Читать интересную книгу Война в тылу врага - Григорий Линьков

Насколько наши люди были подготовлены для диверсий, свидетельствовало то, что подрывными пятерками отряда Брынского только в период с 10 августа по 10 сентября 1942 года между Березой-Картузской и Барановичами было сброшено под откос шестьдесят девять вражеских эшелонов.

Одновременно с Брынским на железнодорожную магистраль Пинск — Калинковичи в район станции Старушки с группой в тридцать пять человек был направлен Филипп Яковлевич Садовский.

Эта магистраль уже была основательно потрепана партизанскими отрядами, расположенными в Любаньском районе и действовавшими под общим руководством секретаря Минского обкома партии Василия Ивановича Козлова. В первое время партизаны Козлова, не имея взрывчатки и опытных подрывников, устраивали крушения кустарным способом. Железная дорога Старушки — Бобруйск уже совершенно не действовала, а по магистрали Пинск — Калинковичи проходило не более пятнадцати пар поездов в сутки. Большей частью эшелоны проходили здесь днем, сопровождаемые бронепоездами и дрезинами автоматчиков.

В соединениях товарища Козлова было небольшое количество взрывчатки и арматуры, недоставало квалифицированных подрывников. Тем не менее подрывникам группы Садовского часто приходилось ждать очереди за подрывниками из Любаньского района. Людям Садовского удавалось пускать под откос максимум пять вражеских эшелонов в неделю, причем и эта цифра постепенно уменьшалась в связи с продолжавшимся сокращением движения поездов.

— Батя, командируйте меня, где поездов побольше. Який я подрывник, коли мне рвать нечего, — заявлял Садовский.

Такие результаты были просто обидны для группы. Филипп Яковлевич, завидуя успехам Брынского, просил перебросить его в район с более интенсивным железнодорожным движением.

В августе 1942 года большое движение поездов противника происходило на участке железнодорожной магистрали Барановичи — Минск. На этот довольно отдаленный участок посылались так называемые рейдовые группы, которые сбрасывали под откос в среднем по четыре-пять эшелонов в неделю. Усиленное движение гитлеровских эшелонов было и на магистрали Брест — Ковель — Ровно. Но в этот район, расположенный южнее и юго-западнее нашей центральной базы на двести пятьдесят — триста километров, готовилась другая группа. В нашем районе имелось еще две железные дороги: Барановичи — Лунинец — Сарны и Ковель — Сарны — Олевск. Однако на этих дорогах было сравнительно небольшое движение. Они служили оккупантам главным образом для вывозки продовольствия и сырья, и организацию крушений на этих линиях мы относили во вторую очередь. Садовскому со своими людьми приходилось временно действовать в отведенном ему районе.

Анатолий Седельников в новом районе был назначен командиром группы. Ему были поручены две диверсионные пятерки, с которыми он направился на Украину для подрыва поездов на линии Ковель — Ровно.

Эта линия немцами в сентябре 1942 года также совершенно не охранялась. Сюда еще не подошли рейдовые соединения Ковпака и Сабурова, а группы секретаря обкома Федорова пока не переключились на подрыв вражеских железнодорожных коммуникаций. Поезда с огромной скоростью мчались по магистрали на восток с войсками и техникой. О крушениях поездов здесь пока не слышали. Партизанское движение еще не приняло широкого размаха. Железная дорога была свободна для действий наших людей, но добраться до нее представляло большие трудности. От нашей центральной базы до района действий, указанного Седельникову, было около трехсот километров. Лежащие на пути следования районы были заполнены еще не «пугаными» гитлеровцами и полицией.

Вырвавшись на железную дорогу Ковель — Ровно, Анатолий разбил своих людей на тройки и в течение двух ночей организовал крушение девяти вражеских эшелонов. Оккупанты начали срочно организовывать карательный отряд, стягивая солдат из соседних гарнизонов. Последний, девятый подорванный эшелон двигался на запад и оказался груженным рогатым скотом. Подрыв этого состава Седельников произвел на пересечении железнодорожной магистрали с большим асфальтированным шоссе. Расчет был правильный. Крушение поезда на переезде приостанавливало движение и на шоссе на несколько часов, а это тоже имело большое значение.

Взрыв на переезде получился очень эффективный. Около двадцати товарных вагонов было разбито в щепки.

