Читать интересную книгу Пришельцы из Шамбалы - Г. Бореев

* Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец направляет, как лучник стрелу.

* Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как прекрасный цветок с приятной окраской, но лишенный аромата.

* У цветов аромат не распространяется против ветра, так же — у сандалового дерева, у тагары или у жасмина. Аромат же добродетельных распространяется и против ветра. Благой человек проникает во все места.

* Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.

* Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя мудрым, воистину, как говорится, «глупец».

* Если кто увидит мудреца, указывающего недостатки и упрекающего за них, пусть он следует за таким мудрецом, как за указывающим сокровище. Лучше, а не хуже будет тому, кто следует за таким.

* Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя.

* Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так мудрецы непоколебимы среди хулений и похвал.

* Если бы кто-нибудь в битве победил тысячекратно тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве.

* Не по учености, не по преданию, не по знаниям назовется человек мудрым; только того, кто шествует без печали, свободный от желаний, затворившийся в себе, в уединенном раздумье, — назову я мудрым.

* Ни хождение нагим, ни спутанные волосы, ни грязь, ни пост, ни лежанье на сырой земле, ни пыль и слякоть, ни сиденье на корточках не очистят смертного, не победившего сомнений.

* Легко увидеть грехи других, свои же, напротив, увидеть трудно. Ибо чужие грехи рассеивают, как шелуху; свои же, напротив, скрывают, как искусный шулер несчастливую кость.

* Благие сияют издалека, как Гималайские горы. Злых же и вблизи не видно, как не видно стрел, пущенных ночью.

* Многие люди порочны, и я буду терпеть оскорбления, как слон в битве — стрелу, выпущенную из лука.

Как драгоценный камень нельзя огранить без трения, так и человек не может совершенствоваться без испытаний.

АПОЛЛОНИЙ И ШАМБАЛА

Не отказывайся от исполнения своего мирского долга. Но исполняй его с именем Бога на устах, постоянно помни о милости Божией.

Христианская церковь использует все свои возможности, чтобы жизнь Аполлония из Тиана выдать за миф. Чудеса его смущали первых отцов христианства. Мы это видим в замешательстве, которое проявляет ле Мартир:

«Как объяснить, что талисманы Аполлония имели способность успокаивать сумасшедших, ослаблять ветры и нападения диких животных и, тогда как чудеса нашего Господа сохранились только в преданиях? Чудеса Аполлония более многочисленны и успешно проявляются в фактах настолько конкретных, что увлекают всех присутствующих».

Исторические свидетельства подтверждают реальность Аполлония. Римская империя говорит нам, что император Каракалла построил в память его храм, и Александр Север поставил статую Аполлония в своем личном храме. В Римском музее Капитолия имеется его бюст.

Императрица Юлия Домна, вторая жена Септима Севера, настолько была заинтересована жизнью Аполлония из Тиана, что около 200 года нашей эры поручила Флавиусу Филострату написать биографию этого философа.

Хотя Аполлоний из Тиана был современником Иисуса, работа Филострата была менее трудной, чем работа четверых евангелистов, так как императрица могла дать в его распоряжение 97 писем Аполлония, книги Моражен и Дневник Дамиса. Документация Филострата была, следовательно, солидной и конкретной, даже если он описывает вещи, кажущиеся сказочными.

Аполлоний из Тиана родился в Каппадокии (теперь это Центральная Турция) в 4 году до нашей эры: именно в том году, который, как предполагают, является годом рождения Христа. Он был высоким, красивым и весьма умным. В 14 лет его учителя не смогли больше обучать его, так как он знал больше, чем они. В 16 лет он вошел в храм Эскулапа и произнес пифагорейские обеты. Ведя аскетическую жизнь, он вскоре в высшей степени развил свои дарования ясновидца и терапевта.

В то же время он смело защищал идеи социальной справедливости, преследуя тех, кто эксплуатировал бедняков. Филострат рассказывает о случае спекуляции на зерне, ставшем слишком дорогим для бедняков.

Удрученный, обращается Аполлоний к продавцам зерна. «Земля — наша мать для всех, — восклицает он, — потому что она справедлива, но вы несправедливы и стремитесь завладеть этой матерью для своей личной пользы: если вы не раскаетесь, я не позволю вам здесь оставаться». Его угроза произвела ожидаемое воздействие и остановила бессовестных спекулянтов.

