– «Я радуюсь. Правда радуюсь… И все равно – боюсь» – признался я. Скрывать свои чувства не было никакого резона, и я почувствовал, как меня охватывает какая-то неприятная, нервная дрожь – «Просто он ничего не знает о том, что я… Ну…».
– «О том, что ты с твоим дружком наворотила в Кантерлоте, да?» – понимающе кивнула Эпплджек – «Х-ха, ставлю гнилое яблоко против своего амбара, что старик будет не в восторге. Он жеж королевский гвардеец был, как говорят пони».
– «Д-да… Да, именно этого» – после секундного оцепенения, проговорил я. «Как интересно получается – Твайлайт рассказала им про то, что узнала о моих похождениях ДО поездки в Кантерлот, но ни словом не обмолвилась о моей истинной сущности? Ох, неспроста это все…».
– «Расслабься, подруга, я уверена – все будет хорошо. Хотя и влетит тебе от старика, ох влетит… Неделю на заднице сидеть не сможешь, право слово!» – залихватски подмигнула мне Эпплджек, выбираясь из-под моего крыла и отворачиваясь, чтобы поправить толстый вязаный шарф. Я на секунду залюбовался открывшимся мне «видом сзади»… и пропустил отличный удар по ногам, технично проведенный маленькой серой единорожкой, пулей несшейся куда-то за город.
– «Эй, эй, эй, малышка, ты куда опять летишь?» – потирая ушибленное колено, пропыхтел я. Ничуть не пострадавшая Динки уже нетерпеливо скакала вокруг меня, снова пытаясь тащить и волочить куда-то за кольца на задней ноге, видимо, уже привыкнув к наличию у меня такой удобной вещи возле копыта.
– «Мама! Маму отпустили из госпиталя! Пошли ее встречать!».
– «Похоже, что Дэрпи Хувз сегодня выписывают из госпиталя, и ее дочь решила проводить мать до дома. Я как раз возвращался из ратуши, когда наткнулся на нее» – объяснил мне подошедший Графит. Занятый выслушиванием сбивчивых криков Динки, я не сразу заметил его черную фигуру, маячившую за моей спиной. Похоже, что мерзавец занимался ровно тем же, что и я, до его прихода – разглядывал открывавшиеся ему виды моих аппетитных, и таких беззащитных тылов.
«Сгною засранца!».
– «Ага. Значит, случайно встретил Динки, идя из ратуши. Неплохой такой крюк получился…» – скептически пробурчал я, хитро посматривая на Графита – «И домой, скорее всего, даже не заскочил…».
– «Э-э-э-э…. Нет. Не залетал» – признался он, скорчив при этом крайне убедительную морду «ну вы же понимаете…» – «Я, пожалуй, подожду, пока ты официально представишь меня ВСЕМ своим родственникам».
Вздохнув, мы обменялись понимающими взглядами. Похоже, он тоже не рвался грудью на амбразуру и не знал, как поведет себя старый отставной гвардеец, узнав, что его приемная дочь – опасная одержимая, уже успевшая наворотить кучу дел и сосланная в глушь самой правительницей Эквестрии. Конечно, я его не винил – ведь я и сам не знал, что сказать и как вообще показаться на глаза Деду, подобравшего меня на той осенней дороге, обучившему всему, что я знаю, делившему со мной сено…
– «Э-э-э… Ладно, я пожалуй, поскачу. Не буду вам мешать» – смущенно заявила Эпплджек. Похоже, она заметила, как я вновь расстроился, но поделать ничего не могла. В семейных делах советчики только помеха, и кому об этом знать, как не нашей ковбойше, обремененной семьей и огромным количеством родственников.
– «Ага. Мы пока пролетимся за Дэрпи» – рассеяно буркнул я, косясь на Динки, уже вовсю тянувшую меня за кончик крыла, требовавшую тотчас же, вот прямо сейчас, посадить, покатать и довезти – «А вы пока организуйте ей встречу, ладно?».
– «Да в чем вопрос? Конечно же организуем! Не зря же Пинки все утро в своем Сахарном Уголке копошилась?» – усмехнулась Эпплджек, и, убегая, поймала головой залихватски подброшенную в небо шляпу, приземлившуюся точно на ее макушку.
«Родэо-пони, блин».
***
«Одни глаза остались» – говорят в таких случаях про людей. Так вот, у Дэрпи остались не только глаза. Казалось, вся кобылка усохлась до головы и непропорционально длинных, худых ног, мелко подрагивавших на холодном зимнем ветру.
– «Да что б этих долбоклюев корова запинала!» – ворча, я вернулся в здание госпиталя и недолго думая, упер первое же попавшееся мне одеяло, забытое персоналом на подкате[49] возле дверей. Вернувшись, я с головы до ног закутал в него пегаску, да так, что наружу выглядывал только нос да два больших желтых глаза, с любопытством косящих по сторонам.
Далеко мы не ушли. Буквально через сотню метров я заметил, что ходьба дается нашей подруге все труднее, и отнюдь не из-за одеяла, путающегося под ее ногами и волочащегося по снегу. Дыхание Дэрпи учащалось, и ей приходилось почасту останавливаться и отдыхать, делая вид, что она крайне увлечена разглядыванием заснеженных деревьев, блеском клонящегося к горизонту солнца на зимнем снегу или разговором с дочерью.
– «Так, посмотри на меня» – потребовал я, становясь перед ней и внимательно прислушиваясь к дыханию пегаски. Сухая одышка, без хрипов, глаза не закатывает… Уже хорошо – «Голова не кружится? Воздуха хватает?».
– «Д-да. Просто… Просто слабость накатывает. Это, наверное, с непривычки – я же теперь нелетучая летунья, не забыла?» – улыбаясь, попыталась отшутиться она. Я улыбнулся в ответ, продолжая буравить ее внимательным, ощупывающим взглядом. Постепенно, ее дыхание успокоилось, и пегаска вновь настроилась продолжать свой долгий путь домой.
«Ну уж хрен!».
– «Скра… Скраппи! Ты чего?» – удивленно запричитала кобылка, когда я, кряхтя, пролез сначала между ее задних, а затем – и передних ног, взваливая ее себе на спину – «Не нужно так! Я сама дойду…».
– «Дойдешь! Конечно дойдешь!» – уверенным голосом героя второсортного боевичка заявил я – «Я просто рядом с тобой полечу, если ты не против…». Мои крылья выпростались из клапанов куртки, вызвав очередную порцию восхищенных писков крутящейся вокруг нас Динки. Похоже, малышке никогда не надоедало любоваться, как расправляются эти огромные перьевые полотнища, как упираются в воздух и с гулким хлопком подбрасывают в воздух тело небольшой пятнистой пегаски.
– «О-о-ох!» – только и смогла выдохнуть Дерпи, прижатая к моей спине энергичным броском в воздух. Взмахнув крыльями еще пару раз, я перешел на спокойное, экономное парение, дожидаясь, когда к нам присоединиться Графит с Динки на спине. Он не заставил себя ждать, и путь к домику Хувзов мы проделали в неторопливой прогулке по воздуху, во время которой Дэрпи без остановки крутила головой, рассматривая с высоты изменившийся за время ее болезни городок, до самых крыш засыпанный колючим снегом, периодически помахивая закутанным в одеяло копытом пробегающим под нами знакомым пони.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});