Читать интересную книгу О тревогах не предупреждают - Леонид Петрович Головнёв

экономии времени лейтенант Пасякин предлагает свернуть с маршрута, взять чуть поближе к горам.

— На месте ему виднее. На то он и в разведдозоре. Пусть хорошо проверит местность. Душманы могли заминировать и завал, и обходы вокруг него.

Остапенко закрыл свой блокнот и, как бы извиняясь, сказал:

— Вот и кончилась наша мирная беседа, Аркадий Васильевич. Начались дела. Боевая работа. Здесь за малейшую ошибку кровью расплачиваются.

Смирнов уловил в его словах потаенный смысл, но промолчал, решил вернуться к прерванному разговору позднее.

— Всем закрыть люки! Усилить наблюдение! — отдал Остапенко распоряжение по радио. — Саперов с собаками вперед!

Через триплексы приборов наблюдения Аркадий Васильевич видел справа, метрах в десяти от дороги, отвесные скалы гор. Слева, почти рядом, начинался крутой спуск. Внизу, метрах в двухстах, бурлила на солнце горная река, ее плавный изгиб в каменных берегах, буйными ярко-зелеными красками отливала растительность вдоль берегов. Красота! И вокруг — ни души.

— Товарищ полковник! — это опять начальник разведки. — Собаки обнаружили две пластиковые мины. Пасякин их обезвредил.

— Увеличить дистанцию между машинами! — передал Остапенко приказ по радио. — Разведдозор — вперед по маршруту!

Колонна двинулась. У завала Смирнов выглянул из люка бронетранспортера. На дороге лежало до десяти каменных глыб. Вытащить такие на проезжую часть можно было только с помощью лошадей или верблюдов. Видно, завал сделан давненько — справа от него уже виднелась наезженная арбами колея. А как же мины? Ага, понял Аркадий Васильевич, мины, поставленные душманами, были противотанковыми.

— Слева внизу, вдоль горной реки идет небольшой караван, — доложил по радио Пасякин. — Все вооружены. Приветствуют оружием. Похоже, это Насыр-апа с сыновьями.

— Продолжайте движение! — отдал приказ Остапенко и, повернувшись к Смирнову, пояснил: — Насыр-апа активно поддерживает Апрельскую революцию. Он — старейший дехканин уезда, имеет девять сыновей и тридцать восемь внуков. А если еще посчитать родственников, то целая рота воинов. Душманы боятся его, обходят их кишлак стороной. Раз здесь Насыр-апа, значит, можно ехать смело. В семи, а то и десяти километрах врагов революции нет.

— Вы с ним лично знакомы? — спросил Смирнов.

— Да. Мы с подполковником Семеновым ездили к нему в кишлак. Замполит всю семью старика знает, дружит со старшим его сыном — Кузыбакаром. У него душманы одного из сыновей убили. Так Кузыбакар с семью родственниками более пяти суток шел по следу банды и расправился с палачами. Лишь один ушел, Али-бек.

Смирнов вновь выглянул из люка, посмотрел вниз, где в лучах заходящего солнца блестела лента горной реки. Сначала он увидел двух рослых мужчин с автоматами в руках. Они шли один за другим по берегу и время от времени поглядывали на колонну. Потом показалась вся вооруженная группа. Один, что шел впереди в белой чалме, махал советским воинам рукой.

— Это Кузыбакар, — узнал Остапенко в высоком мужчине сына Насыра-апы. — Интересно, куда это они ходили?

Через полчаса стало ясно, что Кузыбакар со своими родственниками чинили мост через реку. Об этом доложил лейтенант Пасякин, который три дня назад возил из карьера, что был внизу у реки, гальку.

— Аркадий Васильевич, — Остапенко уселся на броне рядом с инспектором, — скажите, вы пошли в рейд, чтобы проследить за мной в боевой обстановке?

Увидев, что Смирнов улыбнулся, командир полка поспешно добавил:

— Не проследить, конечно, а посмотреть, как я буду действовать?

