Читать интересную книгу Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2 - Давид Голинков

Как объясняют ему, здесь с 1934 г. на смену диктатуре пролетариата в результате поражения большевиков пришла к власти крестьянская партия, получившая на съезде Советов большинство голосов. Крестьянская партия и установила идеальный, национально-русский «крестьянский строй», который существует уже 50 лет.

В центре Москвы, на месте, где раньше находилась гостиница «Метрополь», автор помещает воображаемый сквер, а в нем гигантскую колонну, составленную из пушечных жерл, украшенных барельефом. На вершине колонны — три бронзовые фигуры, обращенные друг к другу спиной и дружески взявшиеся за руки, — памятник деятелям великой революции. Это, оказывается, фигуры Ленина, Керенского и Милюкова. На барельефе изображены еще фигуры Рыкова, Коновалова, Прокоповича. Так Чаянов уравнивает политически непримиримых антиподов, опошляя историю.

Основой хозяйства «страны крестьянской утопии», апостолом которой выступил Чаянов, является (и остается навсегда) мелкое трудовое индивидуальное крестьянское хозяйство. Из повествования видно, что крестьянские наделы были крохотными, 3–4 десятины на двор. Одновременно существовали и крупные частновладельческие крестьянские хозяйства.

Чаянов воспевает ручной труд крестьянина — мелкого производителя, движимого собственническими побуждениями.

Так как основой хозяйственной жизни в «стране крестьянской утопии» является индивидуальное частное земледелие, то промышленности в ней и рабочему классу отводится подчиненная роль; они призваны обслуживать сельское хозяйство, крестьянина. Существует и частная инициатива капиталистического типа.

Итак, «страна крестьянской утопии» оказывается кулацкой страной, в которой существуют капиталистические порядки. Неонародническая теория Чаянова, ее антикоммунистическая, антирабочая направленность отражала кулацкую идеологию и, несомненно, служила теоретической основой кулацкой контрреволюции в Советской стране. Книга Чаянова была как бы кулацким манифестом, кулацкой политической платформой, прикрываемой мелкобуржуазной фразой о «трудовом крестьянстве».

Но вскоре Чаянов перешел на позиции кондратьевщины — откровенно кулацкой, буржуазной теории, без прикрас проповедующей возврат к капитализму. Выступая против коллективизации, Чаянов защищал теперь не мелкое «трудовое» хозяйство. Он считал, что оптимальным, наиболее рентабельным является индивидуальное сельское хозяйство размером: для многополья — 200–250 десятин, для удобряемого поля — 500–800 десятин, а для залежного поля — 1800–2000 десятин, то есть откровенно кулацкое хозяйство.

Объединенная группа Кондратьева — Чаянова образовала в течение 1926–1929 гг. антисоветскую подпольную «Трудовую крестьянскую партию», которая вела вредительскую работу в советских хозяйственных и плановых учреждениях и пыталась наладить антисоветскую деятельность среди крестьян, натравливая их против коллективизации. В партию входили эсерствующие интеллигенты и кулаки.

Глубокий кризис переживали и остатки меньшевистских групп.

В 1924 г. ЦК РСДРП (меньшевиков) опубликовал за границей «Платформу РСДРП», в которой сформулировал свои программные и тактические установки в связи с нэпом. Отрицая возможность социалистического строительства в СССР, меньшевики вновь предлагали рабочему классу принять политику соглашения с другими классами и партиями для создания в стране «последовательного демократического государственного строя». Они требовали вернуть большинство предприятий бывшим собственникам, уничтожить монополию внешней торговли, с заменой ее государственным регулированием и системой таможенных пошлин. В сущности, это была программа реставрации капиталистического строя в стране, но программа не предусматривала насильственного свержения Советской власти. Меньшевики, как они говорили, намеревались «безболезненно» добиться своих целей; они полагали, что восстановление капитализма «неизбежно» должно последовать в результате «углубления нэпа».

Но жизнь опрокинула меньшевистские надежды и их рецепты устройства экономики и политики страны. Развитие СССР пошло по социалистическому пути. И меньшевики осознали приближающееся полное крушение своих надежд. Все чаще среди меньшевистских «активистов» раздавались призывы перейти к активной борьбе против большевиков. Член ЦК РСДРП (м) Бронштейн в «Социалистическом вестнике» заявил, что «Платформа РСДРП» 1924 г., основанная на идее «соглашения с большевистским правительством» при условии его уступок («углубления нэпа»), ушла теперь в «невозвратное прошлое». «Политические и экономические требования, — писал он, — должны быть не платформой соглашения, а платформой народной борьбы». Почти то же твердил и другой меньшевистский лидер, Абрамович. Он указывал, что Советская власть не пойдет па «добровольную самоликвидацию», что «гораздо более вероятной перспективой является перспектива… всенародного восстания против Советской власти», то есть предлагал сделать ставку на насильственное свержение Советской власти.

