые из них имеют колючки и довольно плотоядны, — губы его искривились в презрительной усмешке.
За спиной фыркнула Мила, а Верочка судорожно вдохнула. А ведь в другом, параллельном мире на Терре они были вместе. Тот Вадим Александрович с неё пылинки сдувал, просто купал в обожании и любви. Там они были счастливы. Что же здесь пошло не так?
— Колючки отрастают, если условия обитания враждебны, — никто не ожидал, что молчаливые статуи заговорят. Естественно, открывшей рот была я. — Слишком много вредителей хотят вкусить нежную сердцевину. Вот цветок и научился защищаться.
Желваки на скулах, стиснутая челюсть Вадима Александровича сказали без слов, что ответ ему не понравился. Незнакомец же с жадным любопытством рассматривал меня, чуть склонив голову к плечу.
Лифт бесшумно открыл двери и к нам подошел мой начальник Сергей Геннадьевич. В пальто нараспашку, с портфелем в руках. Мужчина вежливо поздоровался и остановился, чуть растерявшись. Не каждый день вот так вот запросто видишь высшее руководство, да ещё и на своем этаже. Привычнее самому подниматься на Олимп на ковёр.
Вадим Александрович переключил внимание гостя на вновь прибывшего:
— Герман Аркадиевич, с Сергеем Геннадьевичем вы знакомы. А вот этот бойкий на язык цветочек — его заместитель, Карина Евгеньевна. Раз все в сборе, то оставляю вас с ними. Принимайте дела пока.
Теперь уже я, растерянно и ничего не понимая, смотрела на своего начальника, а он сухо кивнул в ответ на слова директора и чуть хрипловато позвал меня:
— Карина Евгеньевна, идёмте. Вы как, выздоровели?
— Да, готова приступить к работе, — мысль брать отпуск даже не промелькнула. Что же успело случиться между двадцать восьмым декабря и сегодняшним днем, если две недели из этого времени мы были на каникулах?
Оглядываясь на побледневшую Веру и сосредоточенную Милу, отправилась следом за двумя мужчинами. Перед дверью в свой кабинет, начальник притормозил и попросил:
— Карина, Евгеньевна, будьте добры, как переоденетесь, зайдите ко мне, обсудим план работы.
Любопытство меня подгоняло, как только переоделась, захватила планер и поцокала офисными туфлями в кабинет начальника. Табличка на двери гласила: Сивушкин Сергей Геннадиевич, начальник отдела закупок. Взялась за ручку, потянула ее вниз, улыбаясь. А ведь в другой реальности была другая надпись. Неужели все-таки сон, когда желаемое было принято за действительность?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За время моего отсутствия планировка поменялась. Добавился второй рабочий стол, за которым сидел Герман Аркадьевич.
— Карина Евгеньевна, — начальник жестом предложил присесть на стул, приставленный к его столу, — надеюсь, вы восстановились полностью. Нам предстоит много работы. К следующему понедельнику вы уже должны сработаться с Германом Аркадьевичем.
— Со мной все в порядке. А чем будет Герман Аркадьевич заниматься в нашем отделе? — без задней мысли спросила, задерживая взгляд на красивом лице, тонких чувственных губах, васильковых глазах.
Мужчина знал, что он красив, и привык к вниманию, и видимо принял моё рассматривание за заинтересованность в своей персоне. В ответ я получила многообещающую улыбку, от которой румянцем смущения вспыхнули щеки. Я совсем ничего такого не имела в виду. Праздное любопытство, не более. Фыркнула и отвернулась, задрав нос.
— Тем же, чем и я, — спокойный голос начальника вернул к насущной теме.
Явное непонимание на моем лице заставило Сергея Геннадиевича задуматься на минутку и чуть поерзать на стуле.
— Карина Евгеньевна, а вы разве не помните?
— Не помню что?
— Я ухожу на пенсию, а Герман Аркадьевич будет вместо меня, — он перевел взгляд на второго мужчину в поиске подтверждения своих слов. Тот утвердительно кивнул. У меня же челюсть отпала, и я некрасиво замерла с открытым ртом.
— Но… но… а как же я? — жалобно пискнула. Меня готовили на замену ему и прочили эту должность.
Сергей Геннадиевич суетливо подхватился, налил из графина воды и протянул мне стакан.
— Кариночка, вам опять плохо? Как тогда?
Не задумываясь, одним махом осушила стакан застоявшейся за праздники воды, только после почувствовав отвратительное послевкусие пыли.
— Неожиданно просто.
— Ну, почему же, вы ведь уже слышали эту новость на совещании, тогда, когда хлопнулись в обморок и попали в больницу.
Я не помнила этого совершенно!
Половина дня пролетела в совещаниях и решении рабочих моментов. От просмотра незакрытых договоров меня оторвал стук в дверь. В дверном проеме стоял мой почти начальник.
— Карина Евгеньевна, не пора ли взять тайм-аут? Время обеда. Составьте мне компанию, я никого ещё здесь не знаю, — просительные нотки в предложении, обворожительная улыбка, на которую приятно смотреть. Устало откинулась на спинку стула, взвешивая все «за» и «против». Я обижена из-за того, что надежды на повышения не оправдались, но на фоне моей основной проблемы, это так мизерно, что уже и всё равно. Почему бы и не пообедать?
— С удовольствием, Герман Аркадьевич!
— Давайте по имени, я привык к европейской манере общения, — предложил он и, подойдя ближе, протянул руку, чтобы помочь подняться из-за стола.
— Ничего не имею против, — прикосновение твердой теплой руки мужчины ощутилось россыпью мелких колючек в ладони. От неожиданности я отдернула руку. — Ой, вы бьетесь током?
— Статическое электричество, — уже без улыбки сказал он и завел руки за спину.
По пути в столовую позвали вместе с нами и Веру, и Милу. Герман не возражал, весело шутил и улыбался. За столом уселись вместе.
— Карина, вы едите, как птичка? — снисходительный взгляд на мою тарелку с половиной порции бульона с зеленью и хрустящими сухариками. — Вам нужно лучше питаться.
Не рассказывать же всем, что у меня нет аппетита.
— Я на диете по рекомендации врача, — нашлась с ответом.
Синие глаза Германа потемнели. Недовольная гримаса быстро сменилась обычным благодушным настроением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Морить себя голодом — это не диета! Или вы это для мужа стараетесь?
Такой ничего не значащий вопрос, и в то же время задевающий за больное. Рука нервно дернулась, ложка звякнула о фарфоровую стенку бульйонницы. Мужчина рядом неуловимо напрягся, придержал дыхание в ожидании ответа.