Артур и Бриэль проводили его задумчивым взглядом, а следом за ним из покоев принцессы выпорхнула и Амина, еще раз пожелав всем спокойной ночи.
– Пожалуй, и я пойду прилягу, – устало зевнув, пробухтел Итон, наблюдая, как принцесса нежно смахивает с щеки моего брата приставшую от ее наряда пайетку. – Было приятно узнать вас получше, мисс Эркенст.
Итон встал, расправив складки на своей белоснежной рубашке. Приблизившись к диванчику Бриль, он остановился, уперев руки в бока:
– Ваше Высочество, будьте предельно аккуратны со своими, хм… желаниями. – Поиграв белесыми бровями, он покосился на руку Артура, мирно покоившуюся на колене принцессы. – Я ведь – ваш личный провожатый, не хотелось бы завтра получить от короля нагоняй.
![]()
Мой брат по уши втрескался в Бриэль. Как бы он ни противился своим чувствам, я никогда не видела такого живого блеска в его глазах.
Спустя полчаса мне удалось уговорить их отпустить меня к себе. Сославшись на сильную усталость и головную боль, я больше не хотела смущать их своим присутствием.
Артур всю свою жизнь поступался собственным счастьем и личной жизнью ради меня.
«Что ж, может, эти недели, проведенные с Бриэль, станут для него отдушиной. А чем они станут для меня? Каторгой. Отказ Эллина от близости со мной задел меня до глубины души».
Надоевшие туфли на высоком каблуке я несла в руках, покачивая ими в такт собственным движениям. Шлепая босиком по холодному полу, я прокручивала в голове, как Эллин провожал меня в покои после бала Зимней Луны, как трепетно целовал мое запястье, как с мукой произнес неизвестные мне слова…
Задумавшись, я не заметила на своем пути ледяную скамейку.
– Твою мать! – злобно вскрикнула я, налетев на нее ногой. Зашипев от боли, я села на обидевшую меня скамейку и принялась растирать ушибленный мизинец.
Палец припух, разливаясь синевой возле ногтя. Скрючив гримасу, я жалобно проскулила в надежде, чтобы этот позор остался незамеченным.
Внезапно для себя самой я горько рассмеялась, прикрыв лицо ладонью. Ледяные канделябры, тускло светившие синим пламенем, зазвенели у меня над головой.
Алкоголь, все еще циркулировавший в венах, стучался в крепко запертые двери, за которыми я прятала страхи прошлого. И в какой-то момент одна из задвижек сорвалась…
Почему-то именно сейчас, босая и пьяная, глупо сидевшая в пустом коридоре, я внезапно поняла, как сильно скучаю по Эллину, как безумно ревную его к Саманте, как неистово желаю, чтобы он оказался рядом и пожалел чертов ноющий мизинец. Осознала, что его звучный баритон с самого начала будоражил все мои нервные окончания. Осознала, что легкие давно впитали в себя запах морозной свежести и корицы, запах, которым я готова упиваться каждый день, всю проклятую вечность…
Ветер всколыхнул мои волосы, подбросив черные прядки.
«Ты любишь его, Агнес, – напористо прозвучал собственный голос в голове. – Любишь так сильно, как никогда и никого не любила».
Канделябры зазвенели громче, а по коридору заметался шквальный ветер, играя подолами дорогих серебряных портьер.
Из глаз брызнули слезы обиды и безысходности. Все, чего я так боялась, уже давно произошло – я влюбилась в Неблагого Короля, безрассудно повторив плачевную судьбу матери.
Вскочив с места, я, слегка прихрамывая, понеслась в свои покои, даже забыв прихватить с собой брошенные возле скамьи туфли. Меня ломало, выкручивало кости, правда все громче гремела в груди.
«Ты любишь его, безумно любишь».
Распахнув тяжелые двери, я упала на прикроватную софу. Я спрятала лицо в ладонях и оперлась локтями на ноги. Сила ветра набирала обороты, начиная подхватывать и кружить в воздухе мелкие предметы.
Ирис, скуля, залез под кровать. Утирая слезы ладонью, я пыталась успокоиться, пыталась прогнать нахлынувшее наваждение, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Агнес! – Сквозь громкое завывание ветра послышался встревоженный голос брата. – Агнес, что произошло? – Артур пробирался ко мне, ловко уклоняясь от летавших в воздухе ваз и расшитых узорами подушек. Приблизившись ко мне, он опустился на колени и обхватил мои трясущиеся плечи.
