Этеле не захотел отступать. Жених тоже не собирался отдавать невесту. Ведьмаки сошлись в поединке. Ксавер имел полное право убить Этеле за дерзость. Если бы не Леона, в последний момент загородившая Этеле собой и спасшая ему жизнь. К сожалению, сама девушка погибла. В тот день Этеле отрекся от семьи, от деда и от всего клана.
Позже, поостыв, понял, что именно этого Ксавер и добивался. Леона невольно стала орудием, с помощью которого ведьмак устранил единственное препятствие на пути к власти, а Габор, ослепленный гневом, так и не смог разгадать замысла ведьмака.
– Это что же получается? После смерти старика Ксавер займет место, по праву принадлежащее Этеле? – Во мне смешались негодование, сочувствие и злость, будто хитроумный выскочка позарился на мое наследство. – И как только таких земля носит!
– Гибель Леоны – лишь незначительный штрих в длинном списке злодеяний Ксавера. Остальные, пожалуй, будут еще ужаснее. – На такой мрачной ноте Ведающий закончил свое повествование. Огляделся в поисках «взлетной площадки», откуда можно было бы начать наш обратный вояж. – Только прошу, никаких соболезнований. Этеле этого не выносит. А если все-таки попытаешься пожалеть, узнаешь о тех особенностях его характера, которых прежде не замечала.
Предостережение прозвучало вполне убедительно, и я благоразумно решила сохранить наш разговор в тайне. Даниэль прав, незачем бередить старые раны.
Дабы не вызвать переполох у мирных французов, мы нашли глухой переулок. Парень покрепче ухватил меня за руку, ободряюще улыбнулся, и я снова отправилась в кругосветное путешествие.
Глава 27
Игры разума
Не успела прийти в себя, как меня схватили за шкирку, будто котенка, и поставили на ноги. Стараясь справиться с накатывающей дурнотой и все еще не отваживаясь разлепить веки, снова почувствовала, как кто-то усиленно меня тормошит.
И не надоело им…
– Ненормальная! – разорялся Крис, вцепившись пальцами мне в плечи. Стопудово синяки останутся. – Мы полгорода из-за тебя оббегали. Уже не знали, что и думать!
Еще бы сказал, что беспокоился. Ему ведь вообще на меня плевать. Зачем притворяется? Но и этому быстро нашлось объяснение: Эчед просто боялся потерять вожделенный дар.
– Прекрати! – Оттеснив брызжущего ядом венгра, Этеле взяв на себя роль дознавателя: – Эрика, что на тебя нашло?
– Маргитта, – видя, что я в данный момент не в состоянии связать и двух слов, пришел мне на помощь Ведающий. Опустившись на кровать – оказывается, мы перенеслись прямо в его с Этеле номер – потер замерзшие ладони и сказал: – Ведьма проникла Эрике в голову.
Кристиан негромко выругался, пнув так некстати оказавшийся поблизости дорожный баул; Этеле поменялся в лице. На пару с Ясмин. Я буквально чувствовала исходящие от ведьмаков флюиды отчаянья и гнева. А еще страха. И все эти чувства вызывала одна единственная не в меру одаренная ведьма.
На какое-то мгновение повисло напряженное молчание. Присев рядом с Ведающим, я обвела колдунов взглядом. Справившись с шоком, те принялись наперебой расспрашивать, что я ощущала, повинуясь чужой воле. Пришлось повторить свой рассказ. Когда страсти поутихли, ребята пришли к выводу: оставлять меня одну небезопасно. Первым выступить в дозор, понятное дело, вызвался Этеле.
Правда, Крис и тут не преминул сумничать:
– А может, пристегнем ее наручниками к батарее и всего-то делов? Не потащит же она железяку на свидание с Маргиттой.
Блондин посоветовал ему заткнуться и, никак не отреагировав на мои протесты, повел в номер.
– Я тебя не потревожу. – Этеле почему-то решил, что его общество будет мне в тягость, потому я и упираюсь. – Можешь представить, что меня вообще здесь нет.
– При чем тут это? Я о тебе беспокоюсь. Просто вы и так толком не высыпаетесь. А теперь еще и ночные бдения.
Ведьмак посмотрел на меня таким усталым взглядом, что я посчитала жестоким продолжать его мучить своими рассуждениями, и благоразумно умолкла. Искать пижаму уже не было сил, поэтому легла спать, не переодеваясь.
– Отдыхай и ни о чем не думай, – мягко проговорил Этеле.
– Не так уж это и просто: отдыхать, зная, что из-за меня тебе придется не спать всю ночь. – Пододвинувшись поближе к ведьмаку, я свернулась клубочком и положила голову ему на плечо.
– Зато мне выпала редкая возможность любоваться тобой несколько часов, – нашел что-то позитивное в этом кошмаре венгр. С нежностью, на которую был способен только он, Этеле коснулся моего лица, заправив за ухо прядь волос, и тихо закончил: – Ради этого можно и пободрствовать.
Погладив мою ладонь, ведьмак прижался к ней губами.
– Как же хорошо, что у меня есть ты, – прошептала с улыбкой и даже не заметила, как уснула крепким, безмятежным сном.
* * *
Утро следующего дня до боли походило на предыдущее. Когда открыла глаза, в моем номере снова хозяйничал Кристиан. Непонятно зачем потрошил чемодан, придирчиво оглядывал мою одежду и с кислой миной бросал все в кресло.
– Что ты делаешь? – спросила сонно, пока предприимчивый наш не успел добраться до самого дна и приступить к ревизии нижнего белья.
– Вот эта вроде ничего, – вместо ответа задумчиво пробормотал Эчед, разглядывая светло-голубую кофту с глубоким вырезом, которую я, собираясь в спешке, запихнула в чемодан вместе с остальными вещами. – А вообще, тебе что-то надо делать с гардеробом. Ничего интересного, – поделился мнением, которое мне было до лампочки, и пообещал: – Скоро вернусь.
– Буду считать минуты, – буркнула я. Еще какое-то время повалявшись в кровати, почапала воскресать в душе.
Эчед не соврал, вернулся минут через тридцать и велел раздеваться. Прямо так с порога и заявил, услышав в ответ недвусмысленное пожелание отправляться куда подальше.
– И как только тебя родители выносят? – закатил он глаза.
– О тебе могу сказать то же самое, – не осталась я в долгу.
Венгр пригрозил, что если сейчас же не напялю на себя злосчастную кофту, он это сделает за меня. В смысле не сам в нее обрядится, а окажет мне посильную помощь в переодевании.
Не вдохновившись такой перспективой, я выхватила у него из рук злосчастную шмотку и рванула в ванную. Оставив дверь чуть приоткрытой, крикнула:
– Какая тебе разница, что на мне надето?
– В принципе, никакой, – послышался равнодушный ответ. – Просто мне лень гоняться за тобой по всему городу. В следующий раз, когда вздумаешь от нас сбежать, у тебя это не получится. Во всяком случае, пока носишь эту эксклюзивную шмотку моего личного «заговорения», больше, чем на двадцать метров, от меня не отойдешь.
– Мне уже страшно… И что, прикажешь теперь не вылезать из нее все следующие четыре дня? – пыталась я натянуть как можно выше волшебную кофту, дабы уменьшить нескромных размеров