Читать интересную книгу Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло - Василий Звягинцев

Некоторые сомнения у Андрея с Шульгиным вызывала кандидатура Ростокина. О деловых качествах речи не было, только ведь случись что с ним, да со Скуратовым вдобавок, практически прервется только налаживающееся взаимодействие с «крепостью последней надежды», как Новиков, вспомнив Толкиена, назвал «реальность — пятьдесят шесть». Но Игоря это не убедило.

Разговор происходил в чисто мужской компании, и деликатничать не было нужды.

— Если не вернемся, нам с вами горевать по этому поводу не придется. Олег с Дмитрием при содействии Аллы как-нибудь с Суздалевым договорятся. Зато в любом другом случае трое — лучше, чем двое. Я в таких местах бывал, что и вам не снилось. Не побоялись меня почти без подготовки на полтора века в прошлое забросить, и сразу — в бой? Не подвел, кажется. Так теперь о чем рассусоливать? Или у вас какие-то особые соображения имеются?

И Новиков и Шульгин сразу поняли, о чем он думает.

Не подозревают ли друзья, что после Селигера (то есть воздействия Ловушки) его подсознание несет в себе скрытую программу, могущую сработать в самый неподходящий момент роковым для всех образом? Пришлось ведь Шульгину в монастыре его отключать и вывозить оттуда в бессознательном состоянии.

— Нет, Игорь, особых соображений у нас нет. Сказали, что думали, за кадром ничего не оставили. Решил идти — пойдем. Лишний ствол, само собой, лишним не будет. Да и за Скуратовым лично присмотришь, как телохранитель…

Кандидатуры Скуратова, Удолина и Антона обсуждать было незачем. Без них сама экспедиция не имела смысла.

Кроме Ненадо, Оноли, Барабашова и еще семнадцати офицеров в боевую группу включили андроидов «Артема» и «Аскольда», лично и весьма близко, через рамку прицела, знакомых с монстрами.

Кажется, предусмотрели все, что в человеческих силах. Если на выходе из внепространства-времени их сразу не накроют плазменным ударом, или чем-нибудь похуже, дальше они себя в обиду не дадут.

Через сутки после передачи Суздалеву памятных кристаллов на «Валгалле» включился компьютер, связанный с машиной Ростокина.

— Быстро управились, — словно бы удивился Новиков, извещенный о вызове Левашовым.

— Не знаю, сколько они управлялись. Могли и месяц. Я просто наладил программу так, чтобы сюда они вышли сегодня.

— Да понятно, понятно, это я так. По привычке. Давай, взгляни, что нам Георгий Михайлович пишет.

Суздалев последнее время чувствовал себя не очень хорошо. Мучила бессонница. Занимаясь обычными и привычными делами, он ждал ночи без всякого удовольствия. Знал, что снова придется или, лежа в постели, таращиться в потолок, по которому мелькают блики фар проезжающих по бульвару машин, или бродить по комнатам своей обширной резиденции. Вместо снотворного пить кофе, и думать, думать о вещах, совсем ему, по большому счету, ненужных. В свои семьдесят лет не отъехать ли в очень дальний монастырь, на Соловки, или в Тобольск (что еще лучше), оттуда и наблюдать, как все повернется.

Но боевой офицер постоянно брал верх над политиком и религиозным авторитетом.

Как только господин Поволоцкий из института Пределов знания доложил, что работа по предложенной Скуратовым теме завершена, он немедленно послал за ним Анатолия Арнаутова с автомобилем.

Инженер Всеволод Ильич ввел в машину все усвоенные им команды.

На экране появился незнакомый Суздалеву человек с внимательными, но грустными глазами. Поздоровался.

— Андрей сейчас будет. Виктор Викторович Скуратов тоже. Минут пять подождете?

— Конечно.

Георгию Михайловичу хотелось спросить, кем является его собеседник, но он удержался. Захотел бы — сам представился. А проявлять неуместное любопытство — не по должности.

Поволоцкий, увидев внутри монитора своего шефа, натуральным образом обалдел. И они едва ли не полчаса обменивались сериями фраз, малопонятных непосвященным. Единственно, что сообразил Суздалев, — между научными пассажами оба ученых, с той и другой стороны, проверяли, не подставой ли является его визави. И никому не известные, кроме них, эпизоды общей биографии шли в ход, и ссылки на труды друг друга и коллег в самых заумных отраслях и без того мало кому понятной науки.

По давней, почти сорокалетней привычке Суздалев автоматически запоминал все, что приходилось слышать, независимо от степени осмысления — агрессивные дискуссии суннитских имамов с шиитскими, степенные беседы толкователей Торы и Талмуда, коаны дзен-буддистов и тому подобное.

