— Иначе он не ответил бы, вы знаете его не хуже. Или вы с ним заодно?
Ратибор вздохнул, глядя на кучу пистолетов на полу, бросил в нее пси-генератор.
— Я тоже не прочь был бы задать ему несколько вопросов, но не таким способом.
— А кто вам мешает задать их? — раздался чей-то голос, и в комнату вошел невозмутимый Грехов в своем неизменном «монашеском» одеянии. Оглядел сидящую троицу, мельком посмотрел на двух лежащих парней у порога, прошел в гостиную и достал из шкафа, в который превратилась часть стены, огромную черную сумку, стал заполнять ее какими-то свертками и вещами. Что за гости, откуда, зачем пришли, почему двое из них лежат на полу, — он не спросил.
— Потому что я это знаю, — отреагировал он пси-передачей на мысль Ратибора; вслух сказал: — Я вас внимательно…
— Пусть говорят сначала мои приятели, — мотнул головой Ратибор на притихшую «засаду». — Они пришли раньше. Смелее, коллеги.
Лидер компании оглянулся на друзей, заколебался, преодолевая какие-то внутренние сомнения, но смог взять себя в руки.
— Нам известно, что вы давно готовите Конструктору какую-то встречу. Чем вы хотите его встретить, если не секрет? Хлебом-солью?
— Да, чем-то в этом роде, — небрежно кивнул Грехов, продолжая собираться.
— А что собой представляет тот объект, который вы прячете в пространстве под коконом поля на орбите Марса, закамуфлировав его под оранжерею?
Грехов озабоченно полез в другой шкаф, повозился там, сказал глухо:
— Я его не прячу, он уже в пути. Черт, куда я ее дел? Была же здесь. Минутку… — Он вышел из гостиной.
Парни переглянулись и стали смотреть на Ратибора.
— Что за объект? — спросил тот быстро, мысленно вызывая дежурного.
— Знаю только, что наши ребята напоролись на него случайно, когда работали с «обкусанной планетой». — Данеш пожал плечами. — И как раз в тот момент, когда туда прибыл этот ваш… хомозавр. Забава сразу сообразила, что к чему, и подключила кого-то из кобр вашей службы, Макграта, если память мне не изменяет.
— Ну и?..
— Ну и он исчез… после чего мы и устроили здесь… засаду.
— Макграт уже дома в целости и сохранности. — Грехов стремительно вошел в комнату, невозмутимый, как и прежде. — Так что все в порядке.
— А кого вы прячете в рабочем кабинете?
— Никого. Это всего-навсего инк Диего, мой друг… Или вы имеете в виду чужанина?
Троица «суперменов» переглянулась.
— Та глыба в углу?..
Ратибор в это время получил ответ дежурного:
— Объект движется навстречу Конструктору, технологически не идентифицируется, энергетическая насыщенность относительно невысока, примерно равна энергонасыщенности стандартного спасательного спейсера.
— Не трать время на выяснение, — покосился на Берестова Габриэль. — Мне некогда, но рассеять твои сомнения я успею. Итак, друзья, вы задали все вопросы?
— Нет, — нахмурился физик и напрягся. — Кто вы? И кто для вас Конструктор? И что вы собираетесь делать с нами?
— С вами — ничего. — Грехов закрыл сумку, подержал ее на весу, поставил. — Хотя вы, очевидно, имели в виду человечество, так? Удивительно, как это молодым людям в двадцать-тридцать лет удается заботиться о человечестве, в то время как они абсолютно не умеют заботиться о конкретных людях? В том числе и о себе. Отвечаю на первый вопрос: я — человек, и в то же время хомозавр, как меня окрестили те, кто боится перемен, любых, а тем более изменений вида хомо сапиенс.
Проконсул сел в сформировавшееся под ним кресло.
— Отвечаю на второй вопрос. Конструктор для меня — иное мыслящее существо, травмированное прорывом в нашу Вселенную. К счастью, нам — с вашей помощью — удалось несколько поднять его моральный тонус, и он постепенно приходит в себя.
— Как это — с нашей помощью?
— С помощью всех людей, не вас конкретно. Люди — очень разные существа, настолько разные, что я даже засомневался, смогут ли они образовать все вместе «критическую массу добра», чтобы Конструктор воспринял ее и очнулся от шока. Впрочем, я до сих пор сомневаюсь. Самое интересное, что есть еще одно обстоятельство, которое почему-то никем не учитывается: Конструктор, по сути, — наш сын! Общечеловеческий. Ведь родился он у нас в Системе, и мы все как бы послужили для него коллективным отцом. Или матерью, не суть важно. Вот он и рвется домой, — Грехов грустно улыбнулся, — чтобы вдохнуть запах «родного очага». А мы его встречаем Т-конусом… вакуум-генераторами… излучателями бешеных мощностей… «абсолютным зеркалом»…
— Я не знал, — пробормотал Данеш, — не думал…
— А если бы узнали — поверили бы?
Молчание длилось долго.
— Вот видите.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Ратибор неприветливо, единственный из всей компании, не потерявший способности к анализу обстановки и не позволявший себе расслабиться ни на мгновение.
Грехов посмотрел на него с неопределенным интересом, кивнул.
— Что это ты какой-то взъерошенный? Она что-то хотела передать?
— Да, — тяжело сказал Ратибор. — Два слова, что вы — не изгой.
Проконсул кивнул, будто не ожидал услышать ничего иного, лицо его на неуловимо краткий миг стянула гримаса внутренней — свирепой и давней — боли, и тут же к нему вернулся прежний вид, угрюмый и чуть ироничный.
— Что ж, спасибо.
— Кому?
— Ей. — У глаз Габриэля собрались веселые морщинки. — Тебе тоже.
— Это ответ? — Ратибор заметил, что у парней от любопытства глаза стали квадратными, но тут же забыл об этом.
— По запрашиваемому объекту объявлен императив «абордаж», — пришла информация от дежурного. — Время подготовки — полчаса.
Видимо, та же информация поступила и Грехову, потому что он машинально взглянул на мелькавшие в стене напротив цифры времени. Но он слышал и передачу Ратибора, хотя и не выдал своих чувств.
— Задержите разработку императива, — передал быстро Ратибор. — Найдите комиссара-два и передайте ему мой при… мою просьбу. Я все объясню.
— Это ответ, — сказал наконец Грехов. — Один из первых интеллектуальных компьютеров лет триста назад сочинил стихи: «Я тоже дитя вечности в пути без цели и конца»{47}. Так вот и я дитя вечности… и Конструктор. И путь у нас долгий.
— То есть… вы хотите сказать?..
— Да, мастер, я ухожу. С ним. Далеко. Искать тех, кто должен был появиться в результате эксперимента Конструктора с перестройкой вакуума. Помнишь, я говорил? Это правда, мы — побочные дети Конструкторов, а «настоящие», те, которых они ждали, где-то в глубинах Вселенной, их еще надо найти. Да и хочется посмотреть на иные пространства, Конструктор столько их перевидел… К тому же у нас много работы. По следу пресапиенса в нашу Вселенную «дышит» другая, и нам предстоит заняться этим всерьез. Надеюсь, нам помогут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});