В 1928 г. группа старых меньшевиков из остатков прежних развалившихся меньшевистских ячеек образовала в Москве подпольную организацию «Союзное бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)», которая вступила в связь с заграничным эмигрантским меньшевистским центром (группой Дана — Абрамовича — Бронштейна) и приступила к активной антисоветской деятельности.

Члены руководства «Союзного бюро» занимали ответственные посты в советских учреждениях. Так, В. Г. Громан состоял членом президиума Госплана СССР. Старый меньшевик, он в начале нэпа, в 1922 г., заявил о выходе из меньшевистской партии. Когда же Советское государство перешло в наступление на капиталистические элементы города и деревни, он вернулся в меньшевистскую партию. XV съезд Коммунистической партии, — показал Громан, — принимает решение о решительном социалистическом наступлении, о приступе к социалистическому преобразованию всех отношений в стране, о социалистическом переустройстве деревни. Все наше мировоззрение… противилось восприятию этого лозунга… Начались выступления по конъюнктуре, по контрольным цифрам, где всяческими доводами и правдами и неправдами (мы) пытались доказать невозможность осуществления этого плана. А когда все-таки он был принят, то ставилась уже задача помешать этому осуществлению.

Заметной фигурой среди участников организации был литератор-экономист Н. Н. Суханов, подвизавшийся в революционном движении России с 1905 г. Сперва он был эсером, затем (до 1920 г.) состоял в разных меньшевистских группах. Его специальностью была разработка теоретических вопросов экономики сельского хозяйства. При этом он пытался примирить народническое и марксистское учения.

Еще до революции 1917 г. Суханов утверждал, что капитализму не удалось проникнуть в сельское хозяйство и что оно навсегда останется мелкособственническим. Эти неправильные взгляды, противоречащие ходу исторического развития сельского хозяйства, отрицавшие наличие классовой борьбы в деревне, были опровергнуты В. И. Лениным еще до революции. Владимир Ильич неоднократно критиковал путаные теории Суханова. И несмотря на это, последний и в 1924 и в 1928 гг. повторял их, поддерживая позиции группы Кондратьева — Чаянова, выступая против политики наступления на капиталистические элементы.

Постоянно перебегавший в поисках «верного революционного пути» из одной политической группировки в другую, Суханов признавался: «К концу 1928 года я был готов уже в моей панике вступить в союз с меньшевиками, с эсерами, с кулаками, с самим чертом… Я принял меньшевистскую тактику, я бежал в их стан для того, чтобы их способами столкнуть диктатуру пролетариата».

В руководящую группу «Союзного бюро» входили также старые меньшевики В. В. Шер — член правления Госбанка и А. М. Гинзбург, занимавший пост консультанта ВСНХ.

«Союзное бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)» вело вредительскую деятельность в хозяйственных учреждениях Советского государства, перейдя на буржуазно-кулацкие позиции «Промпартин» и «Трудовой крестьянской партии».

«Промпартия», «Трудовая крестьянская партия», «Союзное бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)» действовали начиная с 1926 г. вплоть до 1930–1931 гг., когда были раскрыты и ликвидированы органами государственной безопасности.

Вновь стали поднимать голову и буржуазно-националистические элементы.

В июне 1926 г. в Киеве состоялось тайное совещание небольшой группы националистических деятелей. Они основали подпольный антисоветский «Союз освобождения (вызволения) Украины» («СВУ») и поставили его целью добиваться отделения Украины от СССР и образования украинского буржуазного государства. В сущности, эта организация намеревалась продолжать деятельность потерпевшей крах петлюровщины.

Руководители «СВУ» — вице-президент Украинской Академии наук С. А. Ефремов и А. В. Никовский — еще до революции 1917 г. участвовали в украинском националистическом движении и были учредителями организации «Братства украинской государственности». После революции это «Братство» переименовалось в «Союз украинских автономистов-федералистов», а затем и в «Украинскую партию социалистов-федералистов». В годы гражданской войны социалисты-федералисты активно участвовали в петлюровщине. Ефремов был членом правительства Украинской Центральной рады — секретарем по национальным делам, а Никовский в 1920 г. — членом петлюровского правительства «УHP» — министром иностранных дел.