Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди аристократии Европы растет интерес к философским учениям, которые помогают элите забыть о христианских заповедях, запретах и ограничениях. В том числе ограничениях, которые сдерживали «сверхнормативное» потребление. Известно, что в античном мире страсть аристократии к удовольствиям нашла свое отражение в философии гедонизма и эпикуреизма. На излете Средних веков происходит ренессанс этих учений. Гедонистические мотивы получают распространение в эпоху Возрождения и затем в этических теориях просветителей. Т. Гоббс, Дж. Локк, П. Гассенди, французские материалисты XVIII в. в борьбе против религиозного понимания нравственности часто прибегали к гедонистическому истолкованию морали. Наиболее полное выражение принцип гедонизма получил в этической теории утилитаризма, толкующего пользу как наслаждение или отсутствие страдания. Основные представители указанной теории - И. Бентам (1748-1832), Дж. С. Милль (1806-1873)[377]. Идеи указанных двух авторов были, кстати, в большой моде среди русского дворянства в начале XIX века, и они наверняка сыграли определенную роль в «стимулировании» тяги к роскоши в среде нашей аристократии. Так, у А. С. Пушкина мы читаем:
Причудницы большого света!Всех прежде вас оставил он;И правда то, что в наши летаДовольно скучен высший тон;Хоть, может быть, иная дамаТолкует Сея и Бентама[378].
Но для того, чтобы потреблять импортную роскошь, «туземные господа» должны добывать деньги. Они начинают резко усиливать пресс эксплуатации своих крестьян, усиливать фискальный пресс, все активнее обращаются к местным и заграничным ростовщикам за кредитами. Все это расшатывало устои традиционного феодального общества, создавало условия для первоначального накопления капитала (обезземеливание крестьян), укрепляло позиции ростовщического капитала.
Приведенный выше алгоритм движения к капитализму стран «второго эшелона» в полной мере объясняет и ход исторического развития Российской империи XVIII-XIX вв. Следует иметь в виду, что «вторая попытка» России перейти к капитализму в самом конце XX века началась с того, что «в среде традиционных власть имущих и выбивающихся “в люди” местных спекулянтов-выскочек» началась «вакханалия чрезмерного и безумного потребления». Мы были свидетелями этой «вакханалии» после прихода к власти М. С. Горбачева в 1985 г. Разрушительная энергия этой «вакханалии» оказалась для Советского Союза страшнее разрушительной энергии десятков ядерных бомб. А после развала СССР и образования РФ носители «вакханалии чрезмерного и безумного потребления» получили почти официальное название - «новые русские».
Итак, страсть к прибыли (деньгам) и страсть к потреблению - две стороны одной медали, называемой капитализмом. Архитекторы капитализма стремятся к тому, чтобы в каждом члене общества (независимо от того, каков его социальный и имущественный статус) сосуществовали обе страсти. Наш соотечественник Ф. В. Карелин в своей работе «Теологический манифест» (1987 г.) совершенно справедливо подметил: «...капиталистический способ производства экономически нуждается в грехе (алчности предпринимателей и развращенности потребителей)».
Все сказанное нами выше показывает, что капитализм - не только и даже не столько экономическое явление, сколько духовное и религиозное. К сожалению, об этом молчат наши учебники и представители нашей науки. К сожалению, не видим мы до сих пор серьезной духовной оценки капитализма и со стороны нашей церковной иерархии и богословской науки. Лишь изредка наши церковные власти вынуждены как-то реагировать на серьезные вызовы капиталистической современности, но реакция эта чаще всего получается вялой и невнятной.
Рабство как источник первоначального накопления капитала
В любом учебнике по экономике или истории можно прочитать: современный капитализм (т.е. западная цивилизация) берет свое начало с накопления капитала. Процесс первоначального накопления в европейских странах продолжался примерно 2-2,5 века (с конца XV по XVIII век). В тех же учебниках мы можем узнать, что первоначальное накопление капитала представляет собой создание условий для капиталистического производства и что всего таких условий два. Эти два условия тесно взаимосвязаны, представляя собой «две стороны одной медали».
