Читать интересную книгу Совсем не прогрессор - Марик Лернер

Напротив поднялась девушка — ей на следующей выходить. Очень коротко стриженная под мальчика блондинка с синими глазами и вздернутым носиком. И, на радость выросшим в советской инопланетии, без коричневых губ, наводящих на мысли о дальтонизме, и вечных колец в носу и губе. Со здешних панков, или как они там правильно именуются, его тошнило и тянуло дать по шее. Удерживало исключительно понимание, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. А у этой даже в ушах ничего не имеется, хотя и проколоты. Нормальная девчонка, если не обращать внимания на джинсы. В СССР это четкий признак зажиточности, не всякий готов отдать две сотни, здесь — каждый второй ходит.

Что-что, а постоянных пассажиров, отбывающих с родной остановки в одно время, он выучил автоматически. Не так уж и много их было. Большинство разъезжалось на работу раньше. А им особо торопиться некуда, и согласно приказу никогда всей компанией не уходили. Один обязан оставаться на хозяйстве.

Петруха охотно взял на себя этот тяжкий труд. Ему интереснее импортное кино смотреть. Еле-еле один раз совместными усилиями выпихали, и то всю дорогу ныл. И то, денег тогда не имелось, и облизываться на витрины мало удовольствия. Даже перекусить свои бутерброды приходилось носить и наматывать километры ножками. Так что Мельников честно сооружал пожрать и выносил тот немногий мусор, что оставался. Еще подметал в квартире, регулярно не забывая без напоминаний. А все остальное свалил на их плечи. Вот ему гораздо любопытнее посмотреть на чужой мир в телеящике, а не реально задумываться о будущем. Благо не марсиане какие-то вокруг, и с пониманием никаких сложностей.

Илья с нехорошим выражением лица изучал сидящего напротив. Уж больно вид у того был неприемлемым для советского человека. Длинный хвост волос, завязанный узлом, серьга в ухе и кожаная куртка с черепом и костями. Совсем молодой парень — и строит из себя. Попался бы он в таком виде патрульным в родном Новосибирске… И остригли бы, и серьгу выдрали, хорошо если не разорвав при этом ухо, и накидали бы непременно пенделей для профилактики.

Что, собственно, серьга означать должна? Уж точно не единственный сын казачки. А в правом, если он правильно помнит, — последний в роду. Чушь. Выпендривается. Интересно, он в курсе, что в Древней Греции мужчина с серьгой в ухе — проститутка? Да ну его, не первый такой, и не воспитывать местных они едут.

Автобус дернулся, и Сашка машинально придержал девушку рядом. Могла и упасть. Она с благодарностью кивнула и принялась протискиваться к выходу. Со спины смотрелась неплохо. Обтянутые пресловутыми джинсами попа и длинные ноги. Да и лицо ничего. Не красотка, но вполне симпатичная. Стрижена вот слишком коротко, будто мальчишка.

Попов посмотрел на него и скорчил рожу. Можно подумать, у него разных мыслей в голове не бывает, и размышляет исключительно по делу. Мысленно плюнул и принялся листать последний раздел из «Linux для чайников». Никак было не удержаться. Прямо на улице с лотка книжку спер. Пришлось вспомнить героическое прошлое и стандартные солдатские умения. Никто не заметил.

В институте они изучали Win-3.11, еще и творчески перепиливали не первый год под собственные задачи. Это было удачно. База имеется, надо слегка напрячься — и получится занимательный результат. Ничего особо альтернативного он в брошюре не обнаружил. Уж совсем хлопающим ушами не останется. Даже сумеет родить пару полезных для здешних идей, а уж совместимость непременно будет.

Ничего особо заумного в тексте не наблюдалось. Элементарщина для тупарей. Установка, настройки, программы, драйверы, проблемы, особенности. Натурально «чайникам» изучать.

Мелкие несоответствия имелись, но в целом все понятно. Английский точно нелишним будет. Здесь почему-то свои русские школы программирования отсутствовали. Одна сложность: смотреть необходимо в железе, а на покупку денег не имелось. Ладно, это будет — начальники тоже не вполне дураки.

Хамзатов вышел на очередной остановке. Хоть в этом он не стал демонстрировать дурного характера и согласился поучаствовать. Нечего им там делать: над дверью камера прикреплена, и потом наверняка всех проверять примутся после случившегося. А срисовать подробности сумеет. Не маленький.