— Конечно же нет. Я не хотел терять время. А здесь в ходе бесед мы сообща решим все проблемы. Не так ли? Кстати, где мы остановимся на ночь?

— Вот здесь, на перекрестке дорог, — Остапенко показал на карте точку, расположенную в пятнадцати километрах от их места нахождения. — Наверху, в горах, есть площадка, где постоянно находится опорный пункт одного из взводов нашего полка. Его задача — обеспечить безопасность движения колонн на этом участке. Местность вокруг, подходы к дороге с высоты просматриваются и простреливаются. Здесь мы заночуем, и с восходом солнца — в путь!

— Связь с колонной Дынина установлена?

— Еще нет. Мешает вот эта скалистая гряда, — Остапенко показал рукой на горы. — Но когда подойдем к развилке дорог, связь появится. Там мы и договоримся с Дыниным о месте встречи и ее времени.

Дорога поворачивала резко вправо, и Остапенко замолчал, наблюдал, как механики-водители уверенно и вместе с тем осторожно вели БМП. Под скалой, нависшей на изгибе дороги, машины замедляли движение, впритирку прижимались к почти отвесному основанию горы и медленно преодолевали поворот. Когда и командирская бронированная машина прошла опасный участок, внизу взору Смирнова открылась обширная цветущая долина, окруженная с трех сторон горами. По подошве этих гор все время под уклон петляла дорога. Она делала полукруг, и на ее противоположной стороне виднелись три идущие БМП разведывательного дозора. Напрямую до них было километра полтора, не больше. А если отмерять по горному серпантину — не менее пяти. Внизу, в долине, буйно росла зелень, виднелись лужайки огненно-красных маков. На фоне этой яркой жизни оазиса немым укором человеку стояло два черных полусгоревших здания, окруженных разрушенными дувалами.

— Следы разбоя хромого Али-бека, — пояснил капитан Ивлев. — После позорного разгрома его банды, было это более трех месяцев назад, о нем ни слуху, ни духу. Страшный, кровожадный душман… Никого не щадил. После себя оставлял только трупы и пепел. Народная власть приговорила его к смертной казни. Заочно, правда.

— Кузыбакар собирался идти в Пакистан, чтобы найти и расправиться там с Али-беком. Насилу отговорили, — покачал головой Остапенко. — Вся семья Насыра-апы считает его своим кровным врагом. И помяните мое слово, рано или поздно они встретят Али-бека.

Смирнов еще раз посмотрел на черные остовы строений и вдруг увидел, как от дувала отделилась и быстро шмыгнула за угол полуразвалившегося дома человеческая фигура.

— Смотрите, душман, — непроизвольно вскрикнул он. — Там, у развалин.

— Это не душман, — успокоил начальник разведки, опустив бинокль. — Во-первых, без оружия, во-вторых, в таджикской одежде, и в-третьих, это человек Насыра-апы. Один из его внуков. Я видел его в кишлаке.

— Выходит, что у Насыра-апы своя разведка и свои осведомители? — улыбнулся Остапенко.

— Точно так, товарищ полковник! — подтвердил Ивлев.

— Интересно… — командир полка неожиданно умолк, кивнул Ивлеву на радиста — тот начал принимать по коротковолновой радиостанции срочную телеграмму.

Через несколько минут начальник разведки расшифровал короткий столбик цифр, передал телеграмму командиру полка. Остапенко прочитал, задумчиво проговорил:

— Начинается… Ну что же, встретим!

Смирнов тоже прочитал бумагу, протянутую ему Остапенко. Ровным четким почерком Ивлева было написано:

«У моста в квадрате 1410 обнаружено крупное бандформирование».

…К дороге банда Али-бека подошла ровно в полдень. Большую часть пути от самой пакистанской границы душманы преодолели без происшествий, если не считать, что пришлось пристрелить Ибрагима — совсем еще мальчишку. Он сломал