Сильно зажмуриваюсь, открываю глаза. Я стою во дворе, передо мной провинившийся конюх, в наказание я бью его хлыстом по уже окровавленной спине и испытываю огромное удовольствие от этого процесса. Последний удар и пнув беднягу сапогом оставляю его корчиться в пыли.
С большим трудом возвращаю свое «Я» и отбрасываю орудие наказания. Сцены различного рода вращались вокруг меня водоворотом, и убежать от вихря событий было невозможно. Голова кружилась, я рванул вперед сквозь череду мелькающих событий, почувствовав одновременно боль, страх, отчаяние, радость, ярость, восторг. Настолько сильными оказались эти эмоции, что, вскрикнув, я выронил Адиса из объятий.
Он распластался на пожухлой траве, и срывающийся с его губ стон выдавал боль, испытываемую им. Я смотрел на него свысока, когда он приоткрыл глаза и взглянул на меня, я прочел в них страх. Я боролся с желанием уйти, бросить это жалкое подобие человека. Одно мне стало известно точно: отследить связи Адиса и предотвратить возможное нападение на близких для меня людей не получится. Паутина связывающих нитей настолько переплетена, что размотать этот клубок не в моих силах.
Противное, горькое послевкусие обжигало горло. Борясь с самим собой, превозмогая тошноту, я выплюнул на землю последний глоток крови.
Раньше я думал, что вкус крови, это словно вкусная еды. Сейчас отчетливо понимал свое заблуждение. Думаю, настолько прогнившего человека я еще не кусал, отпечаток накладывает и моя неприязнь. У каждого кровь уникальна, и ее оттенков огромное множество, и хорошая твоя кровь или плохая не сильно зависит от пола, возраста, национальности, происхождения, не влияет бедный ты или богатый, какое положение в обществе занимаешь и что ты ел в последний раз, а определяется самим человеком, его характером, воспитанием, помыслами.
Грязные помыслы — грязная кровь, ты можешь быть здоров телом, но испорчен изнутри.
Я облокотился на целую часть стены, вспоминая всю теорию обращения в вампира, рассказанную мне Николасом. Чтобы вампир стал сильным и выносливым, требуется дать ему достаточно своей крови в момент обращения. Для молодого вампира кровь обратившего его так же необходима, как молоко ребенку. Именно от этого зависит, сможет ли полностью раскрыться заложенный природой потенциал.
Следующим немаловажным этапом является первый опыт охоты. Необходимо правильно выбрать первую жертву. На этом этапе у меня произошел сбой, первый вкус крови, отведанный мной на охоте, оказался животного происхождения. Николас переживал по этому поводу, говоря, что силу, которую я мог бы достичь, не получу никогда. Поэтому, используя свои способности, я наношу вред самому себе.
«Не смей считать себя слабым, Алекс. Да, ты никогда не достигнешь максимума своих возможностей, не переживай по этому поводу, сейчас ты не уступаешь по силе мне в твоем возрасте. Огромное значение будет играть твои знания», — Николас всегда умел приободрить и обучил меня по высшему уровню.
После превращения следуют опасности, связанные с прошлой жизнью: человеческая еда, желание увидеть солнце, возможность выдать себя. Несоблюдение этих правил может закончиться летальным исходом. Также присутствуют тонкости, которые не так сильно важны, в них я не стану углубляться.
Адис поднял руку, стараясь дотянуться до меня.
— Боишься, что умрешь? Теперь ты в моей власти, и я вправе бросить тебя умирать.
Его высохшие губы беззвучно шевелились, я и так знал, он умоляет не делать этого. Алые пятна крови на его шее и одежде начали высыхать, образовывая бордово-коричневую корочку. К вспотевшему лбу Адиса прилипли пряди волос, под ногтями набилась земля, когда он от пронзающей боли царапал ее.
— Сейчас ты выглядишь, как жалкий нищий в грязной подворотне. Что скажешь? Осуществить твою мечту или мою?
Я сел рядом, достал платок и промокнул свои губы.
«Странный он, даже не закричал», — подумал я.