– Артур, – с мольбой всхлипнула я, потянувшись в объятия брата.
Оказавшись в сильных родных руках, я наконец смогла утихомирить разбушевавшуюся магию. Пару раз глубоко вздохнув, я поборола поток магии, вновь пленив ее внутри себя.
Несколько прозрачных ваз с лязгом упали на пол, разбившись на мелкие ледяные осколки.
– Как ты понял, что нужен мне? – судорожно дыша и всхлипывая, спросила я, прижимаясь к брату.
– Не знаю, просто стало как-то не по себе. Я извинился перед Бри и пошел искать тебя.
От кожи Артура пахло зимними цветами, его собственный запах был скрыт за плотным шлейфом аромата принцессы.
– Арти, мы совершаем ошибку… нам нельзя… мама уже поплатилась… – захлебываясь собственными словами, я старалась воззвать к здравому смыслу.
Артур чуть отстранился от меня, чтобы заглянуть в мои припухшие от слез глаза:
– Не думаю, что Бриэль бросится за мной в погоню в мир смертных. Она далеко не глупа и прекрасно понимает, что я не смогу разделить с ней жизнь в стране волшебного народа, не смогу оставить тебя, а она никогда не покинет Неблагой Двор. Но нам хорошо вместе, и у нас есть немного времени, пока Габриэль не придумает, как нам с тобой побыстрее отправиться в мир смертных или пока не зарядятся магические руны, – у Артура дрогнул кадык. – И это время я просто хочу провести с той, с кем мне комфортно. Невзирая на то, что я – смертный, а она – принцесса фейри. Всего лишь мгновение от целой вечности, разве я много прошу?
Вопрос прозвучал риторически, но я все же прошептала:
– А что потом?
– Потом? Я – лишь жалкая секунда в бесконечной жизни принцессы. Таких, как я, у нее будет пруд пруди. Не думаю, что она сильно на мне зациклится.
– А ты, Артур? После того, как откроешь ей свое сердце, сможешь спокойно жить в смертном мире вдали от любимой, от девушки-фейки, которую должен ненавидеть? – Мои вопросы были адресованы нам обоим. Пусть брат и не осознавал этого, но в глубине души я знала, что такая любовь равносильна губительному наркотику.
Артур побледнел, бессильно опустив руки.
– Ты ведь тоже прикипела к королю, да? – догадавшись о причине моих внезапных слез, спросил он.
– Как ты и сказал, это не имеет значения, – соврала я, уткнувшись лицом в широкую грудь брата.
Артур настороженно оглядел учиненный мною беспорядок и, глубоко вздохнув, коснулся щекой моей макушки.
– Постарайся поспать, Агнес, – невесело сказал он, давая понять, что не намерен ковыряться в моих сердечных делах. Ласково погладив меня по волосам, Артур встал и медленно направился к выходу. – Будь осмотрительнее, сестра. Одно дело – кратковременная интрижка с фейри и совсем другое – любовь. Смертельно опасная любовь существа, которому чуждо все человеческое.
Артур остановился на пороге. Напоследок бросив на меня сожалеющий взгляд, он прокрутил дверную ручку и вышел в темный коридор.
![]()
Глава 21
Уязвимость
![]()
– Ну и дела! – удивленно простонала Ирма, пришедшая с утра убирать мои покои. После ухода брата я так и не смогла до конца взять себя в руки, поэтому, даже не раздеваясь и откровенно наплевав на беспорядок, залезла с головой под одеяло, ища успокоения в сказочном мире грез.
Остаток ночи пролетел незаметно. Погрузившись в черное забытье, я проспала практически до обеда.
– Ирис вчера был не в настроении, – высунув голову из-под одеяла, соврала я, стараясь не замечать широко распахнутых глаз пикси.
Мраморный пол покоев сплошь устилали разноцветные осколки. Портьеры в некоторых местах были сорваны с петель, а подушки раскиданы по всем углам. Бумага с письменного стола разлетелась по всей комнате, а огромное чернильное пятно, стекавшее по столу, каплями заливало голубую обивку стула.
