Пленники были скованы по рукам и ногам, на шеях – обручи, соединенные единой цепью. Несчастных подвели к костру и начали снимать ошейники. Люди ошарашенно озирались, не в силах понять, что с ними произойдет. Хорошо, что они ни о чем не догадываются. Все легче будет…
Огромные ворота храма медленно распахнулись, выпустив ровную шеренгу оборотней. Впереди шел, по-видимому, колдун – полузверь, сжимающий в лапах черный матовый шар величиной с человеческую голову. Твари подходили к пленникам, выбирали себе жертв, снимали кандалы и, держа раба за плечи, становились мордами к огню. Каждый, похоже, занимал свое определенное место.
– Веллан, быстро позови Эмерта! – прошипел Конан, повернувшись к наблюдавшему за ритуалом бритунийцу. Тот кивнул и умчался выполнять приказ. Оборотни тем временем образовывали правильный круг.
Из пещеры вылез зевающий и отчаянно трущий глаза Эмерт с неразлучным длинным луком за спиной. Конан жестом подозвал его и, когда боссонец присел рядом, спросил:
– Докинешь стрелу до храма?
Эмерт мгновенно проснулся, прищурился и медленно покачал головой:
– Нет. Слишком сильный ветер. Стрела, конечно, долетит, но попасть в цель… Я понимаю, ты хочешь уничтожить колдуна, но учти – если я промахнусь, оборотни сделают из нас жаркое. Отбиться от шести десятков озверевших тварей мы не сможем.
Конан вздохнул:
– Не оправдывайся. Все понятно.
– Тогда я лучше пойду досыпать. Не могу этого видеть… – лучник поднялся на ноги и ушел. Веллан снова сел у входа, изредка поглядывая в сторону храма.
Оборотни завершили построение круга возле пылающего костра. Колдун стоял поодаль, вместе с высоким, широкоплечим оборотнем серебристой масти. Вожак, – предположил Конан и покрепче стиснул рукоять Рангильдора.
Вожак стаи и маг не взяли себе пленников. Последних увели надсмотрщики и костровые. Круг замкнулся.
– Сейчас начнется, – завороженно прошептал стигиец.
Луна выглянула из-за тучи, ее мертвящий свет коснулся темного шара в лапах оборотня, и тот вспыхнул алым пламенем. Колдун поднял его над головой и заунывным, гортанным голосом начал читать заклятие, странно растягивая слова. Ветер усиливался, пламя костра причудливо изгибалось, превращая и без того неприятные тени оборотней в настоящих уродливых монстров…
Свет играл на причудливых каменных чудовищах, украшавших крышу храма. Конан поймал себя на мысли, что даже предположить не может, какому богу принадлежал этот храм изначально. Может быть, творимое оборотнями – лишь детские игры по сравнению с тем, что происходило здесь раньше? Киммериец был уверен, что обсидиановым храмом владела тьма, но такая, по сравнению с которой Сет – всего лишь мелкий пакостник. Остерегаясь смотреть на древнее здание, Конан попытался сосредоточиться на костре. Говорят, пламя, если на него смотреть, успокаивает…
Колдун остановился, облизал губы и выкрикнул приказ. Конан закрыл глаза, ожидая самого худшего, но оборотни лишь швырнули в костер по пригоршне порошка. Пламя жадно взревело, сравнявшись по высоте со шпилями, и поменяло цвет на мертвенно-желтый, лунный. Знакомый выкрик «Рарг, верзех, грухв» и вопящие от ужаса невольники исчезли в магическом пламени. Вопли боли ввинчивались в уши, киммериец уткнулся лицом в шкуру и зажал ладонями голову.
Внизу раскрылся огненный цветок – оборотни получали жизненную силу, а может, и души погибших людей. Уродливые существа на крыше черного храма злорадно ухмылялись, казалось, они сейчас сорвутся с мест и устремятся вниз – принять участие в ритуале полузверей.
Стигиец не мог оторвать взгляда от костра, его побелевшие губы слегка шевелились, видимо, произнося молитву или охранное заклинание. Сзади с булькающим звуком прощался со своим ужином Веллан.
Из могучих глоток оборотней рвался слитный рев. Сейчас они готовы были свернуть горы и уничтожить всякого, вставшего на их пути…
Конан не поднимал головы, только клялся Крому, что, если бог Полуночи не оставит одного из своих сыновей, завтра с этой мерзостью будет покончено, чего бы это не стоило.
Пламя резко опало, оборотни разомкнули круг, валились на снег, вздрагивая всем телом. От огромного костра осталась лишь маленькая груда еле тлеющих угольков, мерцающих красным в глухой ночи.
Тотлант очнулся и ткнул Конана в бок. Киммериец поднял голову, посмотрел вниз и схватился за меч. Маг стиснул его руку своей холодной, как ледышка, ладонью:
– Варвар, ты не успеешь. Они вот-вот поднимутся, а я слышал, что после ритуала они раза в три сильнее, чем обычно. Если ты так торопишься умереть, то сможешь сделать это завтра. И с большей пользой. К утру твари устанут, вот тогда вы сможете расправиться с ними без всякой жалости.
Конан кивнул и повторил, глядя на затухающий костер:
– Без всякой жалости…
Оборотни внизу зашевелились, поднимаясь на ноги, и, пошатываясь, побрели к храму. Тяжелые двери со скрипом и грохотом закрылись. Чудовища на крыше выглядели довольными и объевшимися.
– Чей это храм, не знаешь? – мрачно поинтересовался Конан, избегая смотреть на черное строение. Стигиец вздрогнул и облизал мгновенно пересохшие губы:
– Знаю. Не будем ночью, да еще вслух, поминать его имя. И лучше никогда больше не спрашивай об этом. Я не отвечу. Никто не ответит. Сейчас его уже не помнят, но книга Скелоса в железном переплете содержит главу о богах Вечной Ночи и посвященных им храмах. Этот еще не самый древний, он построен всего тысячу лет назад. Даже сам великий маг со страхом писал о нем, а переписчики поздних времен сходили с ума, делая копии… – маг замолчал и добавил вполголоса: – Отстань, киммериец, мне и так страшно при мысли, что придется завтра войти туда…
– Мне тоже, – буркнул Конан и отвернулся.
Из храма Неведомого долго доносились вопли ужаса и боли. Конану порой казалось, что к утру он сойдет с ума, как Омал, но, когда солнце осветило горы и крики смолкли, варвар с удивлением обнаружил, что вполне способен соображать. Огни в окнах постепенно гасли, оборотни ложились отдыхать после длинной ночи. Наступало время людей.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
в которой Конан приглашает всех на прогулку по старому храму
Утро выдалось промозглое и сырое. С полуночи дул пронизывающий до костей ветер. Небо угрожающе хмурилось, собираясь вот-вот разродиться снегопадом в отместку за вчерашнюю передышку. Внизу, в черном храме, наконец-то воцарились тишина и спокойствие. Наверху, в маленькой пещере, слышалось ровное дыхание спящих людей.
У Конана сильно болела голова. Он чувствовал себя как после долгой и тяжелой битвы. Мышцы заныли, когда варвар, пошатываясь, побрел в пещеру будить товарищей. Веллан незадолго до восхода провалился в тяжелую дрему и стонал во сне. Конан прикинул, что ему может сниться, и несколько раз встряхнул бритунийца. Тот с трудом разлепил веки и подрагивающей рукой стер со лба многочисленные капельки пота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});