Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Глава 20

«Пусть я стану проклятым испанцем, если это не жизнь!»

Блэкторн лежал ничком, испытывая ангельское блаженство, на толстом футоне, частично закутанный в хлопчатобумажное кимоно, уложив голову на руки. Девичьи пальцы скользили по его спине, иногда разминая мускулы, размягчая тело и душу, заставляя чуть ли не мурлыкать от удовольствия. Другая девушка наливала саке в тонкую фарфоровую чашку. Третья держала лаковый поднос с бамбуковой корзинкой, наполненной жареной рыбой по-португальски, еще одной бутылкой саке и палочками для еды.

– Нан дэс ка, Андзин-сан? (Что вы сказали, Андзин-сан?)

– Я не могу сказать этого на нихон-го, Рако-сан. – Он улыбнулся девушке, которая поднесла ему саке, и указал на чашку. – Как это называется? Намаэ ка?

– Сабадзуки. – Она произнесла это три раза, после чего другая девушка, Аса, предложила рыбы, но он покачал головой:

– Иэ, домо. – Он не знал, как сказать: «Я уже сыт», поэтому попытался выстроить фразу: «Я больше не голоден».

– А! Има хара хэттэ ва орани, – объяснила Аса, поправляя его. Он повторил фразу несколько раз, а девушки дружно смеялись над его произношением, но в конце концов он добился, что это звучало правильно.

«Я никогда не выучу этот язык», – подумал он. Ничто не связывало непривычные звуки ни с английским, ни даже с латынью или португальским.

– Андзин-сан? – Аса опять протянула ему поднос.

Он покачал головой и с сокрушенным видом положил руку на живот, но взял саке и выпил. Соно, девушка, которая массировала ему спину, остановилась, тогда он взял ее руку и положил себе на шею, издав стон удовольствия. Она сразу поняла и продолжила массаж.

Каждый раз, когда он допивал чашку, ее немедленно наполняли снова. «Давай полегче, – подумал он, – это же третья бутылка, и я уже чувствую тепло в пальцах ног».

Эти три девушки, Аса, Соно и Рако, пришли на рассвете, принесли зеленый чай – брат Доминго рассказывал, что китайцы иногда его называют тэ и это национальный напиток в Китае и Японии. После покушения сон стал тревожным и неглубоким, но горячее пряное питье восстанавливало силы. Они прихватили и небольшие скатанные полотенца, горячие и душистые. Поскольку Блэкторн не знал, что с ними делать, Рако, старшая из девушек, показала, как ими пользоваться, на собственном лице и руках.

После этого девушки и стража из четырех самураев проводили его в парные в дальнем конце этой части замка и передали банщикам. Четыре стражника стоически потели, пока его парили и мыли, подстригали бороду, приводили в порядок волосы.

Блэкторн почувствовал себя чудесным образом обновленным. Ему дали новое, длиной до колен, кимоно из хлопка, новые таби; затем девушки провели его в другую комнату, где ожидали Кири и Марико. Марико сказала, что господин Торанага решил послать Андзин-сана в одну из своих провинций, на поправку, что господин Торанага очень доволен им и что ему не о чем беспокоиться, так как теперь он на попечении слуг господина Торанаги. Не будет ли Андзин-сан так любезен подготовить карты, которые она должна передать? Вскоре последует новая встреча с господином, и господин пообещал, что скоро она, Марико-сан, будет приставлена к Андзин-сану, чтобы отвечать на вопросы, которые могут у него возникнуть. Господин Торанага очень заинтересован в том, чтобы Блэкторн побольше узнал о Японии, ибо сам стремится побольше узнать о том, что находится за ее границами, о навигации и морских путях. Затем Блэкторна провели к лекарю. В отличие от самураев, врачеватель был коротко острижен и не носил пучка.

Блэкторн не любил врачей и боялся их. Но этот показался ему другим: очень вежливый и невероятно чистый. Европейские врачеватели были прежде всего цирюльниками – неотесанными, вшивыми и грязными, как и те, кого они пользовали. Этот целитель трогал пациента очень аккуратно, вежливо держал руку Блэкторна, щупая пульс, заглянул в глаза, рот и уши, мягко похлопал по спине, коленям, пяткам – все это в спокойной манере. Самое большее, что мог европейский врач, – это посмотреть язык, спросить, где болит, пустить кровь, чтобы вместе с ней вышла вся зараза, и дать лошадиную дозу рвотного, чтобы очистить от грязи внутренности.

Кровопускания и промывание желудка Блэкторн ненавидел, каждый раз после таких процедур ему становилось хуже прежнего. Но этот лекарь не подступался к нему со скальпелем и тазиком, дабы отворить кровь, вокруг него не витал противный запах лекарств, поэтому сердце Блэкторна стало биться ровнее, и он немного расслабился.

