— Странно слышать это от девочки, которая совсем недавно разглагольствовала о том, как желтомордым повезло, что люди осваивают их планеты и делятся опытом, — Кай смерил меня взглядом. Похоже, моя речь совсем его не тронула.
— А когда Биру выстрелил… — я старалась не обращать внимания на его подколки и говорить ровно, но голос дрожал, — я вдруг отчетливо поняла, что вся эта история не может закончиться для всех нас троих в равной степени хорошо. Для кого-то она все равно закончится очень и очень плохо. И кто-то должен взять себя в руки и все прекратить.
— И ты возомнила, что это будешь ты? — холодно ухмыльнулся он.
Я кивнула.
— Я не могу одновременно защищать протурбийцев от Олимпа и непредсказуемого Биру и переживать, как бы еще ты не попал в беду, Кай.
— И что дальше? Сошлешь меня в каменоломни?
— Здесь нет каменоломен, — я грустно улыбнулась, — по крайней мере, мне о них не известно.
— Значит, я просто буду сидеть здесь…
— Для твоего же блага, Кай! Тебе нужно немножко остыть! Что бы я ни сказала, ты все воспринимаешь в штыки и неправильно! Биру таких промахов не допускает!
Он отвернулся, качая головой.
— А теперь мы снова заговорили о моем благе. Знаешь, я уже жалею, что сравнил тебя со шлюхой, когда ты предлагала закрыть глаза на твои отношения с желтомордым. Мне кажется, тогда я оскорбил шлюх. Они, по крайней мере, никогда не притворяются, что любят. В этом плане честнее их никого не найти.
Мои щеки опалило жаром.
— Кай, не надо…
— Что не надо? Признайся уже, как ловко ты держала меня на крючке, — он скрипнул зубами, — этой чушью навроде «мы боремся друг за друга». На самом деле, это я, как идиот, всегда был за тебя. А ты была только за то, что тебе хочется.
— Я не дала тебе умереть от пузырчатой болезни! — воскликнула я от такой вопиющей несправедливости.
— Только потому, что я был тебе нужен, чтобы дотянуть до хвостовой части и включить маяк, — с ледяным спокойствием парировал Кай.
— Я убила Алию! Когда ты попался на ее удочку!
— Да брось. Ты сделала это в первую очередь ради себя. Так же как и во второй раз, когда мы попали в ловушку, поехав к кораблю, куда хотела добраться опять же ты! А потом побежала отбеливать свою совесть, якобы спасая детишек, а на самом деле желая всем доказать, что ты не такая уж плохая и не готова пачкать свои белые ручки в чужой крови! И даже сейчас ты пришла сюда не потому, что хотела что-то мне сказать, а лишь чтобы успокоить свою совесть. Ведь ты поступила так плохо!
— Я не знала, что ты все видишь так, Кай… — пробормотала я, не зная, что еще сказать, и опустила голову.
— Ты просто никогда не интересовалась, как я это вижу, — сухо отозвался он.
— Мне жаль, что я этого не делала раньше. Не замечала, что творится внутри тебя…
— Хватит!
Я вздрогнула и выпрямила спину. Кай с усталым выражением лица выставил вперед руку, словно желая отгородиться от меня.
— Хватит. Я не хочу больше об этом говорить.
— Я даже боялась показывать тебе, как много ты для меня значишь, — упрямо продолжила я. — Да что там, я боялась признаться сама себе! Потому что впервые я что-то почувствовала к тебе не в благодарность за спасение моей жизни, а гораздо раньше. Когда ты заставил меня таскать ящики на погрузке перед вылетом, а потом сам же этот ящик и отобрал.
Кай провел ладонью по лицу, всем видом показывая, что не хочет слушать.
— Ты мог бы еще поиздеваться надо мной тогда, — напомнила я, — все было полностью в твоей власти. Но ты не выдержал сам. И тогда я вдруг почувствовала, что ты совсем не такой, каким хочешь казаться для окружающих. Всего лишь смутное ощущение, но я позавидовала Лизке, что она познакомилась с тобой первой. А может быть, я почувствовала что-то еще раньше, когда просто увидела тебя…
Он тихонько выругался.
— Я всегда это отрицала, Кай, — прошептала я, — даже самой себе.
Несколько мгновений он просто смотрел на меня. С недоверием, которое, казалось, ничто не может пошатнуть. Но затем взгляд Кая — почти незаметно, на самую капельку — потеплел.
— Почему бы тебе не пойти поспать, белоснежка, — сказал, наконец, он. — Ты ранена, тебе нужно отдыхать, а уже поздно. Иди, пока я не наговорил тебе еще чего-то, о чем мы оба потом пожалеем. Я, правда, сейчас не готов к таким разговорам.
Из моей груди вырвался тяжелый вздох, и я поморщилась от боли в ребре.
— Я не могу уйти. Мне нужна твоя помощь. Нужно, чтобы ты рассказал все, что успел узнать о базах Олимпа.
От неожиданности я вздрогнула, когда он хлопнул себя по лбу и рассмеялся:
— Точно! Базы Олимпа! А я все думал, чего же не хватает в твоем трогательном признании!
— Я не врала тебе, Кай! — не выдержала я. — Но на кону стоит слишком многое, и ты должен мне помочь! Просто помоги мне! Поверь на слово в последний раз!
— Помочь тебе?! — он с презрением фыркнул. — Хорошо, я помогу тебе. Но с одним условием. Ты сейчас же уйдешь отсюда и больше не появишься. И если кому-то снова понадобится моя помощь, пускай разговаривать приходит твой протурбийский муж. Ему я, может, и помогу. Тебя я больше видеть не желаю.
— Хорошо, — я моргнула от подступивших слез.
Свободной рукой Кай полез в карман штанов и вынул сложенный в несколько раз тряпичный сверток. Небрежно бросил к моим ногам. Избегая поднимать на него взгляд, я взяла ткань и развернула. Это оказалось подобие карты, на которой углем были обозначены дороги и круглые значки опорных баз. Видимо, у Кая под рукой не оказалось ничего другого, чтобы фиксировать наблюдения.
— Это я перерисовал с карты, которую нашел на второй базе, — отрывисто пояснил Кай. — Я ничего не трогал там, хоть у них полно вещей, еды и оружия. Не хотел привлекать внимания.
Я кивнула.
— Охрана твоего мужа успела меня обшарить и отобрала рацию. Та настроена на общую частоту, и по ней можно слушать разговоры охотников. Так я вычислял их передвижения. Каждая база по мере необходимости заказывает конвой из Олимпа. Это называется «доставка». Конвой обходит все базы раз в два-три дня. В определенные часы каждая база должна выйти на связь и отчитаться о ходе дел. Кого нашли, кого заметили на дорогах, что удалось украсть. Это четко отлаженный механизм. На поселения желтомордых не нападают просто так, но если поймают кого-то на дорогах — тут же забирают. Так, собственно, я и попал на вторую базу. Просто вышел им навстречу и сказал, что потерялся.
— Они не заподозрили тебя, что ты взял рацию? — тихо поинтересовалась я.
— Эту рацию я взял с первой базы. Вернулся туда через какое-то время, по следам на снегу заметил, что сюда приходили. Но они побоялись забирать что-то из бункера, даже тела не стали хоронить. Тогда я решил, что пропажу рации уже не заметят, и взял ее. Ну и кое-что еще по мелочи.