По приказу богов произошло важное событие в жизни молодого неопифагорийца, когда жрец Аполлона из храма Дафны принес ему несколько металлических пластинок, покрытых знаками. Это была карта путешествий Пифагора через пустыни, реки и горы с изображением слонов и других символов, указывающих дорогу, по которой философ шел в Индию. Аполлоний решил следовать тем же маршрутом и организовал свою долгую экспедицию.

Когда он прибыл в город Вавилон в Междуречье, его необычное поведение настолько очаровало короля, что он предложил Аполлонию продлить свое пребывание в его царстве. В Ниевии (Меспиле) Аполлоний встретил ассирийца Дамиса, который стал одновременно его гидом, его товарищем и его учеником.

В значительной мере именно Дамису мы обязаны сведениями об их странствованиях в Индии и в Тибете.

После долгого и трудного пути Аполлоний и Дамис пересекли Инд и следовали по течению Ганга. В одном пункте долины Ганга они повернули на север в Гималаи и пешком в течение 18 дней поднимались на горные хребты. Этот путь должен был привести их в Северный Непал или в Тибет. Но Аполлоний имел карту и точно знал, где находится Обитель Мудрецов.

Несмотря на уверенность, их тревожили события, начавшиеся, когда они приблизились к своей цели. У путников было странное впечатление, что дорога, по которой они только что шли, внезапно исчезает за ними. Они находились как бы в заколдованном месте, где сам пейзаж подвижен и изменчив для того, чтобы путешественник не мог сделать никакой метки. О подобных явлениях рассказывали многие путешественники более поздних веков, проводники которых отказывались перейти «границу, запрещенную богами». Это подтверждает странный случай, о котором написал Филострат.

Внезапно перед Аполлонием и Дамисом появился юноша с темным цветом лица и обратился к философу по-гречески, как будто его приход ожидался: «Ваша свита должна остановиться здесь, но вы в том виде, в каком находитесь, должны последовать за мной, потому что сами Учителя дали такой приказ». Слово «Учителя» приятно звучало для пифагорейского слуха Аполлония из Тиана, и он с радостью покинул носильщиков и багаж, взяв с собой лишь верного Дамиса.

Когда Аполлоний был представлен правителю Мудрецов, имя которого было Иархас, или Хиаршас (Святой Учитель), то он был удивлен тем, что содержание письма, которое Аполлоний намеревался передать Учителю, было ему уже известно, так же, как его семейное окружение и все происшествия его длительного путешествия, начиная с Кападокии.

Много месяцев Аполлоний оставался в трансгималайском районе. Во время пребывания там философ и Дамис могли любоваться невероятными вещами, такими, как источники, излучавшие лучи сияющего голубоватого света, фосфоресцирующие камни испускали такой свет, что ночь изменяли в день. Подобные лампы, считавшиеся чудесными, видел в Тибете отец Хук в XIX веке.

Согласно Дамису, жители города умели использовать солнечную энергию. Мудрецы могли использовать гравитацию для того, чтобы подниматься в воздух на высоту трех ступеней и могли даже планировать. Аполлоний наблюдал церемонию, при которой Мудрецы ударяли о землю палками и поднимались в воздух. Подобные феномены были удостоверены в Тибете ученой исследовательницей мадам Дэвид-Неель в ХХ веке, что придает ценность рассказу Филострата.

Научные и интеллектуальные достижения жителей этого неведомого города произвели такое сильное впечатление на Аполлония, что он согласился кивком головы, когда правитель Хиаршас сказал ему: «Ты пришел к людям, которые знают все».

Дамис отмечает, что их гималайские хозяева «живут одновременно на Земле и вне ее». Означает ли это загадочное замечание, что Мудрецы способны жить в двух мирах, физическом и духовном, или, что они обладают способами сообщения с отдаленными планетами? Что касается их социальной системы, то, очевидно, она была общинной, так как согласно словам Аполлония: «Они не владели ничем, и тем не менее, имеют все богатства мира». Что касается их идеологии, то правитель Хиаршас учит космической философии, согласно которой «Вселенная является живой».