собственной важности, он звонит Риббентропу, сообщая, что готов встретиться. Риббентроп спрашивает Липского, получил ли он от польского правительства полномочия подписывать договоренности, на что посол отвечает отрицательно, после чего Риббентроп отказывается с ним встречаться. Разговор этот состоялся 31 августа. На следующий день началась война.
Глава 12
Вторжение в Польшу. «Странная война». 1939–1940 гг
Ранним утром 1 сентября 1939 года, в 4 часа 45 минут, стоявший в Данцигской бухте немецкий учебный броненосец «Шлезвиг-Гольштейн» открыл огонь по польскому военно-транзитному складу, расположенному здесь же в бухте на полуострове Вестерплатте. Так началась Вторая мировая война. Героическая оборона Вестерплатте вошла в польскую историю подобно тому, как в советской истории себя увековечила оборона Брестской крепости, только польские события были меньше по масштабу. Немецкое командование полагало, что польский гарнизон, насчитывавший всего 200 человек, сдастся сразу после обстрела броненосца. Как считали в германском штабе, вероятно, после обстрела в бой придется бросить городскую полицию, но в любом случае к обеду польская заноза будет вырвана из сердца Данцига и в Берлин можно будет доложить о том, что теперь город полностью немецкий. С докладом в Берлин пришлось ждать неделю. Именно столько продержались на складах 200 поляков. Против них направили батальон СС, отряд морской пехоты, полицейский полк, два торпедных катера, броненосец, артиллерию и больше полусотни самолетов. Ожесточенные бои шли неделю. Немцы потеряли убитыми и ранеными почти 300 человек. Самоотверженная оборона Вестерплатте – хорошая иллюстрация того, что поляки могли отважно сражаться чуть ли не голыми руками. Против 280-миллиметровых орудий главного калибра броненосца «Шлезвиг-Гольштейн» и множества другой немецкой артиллерии у польских защитников Вестерплатте имелось: одна трехдюймовая пушка 1902 года и две крошечные 37-миллиметровые пушки – немцы называли такие «хлопушкой». Битва за Вестерплатте стала не единственным проявлением польского героизма. Героической была оборона Варшавы, куда более масштабное сражение, когда на защиту города встали не только военные, но и гражданское население. Героической стала оборона Модлинской крепости, продержавшейся до 29 сентября, а также битва на реке Бзуре, когда польская армия сумела нанести наступающим на Варшаву немецким войскам сильный контрудар.
Однако героизм простых польских солдат оказался напрасным из-за идиотизма их командующего, маршала Рыдз-Смиглы. Имя этого человека практически вычеркнуто из истории Польши. В качестве военачальника его потолком было командовать дивизией, ему же пришлось предводительствовать огромной польской армией в ходе первой современной войны, в которой главную роль сыграла броне- и авиатехника. Составленный им перед началом боевых действий стратегический план сражения против вермахта оказался настолько несостоятельным, что польские войска попали в безвыходное положение буквально на второй день войны. Как было сказано выше, в силу политических причин польской армии требовалось любой ценой защищать бывшие немецкие территории на западе страны, что само по себе уже было крайне губительно. Но Рыдз-Смиглы совершил еще одну ошибку, которая довершила безысходность ситуации. В польской обороне на западе имелось два особенно слабых места – Познанский выступ и Польский коридор. Познанский выступ глубоко вдавался на территорию Германии, а потому вермахт двумя ударами по флангам легко мог отсечь дислоцированные на выступе польские войска от основных сил и окружить их. Еще хуже обстояли дела с Польским коридором, который представлял собой узкую полосу суши, проходившую через Германию. Опасность окружения в нем была самой большой. Рыдз-Смиглы разрешил столь сложную военную дилемму совершенно неправильным образом. Он расположил в Польском коридоре просто огромные силы, почти треть личного состава армии, считая, что таким образом не только предотвратит их окружение, но и сможет угрожать из коридора Кёнигсбергу и всему балтийскому побережью Германии, чем свяжет крупные силы противника на севере. Маршал также сосредоточил значительные силы на Познанском выступе, но самую крупную группировку войск, более трети всей армии, он оставил в резерве, который разместил в центре северо-западной части страны на приблизительно равном расстоянии от Познанского выступа и Польского коридора. После начала немецкого наступления, когда стало бы ясно направление главного удара противника, маршал намеревался нанести имевшимися резервами контрудар по противнику. Однако немцы обвели маршала вокруг пальца как мальчишку. Главный удар они нанесли не на севере в районе Познани или в Польском коридоре, как тот думал, а на юге с бывшей чехословацкой территории. Так катастрофически не угадать направление главного удара противника и сосредоточить чуть ли ни всю армию не в том месте было ошибкой, которая обрекла простых польских солдат на молниеносное поражение, как бы смело они ни сражались.
Министр обороны маршал Рыдз-Смиглы на довоенном польском плакате. Во время Первой мировой войны он командовал полком, больше до 1939 года он ничем не командовал
Немецкий Генеральный штаб в годы Второй мировой войны обладал колоссальным превосходством над всеми своими врагами. Лишь Генеральный штаб Красной Армии к концу 1942 года стал для него единственным достойным противником. Нет потому ничего удивительного в том, что в сентябре 1939 года немецкому верховному командованию удалось с такой легкостью переиграть польское верховное командование. Однако грубый стратегический промах маршала Рыдз-Смиглы, несомненно, стал той соломинкой, которая окончательно переломила ход событий и привела к настоящей катастрофе. Еще одним важным обстоятельством, повлекшим столь сокрушительное поражение польской армии осенью 1939 года, стал тот факт, что вермахт смог использовать для нападения на Польшу чехословацкую территорию, нанеся именно оттуда тот самый главный удар на юге. После немецкой оккупации Чехословакии у Польши появилась новая граница с Германией, самая, кстати, протяженная. Это был третий – Южный – фронт, кроме фронта на западе и на севере. Если бы польской армии пришлось обороняться лишь на западе и на севере, то линия фронта в таком случае была бы почти вдвое короче и шансы дать вермахту достойный отпор были бы намного выше. Появление Южного фронта стало прямым результатом недальновидной политики польского руководства во время Судетского кризиса. Ключ к антинацистскому разрешению вопроса тогда находился в руках министра иностранных дел Польши Юзефа Бека. Чехословакия и Советский Союз просили его предоставить возможность войскам Красной Армии проследовать через польскую территорию в Чехословакию, но Бек категорически отказался это делать. Тогда он думал, что ему выгоднее договориться с Гитлером, чем с большевиками. Юзеф Бек был не способен предвидеть, что через год его политика обернется появлением Южного фронта, а Эдвард Рыдз-Смиглы не предполагал, что направление главного удара вермахта будет на Южном фронте. Два этих слепых провинциальных политика угробили Польшу, за что она их по сей день ненавидит. Оба бежали 17 сентября 1939 года в Румынию. Англичане категорически отказались иметь с