Граф Эдвард напрягся больше прежнего. В горле у него снова встал ком. Некоторое время он боялся дышать, провалившись в тяжёлые мысли.
— Сэр Эвард… милорд… Ваше сиятельство… — пытался любезно и мягко заговорить с ним алхимик Бодан Змеелюб, нервно поглаживая клиновидную седую бородку.
— Да, я слышу вас, мэтр Бодан, — преодолел охватившее его волнение граф Кордейн.
— Вы позволите осмотреть вашу супругу наедине? Хочется понять причину болезни и оказать посильную помощь, — Бодан старался сохранять спокойный, любезный тон.
— Да, мэтр, я был бы признателен вам, — согласился, не раздумывая Эдвард.
— Вы позволите моему ученику Лео, то есть Мишелю, сопроводить вас до наших друзей?
— Да, разумеется.
Вместе с мальчишкой-полуэльфом молодой граф покинул покои супруги. Они оба шагали по тёмному коридору замка, взоры предков рода Кордейн будь то провожали их горделивыми неживыми взглядами с портретов на стенах. Пахло сыростью и гарью от полыхавших факелов. Граф Эдвард и Мишель некоторое время молчали.
— Кажется, мне знакомо твоё имя, — обратился Эдвар к ученику магистра алхимии, нарушив тишину. — Бодан назвал тебя Лео, то есть Леоноль. Ты сын моего хорошего товарища Грегори?
— Да, Ваше сиятельство, — карие глаза мальчишки заблестели от радости при упоминаниях отца.
— Грегори почти брат мне. Ты знаешь об этом, Леоноль? Он навещает тебя?
— Нет, но часто пишет. Мэтр Бодан, заменил его, дал мне новое имя — Мишель, а за мою способность быстрому чтению книг и обучению присвоил прозвище — Горознай. Я всем доволен.
— К чему тогда такой глупый маскарад? — возмутился Эдвард.
Мальчик потупил взгляд:
— Ваше сиятельство, это не маскарад, а суровая необходимость. Носить фамилию отца я не имею права по законам Левсонии. Я бастард.
Эдвар укорил себя за глупые вопросы, ответы на которые он и так знал не хуже Лео-Мишеля.
— Да, точно, прости меня великодушно… Ты умный мальчик, как я погляжу. Если вдруг захочешь покинуть Братство Ловцов и найти более достойную службу, двери моего замка всегда открыты для тебя, — граф потрепал ученика Бодана по голове, пытаясь немного загладить вину.
Мишель искренне заулыбался в ответ. Такая же завораживающая улыбка была и у барона, друга Эдварда Кордейна. Потом улыбка пропала с уст полуэльфа, и взгляд наполнился искренней печалью:
— Сэр Эдвард, позвольте мне сказать.
— Слушаю тебя, мальчик.
— Мой учитель очень хороший лекарь, он сделает всё, чтобы леди Аделина поправилась. Я видел, как он возвращал пациентов буквально из Пещер забвения. Он может многое.
Искренность мальчишки тронула графа до глубины души. Хороший, пожалуй, вырастет из него человек, хоть он и нелюдь.
Они дошли до широких дубовых дверей. Страж у двери поприветствовал поклоном и открыл дверь, пропуская их в просторный каминный зал. Там ожидали приглашённые Аделиной волшебники. Они приехали очень рано. Лишь край небесного светила показался из-за горизонта. Когда граф Эдвард встречал этих не очень желанных гостей, то почему-то думал, что увидит необычных созданий с горящими глазами или святящимися аурами над головами. Именно такой он запомнил первую встречу со своей будущей супругой — чародейкой Аделиной.
…Она появилась в кипарисовой роще, рядом с Лазурным заливом. Появилась, чтобы помочь его войску в борьбе с воинствующим племенем кераситов. Шаман кераситов, посылавший смертельные проклятья на головы его войска, был сражён только единым огненным взглядом волшебной девицы Аделины. Проклятый кудесник сгорел в красном пламени, как сухой стог сена. Светловолосую чародейку в это мгновение окружал лучезарный белый ореол, в зрачках плясали языки красного пламени. Он запомнил супругу такой: воинственной, решительной и прекрасной…
В этот раз его ожидания и представления о волшебниках Братства Ловцов не оправдались. Перед ним предстали самые обычные на первый взгляд люди, утомлённые с дороги, одетые в небогатые запылённые одежды. Среди них выделялся лишь Мишель Горознай, ученик алхимика Бодана: мальчишка, тоненький как струна, с белоснежно-молочной кожей и необычной формой ушей.
Когда сэр Эдвард появился в сопровождении полуэльфа в каминном зале, волшебники молчали, погрузившись в тяжёлые думы. Дух скорби и ожидания печального конца пропитал стены замка Кордейн. Слуги по распоряжению графа принесли им пищи и вина. Правда, никто особо есть не желал. Митр, высокий мужчина с короткой стрижкой и военной выправкой, смотрел в окно и теребил пальцами чисто выбритый квадратный подбородок с ямочкой — знаком упорства в достижении целей. Рядом с ним на стуле, сидела Ноя — молодая рослая женщина с мягким взглядом медового цвета глаз. Она поглаживала заметно округлившийся животик и с нежностью посматривала на белобрысого коренастого ведьмака Габриэля, как всегда небрежно одетого и дикого на вид. Ведьмак, разморённый теплом от камина, дремал, облокотившись о стол обеими руками. Когда граф Эдвард вошёл в зал, волшебники оживились. Габриэль открыл глаза, убрал локти со стола и встал. Беременная Ноя тоже привстала, придерживаясь рукой о спинку кресла, сделала немного неуклюжий реверанс. Митр развернулся к Эдварду лицом и слегка поклонился графу.
— Доброе утро, Ваша светлость, — поздоровался гроссмейстер Митр за всех присутствующих. — Как себя чувствует Аделина?
— Скверно, — ответил не таясь Эдвард.
На несколько минут в воздухе снова повисла тишина.
— Она пожелала остаться с мэром Боданом наедине, — прервал молчание граф.
— Нам остаётся лишь ждать, — ответил Митр и взглянул на Габриэля. Ведьмак глубоко втянул воздух носом и разочарованно оттопырил нижнюю губу:
— Моя двоюродная сестрица не может так просто сдаться, — проворчал он. — Задери меня пьяный гоблин, если я ошибаюсь!
— Папа, папа, — послышался детский голосок за спиной Эдварда. Волшебники и граф принялись искать глазами девочку. По полу слышались шаги бегущего ребёнка, но самого ребёнка никто не видел. Эдварда почувствовал прикосновение дочери. Она дёрнула его за край котты и прильнула к колену. Перед взорами взбудораженных чародеев появилась маленькая светлокудрая девочка лет шести.
— Сандрин, ты снова сбежала от няни и прячешься? Зачем ты так делаешь? — нахмурился Эдвард, дрогнув от объятий дочери.
— Мне скучно. Я хочу к маме! — она трогательно надула губки. — Почему меня не пускают к ней в спальню?
Эдвард заметил, как взоры всех волшебников наполнились подозрительным восхищением.
— Это Ласточка? Солнечное дитя? — спросила гроссмейстера Митра чародейка Ноя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});