Якадзуно протянул руку, и говорящий Крокодил помог ему пройти десяток шагов по вязкой почве, пружинящей под ногами.
Лодка была довольно большой. Судя по той ее части, что не тонула в тумане, ее длина составляла не менее двадцати метров. Интересно, как она преодолевает сухие участки болота… как-как, ясно как, она взлетает, ведь это же глюк. Вот и еще два крокодила сидят на ее плоском дне. Только почему у них такие странные контуры тела?
В этот момент до Якадзуно дошло, и он мысленно вознес молитву духам предков. Это не крокодилы, это ящеры! Аборигены Деметры, заинтересовавшиеся непонятной иллюминацией в человеческом поселении, приблизились к месту взрыва и приняли радиосигнал от терпящего бедствие автомобиля.
Теперь у Якадзуно с Анатолием появился шанс на спасение, и это было самое настоящее чудо.
Гена легонько подтолкнул Якадзуно, направляя его в лодку. Ящеры, сидевшие в лодке, прочирикали ему что-то шипящее, Гена издал в ответ аналогичные звуки и снова скрылся в тумане. Якадзуно сел прямо на дно лодки и стал ждать, что будет дальше.
Из тумана донесся взволнованный голос Гены. Ящеры, остававшиеся в лодке, заволновались, один из них перепрыгнул через борт и исчез из поля зрения. Якадзуно отметил, что хвост у него гораздо короче и тоньше, чем у земных крокодилов.
– Эй! – крикнул Якадзуно. – Там мой товарищ!
– Ранен? – спросил из тумана невидимый Гена.
– Да, у него сломан позвоночник.
– Не жить, – констатировал Гена, – оставить здесь.
– Нет! – заорал Якадзуно. – Его нельзя оставлять, наши врачи умеют излечивать такие раны!
– В Олимпе война, – возразил Гена, все еще невидимый. – Не жить.
– Он офицер десанта! Он прошел боевую трансформацию, он может выжить. Он наверняка выживет!
Гена замолчал на секунду, а затем разразился целой тирадой на своем родном языке. Ящер, остававшийся в лодке, вскочил с места, как ужаленный, и бросился вслед за товарищами. Голоса затихли и через минуту ящеры вновь появились из тумана, они бережно несли тело Анатолия.
– Осторожнее! – крикнул Якадзуно. – Его нельзя так переносить, под него надо подложить твердую доску или какую-нибудь пластину…
– Спокойно, лозшу, – сказал Гена, – твой сэшвуэ будет жить. Есть легенды о тех, кто он. Что его имя?
– Анатолий Ратников.
– Что его улухцо?
– Чего?
Гена задумчиво подвигал нижней челюстью.
Строение гортани яшеров Деметры сильно отличается от человеческого, в связи с этим транскрипция слов языка ухуфласес более чем приблизительна Глоссарий языка ухуфласес приведен в конце книги
– Улухцо, – заявил он. – Фувуху. Кеволе. Есозосухэ.
– Возраст? – предположил Якадзуно.
– Нет! – Гена отрицательно мотнул головой, совсем как человек. – Что он есть? Что он имеет?
– Не знаю, – растерялся Якадзуно. – Вы имеете в виду, сколько у него денег?
– Рех! – резко выкрикнул Гена. – Ивхеса овуэ. Деньги ничто для еслов, улухцо есть все.
– Вы имеете в виду, кому он служит? Гена огорченно сморщился.
– Нет, довуфенло довуфенлов не есть улухцо для еслов, – Гена оскалил зубы в жутковатой гримасе, Якадзуно не сразу понял, что он просто улыбается своей непонятной шутке. – Кому он служит?
– Он работает в компании “Истерн Дивайд”, он курьер высшей категории.
– Фувущпал есозаш, – пояснил Гена своим товарищам, те глубокомысленно хмыкнули, и их взгляды, направленные на лежащего Анатолия, приобрели почтительное выражение.
Что-то долго мы здесь разговариваем, подумал Якадзуно, и тут же вспомнил самое главное.
