– Я просто умираю от желания послушать твои рассказы об Италии, – сказала она, увлекая подругу к двери.
Китт в последний раз бросила на Джастина испытующий взгляд.
– Думаю, и тебе есть что рассказать мне.
Джастин в этом не сомневался. Что подумает Кассандра Уэнтуорт о человеке, выгнавшем из дома ее лучшую подругу?
Эриел сидела напротив Кассандры в маленькой, пронизанной солнцем гостиной, выходящей в сад. Как она узнала от Перкинса, это была любимая комната покойной леди Гревилл. Мэри Росс запиралась здесь, подумала Эриел, возможно, потому что искала убежища от своего мужа, открыто хваставшегося своими романами с женщинами моложе ее.
Комната, обставленная в мягких тонах, желтом и кремовом, была меблирована менее элегантно, чем остальные покои в доме, и ею редко пользовались, но ее неброское изящество расположило к ней Эриел, и она уже стала любимой комнатой молодой женщины.
– Ну что же, – сказала Китт, уютно располагаясь на софе перед камином, – он и впрямь красивый мужчина, но, судя по рассказам о нем, я представляла графа Гревилла чудовищем.
Фарфоровый чайник в дрожащей руке Эриел задребезжал, потому что она вспомнила ужасное утро, когда Джастин выгнал ее из дома.
Кем же он был на самом деле? Заботливым и нежным человеком, каким часто казался ей, или бессердечным эгоистом, использовавшим ее и выбросившим из своей жизни без малейших угрызений совести? Она крепче сжала ручку чайника и все-таки ухитрилась разлить чай в чашки.
– У Джастина было тяжелое прошлое. Он много страдал. Он приучил себя быть жестким, чтобы выжить, но я разглядела в нем и доброту, и нежность. В нем есть хорошее. – Она поставила чайник на сервировочный столик на колесиках. – Его нелегко понять. Даже я не вполне знаю, какой он человек на самом деле.
– В таком случае почему ты вышла за него замуж?
Эриел покачала головой, не зная, как это объяснить. Она пересела поближе к Китт и принялась рассказывать ей обо всем, что случилось. С каждым ее словом глаза Китт раскрывались все шире.
– Знаю, что я сильно рискую, но я люблю его, Китт, и не верю, что могла бы полюбить того человека, каким он иногда представляется мне.
Эриел продолжала свой рассказ и не утаила от подруги ничего из случившегося, после того как Кассандра уехала в Италию, включая и прискорбную стычку с Хорвиком, и ужасные дни в Ньюгейтской тюрьме, и то, как героически Джастин проявил себя, спасая ее.
– Он пришел за мной, Китт. Не знаю, что бы со мной случилось, если бы он не спас меня.
– Жаль, что меня не было в Лондоне. О, как я жалею об этом! Ты могла бы обратиться ко мне в самом начале, и ничего этого не случилось бы.
– Возможно, но я усматриваю во всем случившемся перст судьбы. Я жена Джастина и не могу сказать, что жалею об этом.
Нет, пока еще она не жалела. Пока еще. Просто порой ей бывало очень страшно.
– Ты говоришь, что любишь его. А он тебя тоже любит?
Эриел уставилась на свои чашку с блюдцем, которые пристроила себе на колени.
– Нет.
Она не заметила, что ее чашка угрожающе наклонилась. Но Китт протянула руку, взяла и поставила чашку и блюдце с осторожностью на столик перед софой.
– Может быть, ты не права, – сказала она мягко. – Если Гревилл тебя не любит, зачем бы он женился на тебе? У тебя нет ни денег, ни титула. Ты ничего не можешь ему дать, кроме себя.
Эриел вспомнила, как Филипп говорил, что Джастин никогда не делает ничего, не приносящего ему выгоды.
– Он нуждается в наследнике. Думаю, это и есть причина.
– Этот человек неправдоподобно красив и богат, как Крез. Так говорит мой отец. Несть числа женщинам, которые были бы счастливы выйти за него замуж и подарить ему ребенка.
Эриел вздохнула:
– Я привлекаю его. Возможно, причина и в этом тоже.
– Привлекаешь? Ты хочешь сказать, что он хочет быть с тобой в постели? – мрачно изрекла Кассандра.
Кровь бросилась в лицо Эриел. Да, он желал ее. По крайней мере желал прошлой ночью. Но он сумел почувствовать ее колебания, нерешительность и не стал заниматься с ней любовью снова.
– Он мой муж. Я тоже хочу его. О Китт, я не могу описать того, что чувствую, когда мы вместе!
Кассандра ничего не отвечала, но казалась слегка обеспокоенной. Эриел гадала, не было ли в прошлом Китт горькой тайны, о которой та никогда не упоминала.
Кассандра подалась вперед и взяла Эриел за руку.
– Со временем все уладится. Ты должна мне верить, Эриел.
– Я хочу верить, но все так запутано.
Про себя же она недоумевала: как может все уладиться? Она любила человека, который не любил ее. Как сказала Китт, Джастин был чрезвычайно красивым мужчиной. Клэй признался ей, что немало женщин находило его привлекательным. Если их не связывало чувство любви, то рано или поздно она должна была надоесть ему. Заведет ли он любовницу, как большинство женатых мужчин? Мысль о том, что Джастин мог бы заниматься любовью с другой женщиной, вызвала у нее приступ тошноты. Ее терзали сомнения и страх. И об этих терзающих ее сомнениях она не могла сказать даже лучшей подруге. Взяв себя в руки и все-таки сумев изобразить улыбку, Эриел попыталась сменить тему:
– А теперь расскажи мне, что случилось у вас с Клэем Харкортом. Судя по тому, какой сердитый взгляд ты бросила на него, он не принадлежит к числу твоих любимцев.
Эриел надеялась, что Китт станет это отрицать. Ей было неприятно, что эти двое, самые близкие друзья ее и Джастина, так не ладят между собой.
– Я понимаю, что он близкий друг лорда Гревилла, но, Господи, Эриел, этот человек – один из самых закоренелых распутников в Лондоне. Он переспал чуть ли не с половиной светских дам, а вторая половина только и мечтает попасть к нему в постель. Он высокомерен и обладает мерзким характером. Он груб и едва снисходит до…
– И на него приятно посмотреть. Клэй почти так же высок ростом, как Джастин. Он необычайно хорошо сложен и по большей части очарователен в обращении. Ты хочешь сказать, что ни в малейшей степени не находишь его привлекательным?
– Привлекательным? Да мне тошно на него смотреть. Не могу представить, как отцу могло прийти в голову поженить нас.
Эриел выслушала рассказ Китт о попытке виконта, ее отца, заставить дочь обручиться с ним и о том, что Клэй рассказал Джастину в Восточном салоне.
– Он груб и отвратителен. – Она подняла на Эриел полные слез глаза. – И каждое слово, что он сказал об отце и обо мне, – правда.
– О Китт! – Эриел обняла ее. – Конечно, твой отец любит тебя. Возможно, он искренне считает, что Клэй был бы тебе хорошим мужем.
– Он только хочет избавиться от меня, как и сказал Харкорт.
– Не в характере у Клэя говорить грубости намеренно. Из того, что ты мне рассказала, я поняла, что ты находишь нелепой мысль о браке с ним. Возможно, ты его обидела.