Первое - наличие работников, которых капиталист мог бы использовать в этом производстве. Для этого тех свободных работников, которые существовали в европейском обществе, надо было лишить земли и других средств производства, то есть превратить их в наемных работников. О наемном труде как разновидности рабства мы будем говорить в следующих разделах.
Второе - наличие богатств, с помощью которых можно организовать капиталистическое производство. Богатства эти имели как натурально-вещественную (прежде всего земля и месторождения природных ресурсов), так и денежную форму.
Среди источников накопления богатств авторы называют следующие:
1) ростовщические доходы (которые стали быстро расти благодаря тому, что Католическая церковь ослабила свою борьбу с ростовщичеством, фактически легализовав ссудный процент);
2) экспроприация личных наделов крестьян и имущества ремесленников (в том числе через изъятие этого имущества для погашения ростовщической задолженности; в Англии изъятие земель осуществлялось в виде «огораживания»);
3) «секуляризация» церковной собственности (превращение ее в «светскую»);
4) доходы от пиратской деятельности;
5) доходы от ведения разбойных войн (например, золото и серебро, которое испанские конкистадоры захватывали в Америке во времена так называемых «великих географических открытий»)[379];
6) доходы от налогового ограбления населения (перетекающие из государственной казны в карманы первых капиталистов через систему налоговых откупов, через государственные подряды, выплату процентов по государственным долгам и др.);
7) доходы от неэквивалентной внешней торговли (особенно характерно для Нидерландов и Англии);
8) доходы от работорговли;
9) доходы от использования рабского труда.
Из всех источников первоначального накопления особо важными являются последние два. О них, как правило, в учебниках пишется мало. Остановимся на этих источниках подробнее.
Работорговля. Следует признать, что торговля «живым товаром» имела место на протяжении большей части истории человечества. Зарождение торговли рабами относится к тем временам, когда еще не было письменности. Мы уже подробно говорили о работорговле, которая существовала в Древнем Риме. В Средние века работорговля была важной частью экстенсивной экономики таких государств, как Арабский халифат, Золотая Орда, Крымское ханство, Османская империя. Монголо-татары, обратившие огромные массы населения в рабство, продавали «живой товар» мусульманским купцам и итальянским торговцам, с середины XIII века владевшим колониями в северном Причерноморье, на константинопольском рынке и т.д. Среди рабов было и много славян, проживавших на территории Московской Руси.
Вместе с тем резкий взлет работорговли начался в эпоху первоначального накопления капитала в Европе и в результате так называемых «Великих географических открытий». Период активной международной работорговли продолжался более трех столетий. Он начался в первой половине XVI века и закончился примерно в середине XIX века. Это была преимущественно трансатлантическая торговля в рамках так называемого «золотого треугольника». Тремя центрами этой международной торговой системы были:
1. Европа - такие страны, как Испания, Португалия, Нидерланды, Великобритания, Франция. Из портов европейских стран выходили суда, груженные такими товарами, как ружья, спиртные напитки, ткани, лошади, инструменты и т.п. Суда направлялись к берегам Западной Африки.
2. Африка - там европейские товары обменивались на местных рабов. Рабы принадлежали местным племенным вождям. Рабами были туземцы, попавшие в плен в результате местных войн. Рабов также ловили сами африканцы, специализировавшиеся на этом бизнесе. Суда, нагруженные рабами, отправлялись через Атлантический океан в европейские колонии в Карибском море и Южной Америке.
3. Америка - здесь африканские рабы обменивались на драгоценные металлы, продукцию местных плантаций (кофе, сахар, хлопок, табак). Суда, груженные колониальными товарами, направлялись в Европу, где они продавались за деньги и/или обменивались на новые партии европейских товаров.