– Нам надо убираться отсюда, – быстро сказал он, – этот дождь может быть радиоактивным.
– Чего? – переспросил Гена.
– Радиоактивным. Ядовитым.
– Весейхэл есижэ, – перевел Гена, и все три ящера с сомнением уставились наверх.
– Радиация не имеет цвета и запаха, – продолжал говорить Якадзуно, – ее невозможно почувствовать, ты узнаешь о том, что получил дозу, только когда заболеешь.
– Овес хшаселуэ суфажв! Фоловлуз аккумулятор ф ахсл ма-шинэ и феволевен! – высказался Гена, и два других ящера направились в туман.
– У нас нет времени! – продолжал настаивать Якадзуно. – Лишняя минута, проведенная здесь, может стоить жизни.
– Только Езойлава Овуэ знает, что есть жизнь, – заявил Гена. – Мы здесь час, еще пять минут не значат. От этого яда есть защита?
Якадзуно начал лихорадочно вспоминать то, чему его учили в школе на занятиях по гражданской обороне.
– Есть противоядие, – сказал он, – оно не очень хорошо помогает, но это лучше, чем ничего.
– Ты его имеешь? – поинтересовался Гена.
– Нет.
– Плохо. Какая еще защита?
– Плотная одежда, специальная маска на лицо… под таким дождем все равно бессмысленно. Еще помогает тяжелая броня, но ее нужно надевать до взрыва, а не после.
– Тогда дадим нашу судьбу Езойлесол Овузуй и не будем думать. Сейчас мои лосшуэ снимут аккумулятор и мы пойдем в езузера.
– Куда пойдем?
– В езузера. Город, но меньше.
– Но нам надо в Олимп! Анатолию нужно срочно оказать помощь!
– Ему поможет Езойлава Овуэ. Помни, я помог твоему друсрелох, и теперь, пока он не силен, ты в моей власти.
– С каких это… – Якадзуно вовремя прикусил язык. – Я имею в виду, это у вас законы такие?
– Да, – важно кивнул Гена, – это закон. Он снова закричал на своем языке, из тумана донеслись сдавленные оправдания. У Гениных лосшуэ что-то не получалось.
– Как тебя зовут? – спросил Якадзуно.
– Ты можешь называть меня Друсрелосо, – ответил Гена.
– А меня зовут Якадзуно, Якадзуно Мусусимару. Друсрелосо состроил озадаченную гримасу и сказал:
– Я назову тебя Шемсезшефлалк Фохев. Это легче сказать.
5
Баскервиль-холл встретил Рамиреса прохладным дуновением свежего ветерка и это показалось ему божьим знаком. Климат здесь был гораздо лучше, дождя не было, влажная духота ощущалась не так мучительно, как в Олимпе, даже деметрианские лягушки не издавали здесь свое чудовищное мяуканье.
Баскервиль-холл со всех сторон окружен болотами, но сам стоит на сухом холме, имеющем форму полумесяца. Почва в черте города подверглась мелиорации, здесь давно укоренились растения, привезенные из метрополии, и если абстрагироваться от вездесущего деметрианского аромата, можно представить себе, что ты находишься, скажем, в Центральной Африке. Здесь даже были улицы, пусть и сложенные из пластмассовых плит, но все-таки улицы.
Военное положение в Баскервиль-холле не бросалось в глаза, патрулей на улицах почти не было. Сингх, уже успевший узнать последние новости, сказал, что выступление прошло здесь без особых беспорядков, ситуация под контролем, и комендантский час так и не ввели. На месте полицейского участка красовалась двадцатиметровая воронка с остекленевшими стенками, вокруг нее были выставлены таблички, предупреждающие о радиационной опасности, но больше никаких следов прошедших столкновений в городе не наблюдалось. Радиоактивный дождь пролился на плантации в стороне от города, в самом городе радиационный фон повысился всего в восемь раз, что не представляло опасности ни для людей, ни для другой живности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});