Пальцы врача коснулись шрамов на бедре Блэкторна. Тот издал звук, напоминающий хлопок выстрела, – много лет назад здесь сквозь его плоть прошла пуля. Доктор сказал: «А, со дэс?» – и кивнул. Прощупал глубоко, но безболезненно, пах и живот. Наконец заговорил с Рако, та кивнула, поклонилась и поблагодарила его.

– Ити бан? – спросил Блэкторн, желая знать, все ли нормально.

– Хай, Андзин-сан.

– Хонто ка?

– Хонто.

«Какое полезное слово хонто», – подумал Блэкторн.

– Домо, доктор-сан.

– До итасимаситэ (заходите еще, не думайте о той ране), – произнес врач, кланяясь.

Блэкторн поклонился в ответ. Девушки повели его дальше, и вот наконец он лежит на футоне, в распахнутом хлопчатобумажном кимоно, а Соно растирает ему спину. Он вспомнил, как стоял голый перед девушками и самураем, словно так и нужно, и не чувствовал стыда.

– Нан дэс ка (в чем дело), Андзин-сан? Почему вы смеетесь? – спросила Рако. Ее белые зубы сверкали, а брови были выщипаны и подведены в виде дуги. Свои черные волосы она носила высоко подобранными, на ней было кимоно в розовых цветах с серо-зеленым поясом.

«Потому что я счастлив, Рако-сан. Но как сказать это тебе? Как могу я сказать, что смеюсь, потому что счастлив, сбросил всю тяжесть с души впервые с тех пор, как оставил дом. Потому что моя спина чувствует себя прекрасно и все во мне прекрасно. Потому что я поговорил с Торанагой и дал три полных бортовых залпа по про́клятым Богом иезуитам и шесть по этим сифилитикам-португальцам!» Тут он вскочил, плотно запахнул кимоно, затянул пояс и пустился в пляс. Выделывая коленца матросского танца, он напевал, чтобы поддерживать темп.

Рако и другие девушки пришли в возбуждение. Сёдзи тут же открылись, и теперь еще стража дивилась на него. Блэкторн танцевал и горланил матросскую песню, пока не обессилел, расхохотался и рухнул. Девушки захлопали. Рако попыталась повторить движения, но не смогла: мешало волочащееся по полу кимоно. Другие уговаривали его показать, как это делается. Он попытался. Три девушки встали в ряд, следя за его ногами и придерживая кимоно. Но они не преуспели, и скоро все принялись болтать, хихикать и передразнивать друг друга.

Стража внезапно сделалась очень серьезной и низко поклонилась. В дверях показался Торанага, по бокам его стояли Марико, Кири и обычная охрана. Девушки опустились на колени, положили руки на пол, чтобы отбить поклон, но лица их еще дышали смехом, и не было на них страха. Блэкторн поклонился вежливо, но не так низко, как женщины.

– Коннити ва, Торанага-сама, – произнес Блэкторн.

– Коннити ва, Андзин-сан, – ответил Торанага. Потом задал вопрос.

– Мой господин спрашивает, что вы делали, сеньор? – перевела Марико.

– Просто танцевал, Марико-сан, – пояснил Блэкторн, чувствуя себя глупо. – Это хорнпайп, матросский танец. Его пляшут поодиночке и при этом поют шанти – такие моряцкие песни. Я был просто счастлив, может быть из-за саке. Извините, надеюсь, я не огорчил Торанага-сама.

Она передала его слова.

– Мой господин говорит, что хотел бы посмотреть танец и послушать песню.

– Сейчас?

– Конечно сейчас.

Торанага сел, скрестив ноги, его маленькая свита разместилась в разных углах комнаты. Все выжидательно смотрели на Блэкторна.

«Ну ты и глупец, – обругал себя Блэкторн. – Вот что бывает, когда расслабишься. Теперь ты должен дать представление. А знаешь ведь, что голос у тебя хуже некуда и в танце ты неуклюж».

Тем не менее он потуже затянул пояс кимоно и начал с удовольствием скакать, поворачиваться, дрыгать ногами, вертеться, подпрыгивать, и в его голосе звучала страсть.

Все молчали.

– Мой господин говорит, что не видел ничего подобного за всю свою жизнь.

– Аригато годзаймасита! – выдохнул Блэкторн, потея – отчасти от усилий, отчасти от смущения.

Тут Торанага снял свои мечи, отложил их в сторону, подоткнул кимоно повыше и встал рядом с ним.

– Господин Торанага хочет станцевать ваш танец, – пояснила Марико.

– Да?

– Он просит научить его.

И Блэкторн начал. Он показал основные па, повторил их снова и снова. Торанага быстро овладел ими. Блэкторн был удивлен ловкостью этого пузатого, вислозадого пожилого человека.