Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Во время последнего визита Президента России Б. Ельцина в Китай (осень 1999 г.) тогдашний китайский лидер Цзян Цзэмин в беседе заметил, что, хотя США и считают себя “хозяевами”, это далеко не так. Заявление руководителя Китая отражало тот простой факт, что постсоветская политика Пекина строилась на принципе соразмерности силовых возможностей КНР – с одной стороны, и США и их союзников – с другой. К разбору справедливости этого принципа мы обратимся ниже.

Хотя США в 90-е годы заявили претензии на мировое лидерство, фактически они были и остаются чрезвычайно далеки от такой масштабной миссии. Их политика в этот период имела не столько конструктивный, сколько мародерский характер. С окончанием “холодной войны” американцы не столько учредили новый порядок, сколько принялись нарушать старый, не столько ввели некие новые правила, сколько открыли новый раунд “горячих” войн, создавая во всем мире очаги нестабильности. По данным исследователя И. Иланда, за 45 лет “холодной войны” США вмешивались в дела других стран, включая интервенции, в среднем менее 4 раз в десять лет, а после ее окончания – почти 5 раз в один год.

С окончанием “холодной войны” американцы не столько учредили новый порядок, сколько принялись нарушать старый, не столько ввели некие новые правила, сколько открыли новый раунд “горячих” войн, создавая во всем мире очаги нестабильности.

Современную ситуацию в мировой политике характеризуют следующие основные черты:

- ликвидация постъялтинского мирового устройства в итоге первого этапа передела мира ведущими державами, последовавшего в результате распада СССР и системы социалистического содружества; девальвация системы международного права, которое одни страны по инерции рассматривают как руководство к действию, тогда как другие все больше и больше игнорируют;

- беспрецедентная поляризация социально-экономического положения между так называемыми индустриальными (фактически постиндустриальными) государствами и странами “третьего мира”; формирование мировой неоколониальной системы с принудительным нерациональным разделением труда и сопутствующей деградацией перспективных регионов мира в контексте глобализации;

- наиболее динамичным и продуктивным источником формирования новых полюсов политической системы мира становятся так называемые “новые индустриальные страны”;

- прогрессирующие кризисные явления в мировой финансовой системе, определяемые отчуждением финансовой сферы от реальной экономики, доминированием спекулятивного виртуального капитала, несостоятельностью ожиданий экономического расцвета в постиндустриальной “экономике услуг”;

- снижение эффективности государственной политики тех стран, роль которых ослабляется в сравнении с международными и транснациональными структурами глобального мира;

- беспрецедентный переток капитала в систему международных “черных рынков”, в особенности наркотиков и оружия, усиливающийся с интенсификацией процессов экономической глобализации;

- нестабильность современного мирового политического устройства, в том числе в связи с объективной несостоятельностью претензий США на статус единственного и всеопределяющего полюса мира после окончания “холодной войны”; нарастание объективных противоречий между США и ЕС, США и странами Персидского залива, между группами стран в рамках ЕС и др.;

- значительное влияние “романтиков-неоконсерваторов” на принятие стратегических решений в США; экспансия США в последнее время является в значительной степени реакцией на нестабильную экономическую ситуацию в самих США (война как продолжение политики другими средствами);

- независимо от механизма осуществления террористической операции в США 11 сентября 2001 года, результат событий этого периода состоит в перераспределении стратегического присутствия США в Центральную Азию с приближением военно-стратегических мощностей к границам КНР;

- игнорирование норм международного права руководством Соединенных Штатов Америки, попытки разрешения конфликтов средствами политического давления; создание новых и экспансия ранее учрежденных так называемых “неправительственных” организаций с целью “демократизации” непокорных (rogue) режимов;

- снятие антитеррористической пропаганды с повестки дня внешней политики США (2005) свидетельствует о декларативном и декоративном характере риторики предшествующего периода и намеренной манипуляции международным общественным мнением; отказ ведущих стран – членов НАТО, а также России, от участия в военных действиях в Ираке свидетельствует о провале стратегического замысла США