Научился извлекать из полученной информации то, что требуется ему, сегодня и сейчас, остальное отправлял в запасники памяти, чтобы воспользоваться, когда случится нужда именно в этом знании.

— Вы все обсудили? — жестким голосом спросил он у Поволоцкого, поскольку на ту сторону обращаться не хотел принципиально.

— Наверное, да, — ответил Самсон Фроимович. — Но столько еще осталось интересного…

— Виктор Викторович, — теперь Суздалев обратился к Скуратову, — нет ли у вас желания вернуться домой или пригласить к себе господина Поволоцкого?

— Вам это зачем? — привычно встопорщился академик.

— Мне — ни к чему. Я о пользе дела думать поставлен. Мне бы хотелось обменяться мнениями с Андреем Дмитриевичем или Александром Ивановичем. А вы слишком долго линию занимаете.

Сказано было таким холодным, генеральским тоном, мало сочетавшимся с вполне интеллигентной внешностью, что Скуратов ощутил себя действительно крайне виноватым. Ну вот, словно бы стоишь в телефонной будке, болтаешь с подружкой, а в дверцу стучит человек, которому срочно надо позвонить в больницу…

Глава 19

Приземление произошло мягко, никаких агрессивных действий со стороны здешних сил ПВО «медуза», выйдя в нормальное пространство, не встретила. Приборы наблюдения, устроенные по принципу особым образом модифицированных и увеличенных до размеров автомобильного колеса глаз хищных птиц, давали вполне удовлетворительный круговой обзор. Механизм аккомодации вполне заменял обычный трансфокатор.

С высоты двух километров Земля-2 выглядела изумительно. Густо-синее, без единого облачка небо у далекого горизонта сливалось с взблескивающим солнечными искрами морем, тоже очень синим, как и положено Средиземному. Прямо по курсу из воды поднимались желто-серые отвесные скалы острова, выше стометрового обрыва сплошь покрытого девственным лесом. Судя по положению Солнца, здесь сейчас было около шести часов вечера.

— Интересно, — отметил Ростокин. — Мы вылетели утром, в пути были меньше часа…

— Ты еще спроси, какой здесь год, — ответил ему Антон. — Пора бы и привыкнуть.

…Собираясь в экспедицию, все подсознательно считали, что лететь им предстоит все в ту же Африку. Инерция мышления. Там была станция исследователей итакуатиара, там к ним прилетел парламентер, и оба вторжения монстров и инсектоидов случились там же.

Опять проявился главный недостаток структуры «Братства» — отсутствие единоначалия. План полета к дуггурам обсуждали все, и каждый зацикливался на теме, которую считал для себя ближе и интереснее. Сашка занимался снаряжением десантной партии и изучал устройство «медузы», в той степени, насколько это было возможно, Удолин со Скуратовым ему помогали и одновременно вместе с Левашовым отлаживали излучатель-передатчик дуггурских ментаволн.

Новиков с Антоном обдумывали, о чем собираются вести переговоры с истинными лидерами Земли-2, или, для простоты — Дугляндии, если удастся на них выйти. В качестве программы-минимум предполагалось просто полетать над планетой на относительно безопасной высоте, провести видеосъемки, а уже потом принимать окончательное решение.

Только вечером накануне намеченного старта Андрей зашел в коттедж, где под присмотром Удолина и его команды помещался Шатт-Урх. Следовало поставить его в известность о том, что завтра он вновь увидит свою родину, и спросить совета, где лучше всего приземлиться в интересах успеха миссии и безопасности его самого. Наверняка у вояк или сотрудников тамошних спецслужб на перебежчика имеются собственные виды.

Антон, например, успел убедиться, что кастово-феодальные принципы — улица с односторонним движением. Снизу они кажутся священными и нерушимыми, а сверху — не более чем предрассудком, специально внедренным, чтобы держать в узде дураков.

Новиков откинул крышку ноутбука и нашел в каталоге нужный лист карты. Дуггур отрицательно замотал головой и сделал отстраняющий жест.

— Здесь не нужно. Чтобы связаться с теми, кто способен выслушать и понять, полетим в другое место. Другая карта…

— Другая? — удивился Андрей и тут же чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. Действительно, сами себе заморочили голову войной и прочими происшествиями. А Земля ведь большая, есть на ней места и получше африканских саванн. Цивилизация (то, что действительно является цивилизацией в человеческом понимании) у дуггуров весьма диффузна, разбросана по всей планете — мыслящие не живут в мегаполисах.