Как Военный министр Керенский считал, что войну надо продолжать до победного конца.
28 апреля 1917 года в ясное бодрящее утро подводная лодка 1-го дивизиона «Морж» отвалила от пирса Подплава. Лодка, под командованием старшего лейтенанта А. Гадона, шла в поход к берегам Турции для ведения боевого патрулирования у Босфора. Темно-синее море, такое же небо, с несущимися белоснежными облаками, белые дома и зеленые деревья Севастополя – все это предстало стоящим на мостике «Моржа» ясным и четким, словно в панораме… Как оказалось, видели все это моряки «Моржа» в последний раз.
Из похода подводная лодка «Морж» не вернулась. На борту находились командир старший лейтенант А. Гадон, лейтенант Г. фон Швебс, мичманы В. Брысов, Н. Ковалевский,
В. Шварц. Ученики школы прапорщиков Н. Буллах,
С. Семашко и 34 члена команды.
Погибли все. Вечная им память!
Море безжалостно и умеет хранить свои тайны. Лишь через восемьдесят три года, 26 августа 2000 года, подводная лодка «Морж» была обнаружена у Босфора на глубине девяносто метров с оторванной взрывом мины кормовой оконечностью.
День 1-го мая 1917 года выдался в Севастополе по-летнему жарким. Очевидец А.Г. Малышкин, закончивший историко-филологический факультет университета в марте 1917 года и после краткого обучения получивший звание прапорщика по Адмиралтейству и направленный служить в Севастополь, писал: «Пекло нестерпимо, раскаленная листва бездыханно обвисала за бульварной оградой. Из-под домов зноем вымело последнюю тень. Только море, встающее неотвратимо меж деревьев, играло освежительной своей зеленью… Бежали и чешуились, мгновенно сменяясь, расплывчато-зеркальные зыбинки».
И далее: «На площадь Нахимова стекались представители воинских частей, предприятий, учреждений, учащиеся. Перекрывая людской гомон, гремел военный оркестр. На балконах гостиницы «Киста» собирались ораторы. Как только смолкла музыка, звучный голос обратился к присутствующим: «Товарищи труженики и граждане Свободной России! Везде кипит энергичная, свободная и радостная работа. Все организуются в союзы, общества, партии. Все предъявляют свои права на будущее устройство нашей дорогой отныне свободной Родины, все собираются защищать свои гражданские и экономические нужды, попираемые ранее старой преступной властью. Не останемся же и мы в стороне от охватившего всех организационного порыва! Спешите, организовывайтесь в профсоюзы!» Но вот уже выступают сразу несколько человек: какой-то матрос требует, чтобы офицеры сняли погоны, другой кричит о всемерной поддержке коалиционного Временного правительства. Авторитетным ораторам аплодируют. На других раздраженно шикают, не дают говорить.
Наибольшей поддержкой на этом и подобных митингах пользовались представители партии социалистов-революционеров, крупнейшей по численности и влиянию в Севастополе и в Крыму. В городе были хорошо известны лидеры местных социалистов-революционеров: юрист, член Севастопольского Совета И.Ю. Баккал, лидер фракции эсеров в Совете, инженер путей сообщения С.О. Бялыницкий-Бируля, известный врач С.А. Никонов.
На втором месте по популярности была организация РСДРП. Ее признанным лидером считался Н.Л. Канторович. Немногочисленная группа большевиков первоначально входила в объединенную организацию РСДРП… В мае месяце в ее рядах насчитывалось несколько десятков человек. Руководил группой С.Г. Сапронов – матрос эсминца «Капитан Сакен».
Большую активность проявляли и национальные партии и группы. Твердую опору на Черноморском флоте имели украинские партии, что объясняется значительным числом украинцев, призванных на флот. Фракцию украинских социал-демократов возглавлял подпоручик К.П. Величко… Всего же в городе действовало без малого десятка партийных организаций разного толка. Можно представить, какая политическая разноголосица звучала на митингах, собраниях, заседаниях, а значит, и в головах, особенно неискушенных в политике людей».
Под влиянием этой разноголосой агитации дисциплина на флоте продолжала катиться вниз. Сказанные в апреле командующим флотом вице-адмиралом Колчаком слова в мае очень точно отражали ситуацию в Севастополе: «После переворота наряду с громкими словами о победе, защите свободы и т.п. неоднократно произносились слова о новой дисциплине, основанной на чувстве гражданского долга, сознании обязательств перед Родиной, говорилось даже о «железной дисциплине», построенной на этих же основаниях. Эти слова остались только словами. Старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось, да и попыток к этому, кроме воззваний, никаких, в сущности, не делалось».
По приказанию командующего Черноморским флотом Колчака 8 мая 1917 года на посыльном судне «Принцесса Мария» в Севастополь с острова Березань были доставлены останки расстрелянных моряков – участников восстания 1905 года: лейтенанта П.П. Шмидта, кондуктора С.П. Частника. матросов Н.Г. Антоненко и А.И. Гладкова. В городе состоялись пышные, торжественные похороны останков.
Газета «Крымский вестник» № 110 за май 1917 года в статье «Перенесение праха борцов за свободу в Севастополь» писала: «Никого еще не хоронил так Севастополь, как героев-борцов за свободу лейтенанта П. Шмидта, кондуктора С. Частника, комендора П. Антоненко и минного машиниста А. Гладкова. Около Покровского собора по обеим сторонам улицы расположились моряки со знаменами. На одном из них большой якорь и надпись «В борьбе обретешь ты право свое»…
В 2 часа 15 минут раздался первый пушечный выстрел, и «Принцесса Мария» с останками погибших героев, минуя Константиновскую батарею, вошла в бухту и отдала якорь напротив Графской пристани. Все боевые суда в знак траура приспустили кормовые флаги и послышались звуки «Коль славен»… С Графской пристани к «Принцессе Марии», на юте которой был установлен траурный шатер, подходит траурная баржа и металлические гробы с останками борцов за свободу переносят на баржу… За несколько минут до отхода баржи на пристань прибыл командующий флотом вице-адмирал А.В. Колчак…
Баржа медленно подошла к берегу. Замолкли звуки музыки, закреплены концы и установлена сходня, по которой поднимается представитель РСДРП… Народ в это время буквально усеял крыши и балконы прилегающих к пристани домов. Шествие тронулось… на руках матросов и офицеров гробы Шмидта, Частника, Антоненко и Гладкова. За гробом Шмидта шел командующий флотом адмирал Колчак… Гробы были внесены в нижний храм Покровского собора, где будут находиться до устройства склепа. Еще долго стройными рядами проходили десятки тысяч граждан мимо собора…»
Неразбериха на флоте увеличивалась с каждым днем. Запутанность распоряжений усугублялась созданием в Севастополе местной Украинской Рады. Центральная Рада и местные Рады агитировали за укомплектование Черноморского флота только украинцами и требовали перевода моряков-украинцев из других флотов и флотилий на Черноморский флот.
Разногласия между командованием флота и Советом депутатов армии, флота и рабочих все увеличивались, доходя до прямого неповиновения приказам. А.В. Колчак в своем донесении Временному Правительству писал: «Центральный Комитет Совета за последнее время своей деятельности сделал невозможным командование флотом. Работа комитета ведет не к поддержанию боевой мощи флота, а к его развалу. Сегодня Центральный Комитет потребовал от помощника главного командира порта Петрова исполнения не подтвержденных мною постановлений комитета и, получив от него отказ в исполнении таковых, арестовал его, несмотря на мое требование не делать этого. Считая, что этим поступком