- стратегические разработки США с середины 1990-х гг. в рамках концепции complexity и теории хаоса свидетельствуют о сознательно избранной ставке на нестабильность в мировых процессах, при открыто декларируемом первенстве национальных интересов США над международным правом;

- распространение “цветных революций” на постсоветскую территорию Центральной Азии, а также на Ближний Восток (Ливан) в контексте передела теневых сфер влияния, в особенности с применением “стратегии хаоса”, создает угрозу масштабного кризиса государственности в странах-мишенях и их непосредственном окружении, с последующим неупорядоченным ростом миграционных потоков и экспансией радикальных, в том числе метарелигиозных, часто управляемых извне идеологических ресурсов;

- прямое или опосредованное давление со стороны консолидированных западных сил (государств, международных институтов и корпораций) на российские государственные и частные корпорации с целью срыва проектов и программ экономического развития, разрабатываемых российской стороной в сотрудничестве с экономическими структурами государств Восточной Азии и Ближнего Востока; использование “демократизации” отдельных государств СНГ для отчуждения собственности российских компаний на их территориях; целенаправленные меры по ограничению товарных рынков, в первую очередь рынков сбыта вооружений, драгметаллов и алмазов российского производства, вопреки декларируемым принципам рыночной экономики; прямое и опосредованное давление на российскую политику в области ядерной энергетики как в военной, так и в мирной области, включая международные проекты;

- при этом само Российское государство утрачивает рычаги политического влияния как в государствах Запада, так и в развивающихся странах в связи с отказом от идеологической доктрины периода СССР, не получившей какой-либо относительно адекватной замены; происходит дальнейшее свертывание внешнеполитических позиций России в регионах мира, стратегически важных для ее международного положения, в первую очередь на Балканах и в Центральной Азии; наблюдается зыбкость и несамостоятельность дипломатии РФ на Ближнем Востоке, вакуум дипломатии в значимых регионах Африки и Центральной Америки с игнорированием интересов прежних союзников.

2. Дальний Восток – недооцененный полюс

Сегодня говорить об “однополярности” мира – значит впадать в ошибку, как стратегическую, так и фактологическую. Однако важно уже то, что “однополярность” существует в головах многих дипломатов и политиков, в первую очередь российских. Россия отказывается решать те или иные свои внешнеполитические проблемы напрямую, стараясь использовать Америку в качестве “медиатора”, и там, где американского влияния не хватает, мы оказываемся бессильны – как, к примеру, в “калининградском вопросе”. Не только внешнеполитические решения, но и внутренние реформы в России строятся из расчета на то, что через 20 лет США и Европа будут столь же влиятельны, как и сегодня.

Так ли это?

Не только внешнеполитические решения, но и внутренние реформы в России строятся из расчета на то, что через 20 лет США и Европа будут столь же влиятельны, как и сегодня. Но так ли это?

Строго говоря, США никогда не были единственной сверхдержавой. Если они и могли когда-то всерьез претендовать на этот статус, то только в первые годы после Второй мировой войны, когда на их долю приходилось около половины мирового промышленного производства и когда они монопольно обладали ядерным оружием. Производство МБР началось в Китае в начале 70-х годов. Поэтому неудивительно, что уже в середине 70-х годов американская политика в отношении КНР строилась на том принципе, что он является сверхдержавой и что поэтому полная нормализация отношений КНР и СССР (результатом которой стал бы блок двух сверхдержав) будет иметь для США катастрофические последствия. Этот факт прекрасно отражен в мемуарах Г. Киссинджера, руководившего американской внешней политикой при президенте Никсоне, и Дж. Форда, который был при Никсоне вице-президентом и занял пост президента после ухода Никсона в отставку после уотергейтского скандала. Любопытно, что в Пекине действительно ничего не имели против того, чтобы США после распада СССР изображали из себя “единственную сверхдержаву”, но это не означает, что там когда-либо считали США таковой.