В заднее окно было видно, как майор отправился через дорогу. Прямо весь из себя безукоризненный гражданин России. Через «зебру», которая ничем не отличается от советской, и дождавшись зеленого сигнала светофора. По фиг, что все прутся, как им нравится, не такое уж серьезное движение. И ведь правильно делает, а все равно противно. Несовместимость и устойчивое желание дать пинка за все хорошее, и данную командировку — в особенности.

Через две остановки они вылезли вместе с большинством остального народа прямо у огромного рынка с простеньким названием «Левобережный». Специально прикатили. Не ходить же на дело в собственных вещах. Проще нацепить новое, а потом выкинуть. Да и в куртке на пару размеров больше много чего спрятать можно. Погода подходящая, обращать на себя внимание не будут.

Таиться было больше не от кого и незачем, и они двинулись вперед вместе.

— Чего кислый, Саш?

— Не по душе мне вся эта история, — сознался. — У этих вконец тормоза отказали. Мы кто? Грабители и убийцы?

— А, — понимающе согласился Илья, — у тебя как бы тонкая душевная организация. При виде крови падаешь в обморок и с детства озабочен высокими устремлениями.

— Да при чем тут это, — сказал с досадой Сашка. — Ты что, не понимаешь? Там была война, и на другой стороне враги. Или ты их, или они тебя. А здесь живут обычные люди. Нам с тобой не сделали ничего плохого. А завтра убьем? Вот ту же кассиршу, ни в чем не повинную. Потому что генерал приказал. Он в любом случае в стороне, а у меня на совести будет висеть труп.

— И ловить нас начнут как бы всерьез. Поэтому никаких покойников и стрельбы.

— Ага. Все по плану. А то не знаешь. Никогда ничего не бывает гладко. Вот помяни мое слово, еще и наследим. Мы же не урки, а я вообще не оперативник. Из меня диверсанта делали. Стандартный рефлекс — убей!

— Есть более подходящие предложения?

— Нет. В том-то и дело — нет. Эй, ты куда? Одежда в той стороне продается.

— А вот у меня как бы появилась идея, — целеустремленно направляясь в противоположную сторону, пробормотал Илья. — Я ведь не зря говорил, бывают у меня предчувствия. Вон тот — очень подходящий клиент.

Сашка посмотрел и ничего интересного не обнаружил. Молодой парень с длинными волосами, худой и в дешевых тряпках. Все потертое и грязное, не из миллионеров будет. Ничего бросающегося в глаза. Здесь таких на каждый десяток пучок.

Идет не слишком торопясь, вихляющей походкой, между прилавками. Старики еще ладно, ищут что подешевле купить, но огромное количество народа, шляющегося в рабочее время по рынку, серьезно удивляло. И ведь не из учреждения на крик «Девки! Дефицит выбросили!» примчались.

— Наркоша, — глянув искоса и увидев его недоумение, пояснил Илья, — как бы за дозой прется.

— И?

— Ну, ты как маленький. Взять с него особо нечего, а вот продавец — как бы совсем другое дело. Любопытно глянуть, где точка. Можно и неплохо разжиться, и жаловаться не побегут.

Они неторопливо двигались мимо бесконечных рядов с товарами. Диски ДВД, судя по рекламе, самые наиновейшие. Особенно впечатлила надпись, сообщающая, что данный фильм в американский прокат еще не поступил. И стоит не особо дорого. Попробовал бы в советском городе на улице кто западную продукцию продавать. Мало спекуляция, так еще и ворованное, о чем не стесняясь сообщают.

Не менее бесконечные и разнообразные часы. Механические, электронные, настенные. На любой вкус, размер и вид. Сколько может стоить «Роллекс» или «Сейко» (любопытно, что названия совпадают, хотя японская фирма вроде бы с девятнадцатого века существует) в здешних рублях, он не представлял, но уж точно оригинал не отдали бы за эти смешные деньги. Натуральная подделка, и не стесняются.

Интересно, в ювелирных магазинчиках работают по схожей системе, и опытные покупатели приходят с пузырьком кислоты — или все обставлено по-другому?

Зато в очередной витрине потенциальных любителей извещали о наличии в продаже часов Breguet Marine за пятнадцать тысяч долларов. И простеньких классических Patek Philippe Calatrava в желтом золоте, которые стоят всего двадцать тысяч. Это свободное хождение долларов и прочих фунтов стерлингов у него в голове до сих пор не укладывалось. Обмен — да, со скрипом готов головой принять, однако торговать за валюту, открыто? Бред. Ни одно независимое государство не допускает свободного хождения чужих купюр на своей территории. Это ведь экономический рычаг, с помощью которого легко действовать на чужие настроения. Как это было в Афгане, где советские купюры очень быстро вытеснили собственные.