Читать интересную книгу Мореход - Александр Белый

По большому счёту неизвращённый хитро–мудрой цивилизацией народ здешний, в большинстве своём есть бесхитростный в отношениях между собой и в поступках основательный, всегда следующий данному слову. Окружающий мир жесток, смертность в младенчестве высокая и выживают только сильные и выносливые. Как только дети научились говорить и бегать вокруг дома, их сразу же привязывают к делу: девочки начинают помогать мамам и мальчики отцам, а в четырнадцать–шестнадцать лет они уже создают собственные семьи. В общем, спешат жить, ибо зачастую жизнь воина здесь раза в два короче жизни земледельца или домашнего раба. Между прочим, четверо моих курсантов уже женаты, все остальные тоже засватаны (кроме мальчишек Жока и Хуа, конечно) и семьями обзаведутся сразу же по получению первого жалования.

Вот так в обсуждении общего плана и нюансов будущей акции, а так же в тихом диалоге с любимой девочкой на общем языке Содружества и в обозрении просторов бескрайнего океана, тянулось время в пути. Если не считать стаи дельфинов, которые нас сопровождали в течении дня, то ничего интересного не случилось. Вероятно из‑за неопытности команды, к Аманасу на сей раз добирались на три часа дольше, чем в прошлый раз, но за счёт того, что из дома вышли на четыре часа раньше, прибыли вполне вовремя.

В укрытую скалами бухточку с десятком привязанных рыбацких лодочек направлял баркас лично сам. Кожаные доспехи со стальными грудными пластинами и шлемы перед высадкой обязал надеть всех. Конечно, подобное оснащение будет несколько сковывать движения, зато убережёт от неожиданностей. Мы с Иланой тоже, несмотря на высокую прочность технических комбезов, пробить которые местным холодным оружием невозможно, поверх надели бригантины.

— Проверили оружие, подтянули ремни, — отдавал воинам последние распоряжения и увидел, как они себя охлопывают, ощупывают ножи, мечи и арбалеты.

От папы в наследство мне остались два боевых ножа и палаш с монокристаллическими клинками. Один из этих ножей теперь принадлежал Илане и я заметил, как она провела по нему одной рукой, а второй притронулась к ножнам меча и хлопнула по кобуре с импульсником. Внешне мы с ней были снаряжены и вооружены одинаково, только в моей кобуре размещался игольник, а вместо меча висел ранее принадлежавший папе палаш.

— Действуем по плану, — тихо сказал я, обозревая окружающую территорию, через экран тактического шлема, — Мы втроём с Иланой и Хуа зачищаем путь отхода, а вы аккуратно и не спеша выдвигаетесь вдоль тропинки до двугорбой скалы и нагромождения камней, это расстояние около кошанга, и ожидаете нашего прибытия.

— Понятно, — так же тихо ответил Вид, старший в оставшейся группе.

— Держи! — подал ему фонарь, — Пользоваться умеешь, но направо и вверх не свети, не смущай своим присутствием местных пиратов.

— Понятно! — чуть громче пробормотал он.

— Тогда вперёд! — хлопнул его по плечу и мы выбрались на плотный песок пляжа.

Здесь мы разделились, группа Вида пошла гуськом по тропе вглубь острова, подсвечивая фонарём под ногами, а мы с Иланой ухватили ничего не видящего в темноте Хуа за руки и вдоль берега поспешили к темнеющим пятнам длинных построек. Семеро из восьми расположенных у причала зданий были похожи на складские, внутри которых на ночь запирались один или двое охранников. Открывались они утром, когда приходили, вероятно, хозяева, стучали в ворота и громко орали. Самое длинное восьмое здание, с пристроенной высокой башней, выполняло роль казармы и караульного поста. По моим прошлым наблюдениям, лунной ночью к галерам сходились моряки со всего посёлка, в том числе из двух таверн, а около сотни человек вышло из этого здания, правда, на месте оставалось около двух десятков перевязанных, вероятно раненных.

У причала было тихо, лишь трещали какие‑то ночные насекомые и шуршала о песок невысокая волна.

— Там трое, спят, — кивнула Илана на башню с хорошо освещённым, смотревшим в океан окном, и добавила, хлопнув рукой по стене казармы, — А здесь десяток, тоже спят.

— Странно, должно быть больше, но ладно, пока контролируй подходы, — шепнул ей и кивнул Хуа на башню, — Пойдём.