— Ты видел, что будет с тобой, если причинишь мне вред? — Адис с большим трудом закрыл и открыл глаза. — Я знаю, ты хотел позже избавиться от меня, этому не бывать, иначе я утащу тебя за собой, и никакая магия тебя не спасет. Кстати, сейчас твои мучения продлятся дольше, чем могли бы, я тоже люблю быть хищником, особенно когда мышка успела меня укусить. Подняв его на руки, направился в место, где смогу оставить его до следующей ночи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На исходе этой ночи Адис кричал из последних сил, сорванный голос неприятно хрипел, давая свою кровь по капле я продлял его жизнь. Как и обещал, сделал все, чтобы оттянуть смерть и новое рождение.
Желание отомстить настолько поглотило меня, что я забыл о Божьих заповедях, которые делают человека человеком.
Я выбежал из комнаты, расположенной под домом, предназначенной для моих дневных лежбишь. Не разбирая дороги, я бежал по круто идущей вверх лестнице, точно зная: Адис из последних сил пытается последовать за мной, ползя по полу, хватаясь за большой ворс ковра.
Жуткий холод по всему телу, даже пальцы рук начало сводить. Отвлекшись, я запнулся, рухнул на ступени.
«Что я делаю? В кого превращаюсь?» — спрашивал я себя.
От пульсирующей боли в ушибленной ноге и глубокой царапины на руке, полученной во время падения, сознание вернулось ко мне. Кровь Адиса, пропитанная меня черными желаниями, на время, словно, изменила меня.
Помню, Николас рассказывал, что до самого обращения между вампиром и человеком устанавливается незримая связь, являющаяся соглашением. Саму связь обращающий может как чувствовать, так и совершенно не замечать. Это зависит от силы заключивших ее, также от желаний, чувств, испытываемых друг к другу, и еще нескольких незначительных факторов.
Открыв глаза, я увидел рядом на ступени насекомое, оно шевелило маленькими усиками и бесстрашно ползало возле моей руки.
«Неужели я трусливей этого существа? У меня остался единственный близкий мне человек — Энджил, и он нуждается во мне. Хватит жалеть себя, Алекс, и вести себя неподобающим образом», — дал я себе мысленную установку, заставив вновь спуститься вниз.
Адис лежал на животе недалеко от кровати, покрывало находилось рядом с ним. Сползая с кровати, он ухватился за него, чтобы не упасть. Я корил себя тем, что бросил Адиса. Погибни он, я мог причинить вред обретенному брату и не только. Неровное дыхание и едва прощупывающийся пульс оставляли ему считанные минуты жизни. Я нагнулся над ним, тело не реагировало на прикосновения, глаза закатились и из слегка приоткрытых век виднелись белки. Выдернув из его ледяной руки зажатое одеяло, посадил на кровать, подложив под спину несколько подушек.
Почти убив человека перед превращением, испив его крови, каждый вампир знает, чего будет стоить его творение, предвидит возможные проблемы, которые возникнут с его обращением. Конечно, если ты не ослеплен в это время эмоциями, подобно мне.
Зная это, ты не можешь знать его судьбу.
Вдох-выдох, я закрыл глаза, приводя свои чувства в равновесие. Представив в воображении стеклянный куб с отражающими поверхностями, я вновь запечатал в нем все личные воспоминания, их я не намеревался показывать никому.
Рана на моей руке начинала затягиваться, я разорвал образовывавшийся тоненький слой кожи до появления крови и второй рукой сжал щеки Адиса, сильнее открывая его рот.
Я считал каждую каплю крови, отделяющуюся от раны, прекрасно понимая, что через лет двадцать Адис может превзойти меня по силе и желал максимально отсрочить это время. Кровь попадала на его губы, скатывалась в уголки рта, по шее и впитывалась тканью рубашки, или попадала в рот, окрашивая зубы в яркий оттенок, стекая в горло.
Почувствовал начало перерождения. Очередной раз с горечью отметил, что все получилось и он смог выжить, ушел, предоставив его боли, рвущей на части.
У себя в комнате я перебрал еще раз бумаги, приготовленные мной для завтрашнего подписания с Тимми, аккуратно сложив их.
— Ты хорошо подготовился, Адис, и сделал все, чтобы я не раскрыл твои планы. С завтрашнего дня ты окажешься в моей полной власти, магия тебе больше не поможет. — У меня из горла вырвался смех. — Тебе не удастся так легко обмануть своего создателя.