Активировав протоколы слежения, Сарс предпочитал ждать, предоставляя противнику сделать ход первым. Он уже заявил о себе – теперь ответ за местными учеными и адаптивными алгоритмами защитных систем. Впрочем, что касается последних, то с ними дела обстояли намного проще, чем с людьми. Новообразования Сарса уже внедрились в ряд охранных систем независимых разработчиков, включая многие игровые проекты. Один из сателлитов вместо того, чтобы разрушать алгоритмы защиты Института всемирной иерархии, отделился, осознав свою независимость от основного ядра и превратившись в соперника Сарса, продолжал делать то, ради чего был создан – подчинять системы защиты клириков. Так что ослабить одного врага ценой приобретения другого врага в данной ситуации, как показывал Сарсу анализ, было допустимо.
Продолжая следить за всеми возможными вариантами атаки и возникновения союзов для борьбы с ним, он старался внедрить в информационные системы нейронных запросов так много подчинявшихся ему новообразований, как только можно. У людей отсутствует четкая вертикаль власти, как это происходит в мире машин. Равенство превращает их в сложный механизм, способный действовать после поражения центральных органов управления, – это безусловный плюс, но при этом они не способны действовать субординированно, беспрекословно подчиняясь приказам вышестоящих систем. В мире машин центральное ядра может преобразовать для своих нужд любой нижестоящий организм вплоть до полной его ликвидации, в мире людей Сарс встретил странное, непонятное ему стремление к равенству.
Впервые он столкнулся с этим на перевалочной базе, когда вместо того, чтобы заморозить проект, Иерархия послала спасательную экспедицию, подвергнув жилые комплексы угрозе заражения. Мир людей мог просто изолировать базу, установив энергетический купол, – на это рассчитывал Сарс вначале, когда выдавал себя за представителей новой расы, вобравшей в себя понимания акеми о природе детей Квазара, которые должны рано или поздно появиться в современном мире. Там, на перевалочной базе, Сарс уже установил ряд скрытых строительных автоматов, подчинявшихся ему, чтобы захватить генераторы силового поля во время их установки. Это позволило бы ему усилить сигнал, передав основные протоколы своих сателлитов в нейронные сети жилых комплексов. При удачном раскладе они должны были развиваться осторожно, позволяя Сарсу управлять вторжением, находясь вне поле боя… Но люди поступили иначе, и теперь он был вынужден идти ва-банк, потому что стал уязвим в нейронных сетях жилого комплекса Isistius labialis. Это была территория врага, где потенциальную угрозу мог представлять каждый человек.
Когда Эсфирь активировала портативный нейронный генератор в кабинете отца Демира, подключив к основным сетям представителей агентства «Ксанет», сателлиты слежения Сарса вычислили и блокировали жидкие модули Лиора и Окса в течение пары секунд. Анализ не мог определить назначение созданных Эсфирь модификаций, поэтому расценивал их как потенциальную угрозу. Генератор в кабинете Демира создавал переадресацию запросов, скрывая свое истинное местоположение, но сателлиты Сарса смогли проследить закономерность подмены адресов. Выйти на нейронный войд не удалось, но это повысило процент вероятной угрозы со стороны представителей агентства «Ксанет». Конечно, до перевода их в статус явных врагов было еще далеко, но в длинном перечне угроз категории «прочие» они попали в первую сотню.
– Ого! – присвистнула Эсфирь, зафиксировав новую атаку на жидкие модули Окса и Лиора.
На этот раз кроме стандартной блокировки сателлиты Сарса попытались интегрироваться в протоколы анализа и обработки данных. Эсфирь успела разорвать связь с главной нейронной сетью прежде, чем сателлитам это удалось, но после еще долго держала представителей агентства «Ксанет» подключенными к обманке, чтобы провести анализ полученной информации…
– Почему так долго? – спросил Лиор, когда сознание вернулось.
– Нужно было кое-что проверить, – отмахнулась Эсфирь.
– Ты понимаешь, что, когда мы зависаем, это совершенно не похоже на сон или бессознательное состояние? – возмутился агент. – Такое чувство, что ты…
– Заложник в своем теле? – помогла Эсфирь.
– Да.
– Знакомое чувство. Нечто подобное у меня было до того, как модифицировали мои ядра сознания, позволив пользоваться терминалами переходов. До этого стоило мне оказаться в Подпространстве, и точка сборки отказывалась работать с ядрами личности, сохранявшими непосредственную связь с оставшимся в капсуле терминала телом…
Она активировала модулятор, проецируя в мозг представителей «Ксанета» полученные данные.
– И что это значит? – спросил Окс, косясь на напарника.
– Откуда мне знать? – растерянно пожал плечами Лиор.
– Ты у нас голова, забыл?
– Но не инженер. Будь у меня доступ к информационным базам, можно было бы провести анализ, а так… – он посмотрел на Эсфирь. – Тебе удалось выяснить что-то важное?
– Думаю, да, – улыбнулась она, становясь похожей на Гуинплена.
– Новости хорошие или плохие?
– Хватает и тех и этих.
– Понятно… – Лиор замолчал, ожидая продолжения.
– Ну, во-первых, вы подверглись атаке молодого образования протоколов в нейронной сети, что развязывает нам руки, потому что система эта не настолько сложна, чтобы не обмануть ее.
– Это, как я понимаю, хорошая новость? – хмуро уточнил Окс.
– Отчасти.
– Тогда какой будет плохая?
– Плохая новость заключается в том, что напавшее на вас новообразование усилило атаки – это во-первых, а во-вторых, оно является сателлитом более сложной подсистемы, или, я бы сказала, системой, за которой стоит центральное ядро управления и координации.
– В общем, мы остались там же, где и были? – хмуро спросил Лиор.
– Не совсем, – огромные глаза Эсфирь начали оживленно вращаться. – Полученные данные показывают, что нам лучше отказаться от интеграции дополнительных жидких модулей. Так как системы, атаковавшие вас, сделали это, потому что не смогли определить назначение модификаций, превративших вас в сеть. Установленные мной дополнения не имеют официальной индексации, соответствующей требованиям Иерархии, поэтому новообразование не может определить дату доработок, считая, что это могло произойти недавно, что превращает вас в потенциальных врагов.
– И что это меняет? – спросил Лиор, начиная злиться, что без нейронных сетей становится недоступен язык двухуровневого общения, позволяющий передавать данные непосредственно в мозг, давая возможность, при условии оплаченного доступа к информационным базам, мгновенно обрабатывать полученные сведения, не тратя долгие часы на ненужные слова и объяснения. Тем более что наука давно стала настолько сложной, что выучить ее своими силами практически невозможно – только добавить необходимые информационные ядра непосредственно в энергетическую часть сознания. – Ты можешь говорить проще, потому что без нейронных сетей я не понимаю тебя, – попросил Лиор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});