Сьюки дотронулась до плеча Доусена.
– Отойди, Чанс. Сейчас снова будут схватки. Я хочу осмотреть ее.
Но не успел он сесть в кресло, как тело Фэнси сотряслось с новой силой. Она извивалась от нестерпимой боли. Глядя на все это, Чанс схватился за голову и застонал.
Телма взглянула на его перекошенное лицо и поднялась, чтобы помассировать ему напряженную шею и плечи.
Когда лесорубы собралась в столовой на завтрак, белое солнце уже встало. Лица мужчин были серьезны. Все были озабочены смертью Пилар.
– Кто ее убил? – спрашивали они друг друга. Никто из них к этому не был причастен. Во время проливного дождя никто не выходил из танцевального зала. Все оставались там до тех пор, пока Мирта не сообщила, что убита Пилар и что нужно собрать деньги для отправки ее тела в Сан-Франциско.
– Может, это кто-то из женатых мужчин? – предположил один из лесорубов.
– Или женщина, – сказал другой. Это замечание направило разговор в новое русло, и все пришли к мнению, что если Пилар убита женщиной, то, скорее всего, это могла быть Бланш Сикэт. Она довольно сильная и ненавидела мексиканку от всей души. Но, несмотря на все эти пересуды, оказалось, что никто особенно не переживал из-за смерти этой взбалмошной танцовщицы.
Дождь понемногу стихал. Лесорубы пили спокойно кофе, когда до их слуха донесся нечеловеческий крик. Все замерли в недоумении.
– О Боже, что это?! – воскликнул один из них, уронив ложку на стол.
– Это Фэнси рожает. Она мучается, бедняжка, – произнес Зеб в установившейся тишине. – Как говорит Сьюки, ей ничем нельзя помочь. Ребенок идет ножками.
– Чанс, должно быть, сходит с ума от переживаний, – сказал один из мужчин. – Он так любил Фэнси.
– Да, это так, – тяжело вздохнул Зеб. Затем, выглянув в окно, сказал: – Дождь чуть-чуть моросит. Вы не думаете приступать к работе, ребята?
Мужчины согласно закивали, допили кофе и отправились на работу.
ГЛАВА 30
Минули долгая ночь и томительное утро, наступил полдень, а ребенок все еще не родился. Ослабевшая от боли и потери крови, Фэнси даже кричать уже была не в силах. Она только лежала и безмолвно смотрела на Чанса – не глаза, а озера страдания. А он, в страхе потерять ее, чувствовал, что погибает тоже.
– Чанс, – тихо сказала Сьюки, – ты не хочешь, чтобы Зеб привел Тода и Ленни… чтобы увидеть Фэнси?
– О Сьюки, ты имеешь в виду… – Телма не смогла произнести вслух, что Фэнси умирает.
С дикими глазами Чанс упал на колени и, с болью произнося ее имя, обнял жену. Он качал ее на руках, шепча нежные слова, когда раздался стук в кухонную дверь. Сьюки, усталая, с кругами под глазами, пошла открывать.
Она вернулась почти сразу же, а за нею следовал Питер.
– Питер думает, что, может быть, сумеет помочь Фэнси, – сказала она, глядя на Чанса.
– Чем ты можешь ей помочь, парень? Сьюки: уже сделала все возможное. – Доусен смотрел на него с надеждой и сомнением.
– Не знаю, что я смогу сделать, Чанс, но я хотел бы попытаться. Мне сказали, что ребенок идет ножками. Так он никогда не родится. Как ни жестоко это говорить, но если я не смогу помочь твоей жене, то она погибнет вместе с ребенком.
– Что ты хочешь сделать? – Чанс положил ослабевшее тело Фэнси на постель.
– Когда-то я учился на врача и знаю, как нужно поступать в подобных случаях. Я хочу попытаться повернуть плод, чтобы его головка вошла в родовой канал. Если потребуется, я сам вытащу ребенка.
– О Боже, парень, неужели это возможно? – Чанс с надеждой взглянул на него.
– Я сделаю все, что смогу, босс, – ответил Питер и обратился к Сьюки: – Мне нужно вымыть руки горячей водой с щелочным мылом, если оно у вас есть.
Миссис Даниэле кивнула, и он последовал за ней на кухню.
– О, Чанс, я молю Бога, чтобы этот человек спас ее, – сказала Телма. – Не знаю, смогла бы я перенести смерть внучки, после того, как только что ее нашла.
Доусен ничего не ответил. Уронив голову рядом с подушкой Фэнси, он зарыдал.
На кухне Сьюки хмуро наблюдала, как Питер коротко обрезал свои ногти.
– Зачем ты теряешь время, занимаясь ногтями? – резко спросила она.
– Мои руки и ногти должны быть абсолютно чистыми, потому что я собираюсь проникнуть внутрь миссис Доусен. Нельзя допустить, чтобы была занесена инфекция. Фэнси слишком слаба, чтобы ее организм оказал сопротивление болезни.
Сьюки посмотрела на свои грязные руки. Слава Богу, что она не делала внутреннее обследование роженицы.
Питер вытер руки чистым полотенцем.
– Возьмите чистую простынь и постелите ее под миссис Доусен.
Затем он вошел в спальню.
– Чанс, и ты, Сьюки, держите руки роженицы. Я посмотрю, что смогу сделать.
Руками, нежными как у женщины, Питер осторожно проник внутрь Фэнси, нащупал крошечные ножки и медленно стал поворачивать маленькое тельце, пока, наконец, не нащупал маленькую головку.
– Фэнси, девочка, – ласково произнес он. – Когда у тебя начнутся очередные схватки, сможешь ты потужиться еще раз?
Она взглянула на Чанса страдальческими глазами, почти теряя сознание.
– Только еще один раз, милая, – проговорил он. – Питер поможет тебе.
Схватки последовали сразу же. Фэнси потужилась из последних сил, и Питер схватил руками крошечное тельце маленькой девочки.
Когда он шлепнул по маленькой попке, ребенок закричал. Закричал слабо, но сердито.
– Фэнси, все кончилось! У тебя родилась дочь! Наша дочь! – закричал Чанс.
Но она уже ничего не слышала, так как потеряла сознание.
– О Боже, Питер, она умерла! – Чанс обезумел от страха.
Питер передал ребенка Сьюки и поспешил взять руку Фэнси, чтобы нащупать пульс. Взглянув на Чанса, он улыбнулся:
– Она в обмороке. С ней все будет в порядке.
– Слава Богу! – произнесли в унисон муж и бабушка.
– Хотя ей потребуется время, чтобы поправиться, – сказал Питер, отворачивая рукава рубашки и наблюдая, как Сьюки купала новорожденную. – Она потеряла слишком много крови. Ей необходимо теперь пить много мясного бульона и есть побольше мяса.
– Она так и будет делать, – заверил Чанс. С сияющими глазами он гладил ььь влажные волосы Фэнси. – Я прослежу, чтобы она пила бульон галлонами.
– Взгляни на свою дочь, Чанс. – Сьюки передала ему завернутого в одеяло ребенка. – У нее твои волосы.
Сердце Доусена переполнила любовь к этому крошечному живому существу, такому легкому, что веса его почти не ощущалось.
– Она такая маленькая! – изумленно произнес отец, рассматривая крошечное красное личико.
– Не такая уж она и маленькая, – заметил Питер. – Ручаюсь, что она весит около семи фунтов.
– Питер, – Чанс благодарно взглянул на своего благодетеля. – Никакими словами нельзя выразить мою признательность тебе за все, что ты сделал сегодня. Мы с Фэнси – твои должники по гроб жизни.