На винтовую ступеньку сверху пробивался свет, поэтому здесь можно было передвигаться без ПНВ, что для Хуа тоже было неплохо. Ступеньки скрипели, но так как храп спящих резонировал на стенах, то мы на это не обращали никакого внимания и быстро взбежали на верхнюю площадку. Прямо под ногами на полу валялись пустые кувшины и спал один из так называемых караульщиков, двое других храпели на широких лавках. В глаза бросился большой масляный фонарь с направленным в открытое море бронзовым отражателем, всё же эта башня оказалась маяком.

Теорию убийства сонного противника знали все мои курсанты, теперь же нужно было проходить практику. Раньше я их просто гасил из игольника, в этом случае разрывная игла мгновенно и беззвучно делала фарш из лёгкого и сердца, а сейчас пришлось показывать совсем другой пример.

— Га? — после моего тычка спросил сонный пират, лежавший на полу, после чего сразу же на выдохе получил удар в сердце, и умер незамедлительно и тихо.

В этом диком мире к человеческой жизни народ относится цинично и равнодушно, особенно, если она чужая. Например, публичные казни преступников или бои гладиаторов с удовольствием смотрят не только взрослые мужчины, но так же женщины и дети. Поэтому я совсем не удивился, когда мальчишка Хуа спокойно выполнил упражнение с двумя другими пиратами ничем не хуже меня.

— Теперь ты остаёшься контролировать подходы, — сказал ему на выходе, затем кивнул поджидавшей Илане и направился ко входу в казарму.

Из‑под оконных жалюзи раздавался более приличный храп, словно издаваемое в различных тональностях хоревое пение, а из приоткрытой двери мы ощутили запах пота и перегара. Здесь мы не планировали устраивать резню, а решили пробежаться по комнатам, расстрелять всех из игольника и импульсника, да и всё.

К счастью, внутренняя архитектура здания предусматривала лишь одну маленькую комнату. По всей остальной его длине от пола до крыши слева и справа размещалось по пять десятков деревянных стоек, которые были опорами для подвесных гамаков. Людей действительно было мало, девять спали в гамаках, а один в комнатушке, но выяснять куда они разбрелись, времени не было, поэтому мы их всех быстро умертвили и двинулись на выход.

Как‑то вытаскивать и попытаться ликвидировать охранников складов я даже не собирался. Из прошлого наблюдения в памяти остался момент, когда с рассветом их будили хозяева или старшие, при этом минут по пять лупили кулаками в запертую дверь. Решил, что даже если мы где‑то и шумнём, то эти горе–охранники наружу уж точно не полезут.

— Что здесь? — спросил на выходе.

— Всё тихо, — ответил Хуа.

— Тогда арбалет — на ремень, хватай Илану за руку и погнали дальше!

Мы соединились с основной группой, когда таймер тактического шлема показал, что с момента высадки прошло тридцать пять минут. Выяснив, что здесь тоже всё тихо и без происшествий, повёл команду к месту заточения заложников.

Помнится, путешествуя по селениям северной тайги, нас встречал, сопровождал и провожал постоянный собачий лай. В нашей империи собаки встречались на северо–востоке, в местах выпаса овец, а больше нигде я их и не видел. Зато мангусты и различные кошачьи, от камышового кота до степного ягуара, во многих домах были любимыми животными. Вот и во дворе, к которому мы идём, на террасе второго этажа целый день до вечера спал огромный пятнистый ягуар, зато в тёмное время суток он бодрствует и нарезает круги по просторному саду.

— Ага, я его чувствую, — сказала Илана, когда мы опять гуськом через огороды подошли к нужному подворью, — За забором затаился. Лапы под себя подобрал и ожидает жертву.

— Приготовиться к бою, — открыл лицевой щиток и шепнул следовавшему за мной Рузе, после чего услышал удаляющееся по колоне: «приготовится к бою, приготовится к бою».

Как и было заранее запланировано, Лудан и Руза тут же подбежали к задней калитке трёхметрового забора, присели и перехватили в «замок» друг другу руки, таким образом создавая мне площадку для подъёма, а остальные изготовили к стрельбе арбалеты. Взяв в руки игольник и став ногами на «замок», сказал:

— Поднимайте!

Честно говоря, при своём оснащении и вооружении никакого ягуара не боялся, но всё равно, поберечься следовало. Медленно приподнял голову над краем забора и заглянул в сад, включил функцию тепловизора, после чего ночного убийцу увидел сразу же: укрывшись за каким‑то кустом, он приготовился к прыжку. Половину тела и часть головы было видно прекрасно, поэтому аккуратно прицелился в ухо и нажал на спусковую клавишу. Когда в мозгах зверя каша, то он даже лапой дрыгать не будет, вот и сейчас напряжённое тело просто распласталось по земле, как тряпка. Спрыгнуть в сад и отодвинуть запор тыльных ворот теперь ничего не мешало.