Огромные колонны автотранспорта скопились по обеим сторонам от переезда. Немцы — солдаты, шоферы и пассажиры — пристреливали из автоматов и пистолетов недобитый скот, оглашавший страшным ревом окрестности. Здесь же прибывшее начальство организовало облаву на десант, который был уже далеко. Карательные отряды начали прочесывать кустарники, но Седельников со своими людьми уже был в тридцати километрах от этого места, а на следующую ночь ему удалось уйти в большие леса, тянувшиеся до самой Припяти, и там вступить в свой район, контролируемый партизанами.

По пути своего следования до Припяти Седельников со своими людьми нападал на группы гитлеровцев и полиции, расположенные по нескольку человек в населенных пунктах, и уничтожал или разгонял их, разгромил три почтовых отделения, два полицейских участка и два волостных управления, уничтожив при этом все делопроизводство и телефонную связь. Несколько телефонных аппаратов люди Седельникова доставили на центральную базу.

За выполнение боевого задания Седельников был представлен к правительственной награде. Ему было предоставлено право после «трудов праведных» передохнуть пару недель на центральной базе, но он отказался и добился получения нового задания.

Наши диверсии в южных районах вызвали огромное воодушевление среди украинского и польского населения.

* * *

Боевые группы подрывников первого «призыва», расставленные в районе по замкнутому кольцу дорог Молодечно — Вильно — Полоцк — Молодечно, которыми командовали капитан Щербина и комиссар Кеймах, были взяты под руководство центра. Нам приходилось подбирать людей на месте в новом районе, не рассчитывая на пополнение за счет «старичков».

Наши активные действия против вражеских эшелонов в августе 1942 года, систематическое получение грузов из Москвы и установление связи с местным населением создали исключительно благоприятные условия для вербовки пополнений.

В двадцатых числах августа мы получили весточку от Рыжика и Пахома Митрича. Рыжик устроился буфетчиком на станции Пинск и, не боясь проторговаться, проявлял щедрость при угощении в кредит несостоятельных плательщиков. Частенько к нему в особый кабинет заглядывал комендант станции — гитлеровец, и Рыжик завоевал его расположение к себе. Буфетчик получил Доступ к общению со служащими станции. Скоро прибыл от него человек и передал шифровку, где наш буфетчик рекомендовал нам несколько станционных работников, с которыми можно говорить в открытую о выполнении наших заданий. В частности, он рекомендовал прибывшего к нам человека использовать для связи с ними.

Спустя полмесяца в Пинске мы, кроме Рыжика, имели несколько человек надежных осведомителей, добросовестно информировавших нас не только о результатах крушений, но и о прохождении поездов через Пинск. Рыжик помогал нам вербовать разведчиков и облегчал нашу задачу с привлечением пополнений.

* * *

Пахому Митричу удалось разузнать о настроениях коменданта полиции в Житковичах. Мы знали об этом человеке только то, что он был немец по национальности, но родился и вырос в этой местности.

Старуха мать жила на хуторке у зятя. Когда гитлеровцы оккупировали область, фольксдейчу[1] предложили должность коменданта полиции района. Гражданин Берлинер согласился и начал проявлять усердие по службе. Но гитлеровский «новый порядок» восстанавливал против оккупантов самые различные слои населения.

Карательный отряд, организовав облаву на наших подрывников, сбросивших эшелон вблизи от Житковичей, начал громить хутора. Мать и сестру коменданта отхлестали плетью, зять убежал в лес к партизанам. А самого Берлинера вызвали в гестапо и обвинили в связях с партизанами.

Карьера господина коменданта кончилась. Его оставили на своем посту до первого замечания. И он завязал с нами переписку и стал оказывать содействие.

Второй комендант района Ленино оказался заядлым гитлеровцем. Пахом Митрич сообщил нам, когда выехали оккупанты из местечка, и описал подходы к дому господина коменданта. Наши бойцы совершили налет на местечко. Начальник района был убит, дом уничтожен, а полицаи разбежались. Назначенный новый комендант обосновался в Микашевичах поближе к магистрали, охранявшейся оккупантами.

Наша связь с народом стала укрепляться с каждым днем. Люди, желающие поступить к нам, направлялись Рыжиком и Пахомом Митричем, приводили с собой родных, знакомых. Но даже в этом случае мы подвергали каждого весьма внимательной проверке: