Как ни странно, она держалась очень любезно и спросила, не нуждается ли профессор в какой-нибудь помощи.
— У вас есть все необходимое для нашей работы?
— Для вашей — да, но не для моей, — поправила Дауни и без дальнейших предисловий коротко и ясно изложила причины, вызвавшие изменение атмосферных условий.
Гамбуль внимательно, не перебивая, слушала ее. Она подошла к окну и стала смотреть туда, где за городом поднимались над пустыней грозные массы кучевых облаков.
Когда Дауни замолчала, француженка заговорила не сразу.
Она вернулась к письменному столу, села и только тогда негромко спросила:
— Какая смерть нас ждет?
В ответ на объяснения Дауни она энергично взмахнула рукой.
— Это не входит в план! — возразила она. — И не должно было случиться. Там все ясно и логично.
— И какие же инструкции вы получили?
Гамбуль рассеянно посмотрела на нее, вновь переживая ночь, которую она провела перед счетной машиной.
— Властвовать, — пробормотала она. — Все знают, что так должно быть, но никто не пробовал по-настоящему. Была горстка…
— Наполеон? Гитлер? — подсказала Дауни.
Гамбуль не обидело такое сравнение.
— Да, — согласилась она. — Но им не хватало таланта, а вернее — им не помогал мозг, вроде этого. Придется принести в жертву почти все. Но не таким образом. И не теперь! Мы еще не готовы!
— И велика ли ваша власть? — спросила Дауни.
— Здесь — да. Но это же только начало!
— Еще не все потеряно, — сказала Дауни, рассчитывая сыграть на властолюбии француженки и ее ужасе. Гамбуль встрепенулась.
— А именно? — резко спросила она.
— Нам, возможно, удастся спасти атмосферу. Гарантировать нельзя ничего, но надежда есть. С помощью счетной машины мы как будто получили формулу антибактерии. Возможно, нам удастся ее синтезировать. Но для этого мне требуются помощники и оборудование. Если мы получим искомые бактерии, нужно будет организовать их массовое производство, а затем заразить ими моря всего мира.
Гамбуль смерила ее подозрительным взглядом.
— А как вам удастся получить такое количество?
Дауни терпеливо объяснила, что раз созданная бактерия начнет размножаться естественным путем и, вероятно, быстрее первой.
— Как только мы получим достаточное количество материала, его следует разослать во все страны, которые смогут создать свои собственные установки, чтобы в дальнейшем работа шла всюду одновременно.
Гамбуль рассмеялась. Это был малоприятный смех — в нем звучало одно злорадство.
— Прекрасно! — сказала она. — Только мы не примем сотрудничества других стран. «Интель» построит все необходимые установки сам. И «Интель» будет продавать эту бактерию, назначив свою цену. Это обеспечит нам ту власть, о которой я говорила. Значит, это все-таки часть плана! Я не сразу сообразила. Теперь мир в наших руках!
Дауни вскочила, не сводя взгляда с лица француженки.
— Нет! — забыв про осторожность, крикнула она, вне себя от возмущения. — Вы сошли с ума! В план машины это не входило!
Но Гамбуль как будто не слышала. Ее глаза остекленели, и она сказала сухо и повелительно:
— Укажите, какое именно оборудование и в каком количестве вам нужно, профессор Дауни. Все ваши пожелания в этом отношении будут выполняться без ограничений.
В зале заседаний кабинета министров в доме номер десять по Даунинг-стрит был установлен портативный киноаппарат. Премьер-министр и несколько его коллег, включая министра науки, а также Осборн сидели у одного конца стола и смотрели на экран.
Премьер-министр устало махнул рукой.
— Достаточно, — сказал он. — Будьте добры, зажгите свет.
Бескрайнее море, раскинувшееся там, где еще совсем недавно лежали плодороднейшие земли Голландии, замерцало на экране и погасло.
— Вопрос в том, сэр, — сказал министр внутренних дел, — разрешим ли мы показать этот фильм по телевидению?
— Почему бы и нет? — ответил премьер. — Пусть те, кто может, посмотрят, что делается в Европе. Им там приходится даже хуже, чем нам. Возможно, кого-нибудь эта мысль и утешит. Да к тому же фильма все равно почти никто не увидит: девять десятых страны лишено электричества.
Он повертел в пальцах трубку и с сожалением положил ее на стол. Было трудно дышать, не то что курить.
— Какие-нибудь известия от Нилсона? — спросил он.
— Пока нет, сэр, — ответил Осборн. — С самолетом «Интеля» прибыло еще одно сообщение от профессора Дауни. Она утверждает, что эта бактерия была искусственно синтезирована по формуле, полученной от счетной машины в Торнессе, сэр.
— Но она принимает какие-нибудь меры?
— Она пишет, что работает над проблемой, сэр. Мы надеемся, что она введет Нилсона в курс дела и он ей поможет.
— А не мог бы этот арабский летчик доставить Нилсона обратно, раз у нас уже есть исходные данные?
Осборн почтительно кашлянул.
— Боюсь, что расчеты придется производить там. Ведь только там есть машина…
Премьер встал и прошел к своему месту во главе стола.
— Мне кажется, пора прибегнуть к действенным мерам, — сказал он негромко.
Министр науки смущенно пожал плечами.
— Мои специалисты сделали соответствующий прогноз, сэр. Они этого не рекомендуют. Видите ли, сэр, машина…
— …снабдила «Интель» теми же средствами обороны, что и нас, — докончил премьер. — Значит, нам остается только воззвать к их совести?
— Да, сэр, — пробормотал министр науки.
— Боюсь, от этого будет мало проку. Но ничего другого ни мы, ни оппозиция придумать не можем. Я распоряжусь, чтобы Центральное управление информации подготовило что-нибудь для Би-би-си. Ведь какие-то радиостанции еще работают?
— Давентри, сэр, еще ведет передачи, — сказал министр науки. — Армия сосредоточила там несколько передвижных генераторов. Возможно, нам удастся связаться с Азараном на коротких волнах.
Специальное обращение передавалось каждый час на английском и арабском языках. Уже в конце первой передачи Гамбуль приказала глушить ее.
Она вызвала к себе Кауфмана, чтобы он вместе с ней прослушал обращение, записанное на плевку. Немец сидел с невозмутимым лицом.
"Говорит Лондон. Мы обращаемся к правительству и народу Азарана с просьбой о помощи, — звучал далекий, искаженный помехами голос. — Европейский континент опустошен ураганами. Атмосферные изменения, которые достигли уже и вашей страны, грозят гибелью всему миру. Воздух, которым мы дышим, поглощается морем. Через несколько недель погибнут миллионы людей, если не будет сделано отчаянного усилия прекратить этот процесс. Десятки тысяч людей гибнут уже теперь. Англии нанесен тяжелейший ущерб. Три четверти Голландии под водой. Венеция разрушена цунами. Руан, Гамбург и Дюссельдорф более не существуют…"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});