– Господин! – тот самый человек, который привел их сюда, стоял теперь над ним и с силой тряс за плечо. – Господин сэр Сериога! Не слушайте голоса мертвых, не к добру это! Рази можно так на кладбищах душ неупокоенных…
Сэр Сериога очумело уставился на него.
– Ну да, господин, – робко подтвердил тот, – он же прямо здесь и хоронит их. Вон у тех кустиков мы тогда тех двух девушек закопали. Гляньте, трава какая густая! Земля здесь плотью человеческой накормлена. Кладбище целое… И, почитай, все они не в срок и не по-доброму под землю ушли. Не к добру все это. Буде голоса какие послышатся, не прислушивайтесь. Мало ли что…
Серега, невинное дите двадцатого века, в котором стенающие призраки существовали только в голливудских ужастиках, тут же простодушно поинтересовался:
– А может, они помощи просят? Почему бы и не помочь?
Вокруг него все тут же, как по команде суеверно крутнули ладонями перед лицом.
– Защити нас Бог, добрый господин. Как можно?! И вещи такие прямо здесь говорить – не к добру, ой не к добру это… Вставайте же, вставайте! Теллек уже и проход нашел…
Найденный вышеупомянутым Теллеком проход находился чуть в стороне, левее и сразу за кустиком. Серега подошел, несколько брезгливо обозрел откинутую вбок квадратную крышку, сколоченную из досок. На них густо налипли земляные черви, мокрицы. Жерло прохода, полого уходящее вниз, под пласты почвы, поддерживала дощатая обрешетка, которая столь же густо была усажена на всем протяжении (насколько хватало глаз) все теми же милыми насекомыми. Бр-р. Единственная радость, что хоть тараканов здесь нет (этих зверюшек Серега не переваривал еще больше).
– Поехали! – Он обреченно махнул рукой и полез вниз, под землю. Он сказал “поехали!”, он взмахнул рукой…
Доски обрешетки под ногами сыто чавкали, прогибались и щелкали, разбрызгивая грязь на идущих. Теллек, скромно шагавший позади Сереги, комментировал:
– Дорога прямая, не извольте беспокоиться. Ручкой за стенку, вот так… Так и дойдем. Тут и свету не надо, под ногами доски, милое дело.
– Куда выходит ход? – коротко спросил Серега, припомнив повадки бойвумен феодально-ледникового периода – вот та бы уж точно и наверняка в первую очередь об этом спросила, прежде чем лезть в такую дыру. С кого, собственно, и следует ему здесь пример брать буквально во всем – в бою, труде и житие. Ах Клоти..
– В чулан возле кухни, благородный господин. Там дверка за бочкой такая неприметненькая…
– Заперта?
– Э-э-э… Вроде бы да, благородный господин. Прости, что не сказал об этом раньше.
– Да ничего страшного, – устало отмахнулся от перепуганного бедолаги Серега, – нас здесь целая толпа, навалимся, враз выломаем.
– Да, благородный господин! Верно! Дверь там хлипенькая, дерево, в сырости-то стоя, прогнило все. Вот увидишь, мы ее вышибем! Ты не беспокойся, господин наш, мы тебя не подведем, не…
“Как бы это я вас, ребятки, не подвел”, – подумал с грустью Серега. Тяжко вздохнул на ходу. Пусть себе эта КПСС (то бишь Комиссия по сетевому спасению, уславшая его сюда) что хочет, то о нем и думает, но лично он отсюда не уйдет, пока не найдет на свое место, точнее, на место герцога Де Лабри, более или менее нормального человека или наследника. Причем лучше бы, конечно, найти именно человека, а не просто наследника…
Размышления были завершены, когда Серега на полном ходу врезался носом в перегородку. Ну вот и искомая дверь.
Шепотом приказав всем смолкнуть и не дышать, он приложил ухо к доскам, прислушался. За дверью вроде бы все было тихо. Сюда, во всяком случае, не долетало ни звука. Серега тщательно ощупал косяки, взялся за них руками, навалился всем телом, затем подергал саму дверь, попробовал навалиться и на нее плечом. Безрезультатно. Что бы там ни говорил насквозь перепуганный Теллек, дверь была сработана на совесть. И так же на совесть вделана в косяк, выполненный не из досок даже, а из вполне солидных цельных древесных стволов.
– Господин! Дай мы попробуем! – перепуганным шепотом заскулил у него за спиной Теллек со товарищи.
Серега обреченно посторонился, пропуская их к двери. Сам прислонился поодаль к сырой обшивке, устало прикрыл глаза. Бывшие холопы Священной, пыхтя, налегали на дверь, шепотом споря, у кого весу больше и чей напор сильнее…
По волосам прошлось гладящее прикосновение. Мокрица проползла, спокойно предположил Серега. Брезгливости не почувствовал – свыкся уже как-то с мыслью о том, что это и есть типичнейшие и вполне нормальные представители местной фауны в этом милом, хотя и слегка подзабытом богом местечке.
Потянуло в сон. Что ж, покемарю, пока ребяты там стараются. Хуже от этого никому не станет. Дверь не поддастся, это уже было ясно. Пусть они еще немножко постараются… а там пойдем искать другие способы подхода. Хотя какие тут могут быть способы? Дождаться темноты и атаковать укрепленный не хуже крепости трактир в лоб? Можно, конечно, попробовать и еще какую-нибудь нору здесь поискать – залез же сюда оборотень за курями, сыскал лазейку… Девичий смех опять зазвенел над самым ухом.
– Ты кто? – очумело спросил Серега. В темном пространстве коридора двигались белесые фигуры. Текли к нему…
Девичий голосок ответил:
– Мы – призраки. Разве ты не знал?
Серега задергался, пытаясь проснуться.
– Бесполезно, ваше сиятельство, – уведомил его все тот же голосок, – спящий близок к мертвому. А мы, мертвые, можем вас и не отпустить отсюда…
– Зачем?! – прохрипел он. Горло что-то сдавливало. И проснуться ему никак не удавалось.
– Как зачем? – подивился голосок. Одна из белесых фигур, кольцом зажавших его, текуче двинулась и подошла поближе. – Чтобы испросить освобождения. Ибо только вы способны нам его дать…
– И вы туда же, – почти безнадежно протянул Серега. – А почему – только я?
– Как же иначе, милорд? – Фигура рядом взволнованно заколыхалась. Серега увидел, как на просвечивающем бесплотном лице еще шире распахнулись и без того большие глаза. – Дабы освободить безвинно убиенных, следует покарать их убийцу. Законно покарать. А сие под силу лишь тому, кто имеет на это право: законный властелин и сюзерен этих земель…
– Я, – догадался он. – Стало быть, вам нужно освобождение?
Фигура поклонилась:
– Так же, как оно было нужно и тем, чья ужасная смерть прокляла землю и привела ее к Отсушению… Вы освободили их, приговорив к оскоплению тех тварей из замка Дебро. Приговорив и свершив наказание – как герцог Де Лабри и властелин земель. Теперь егерь и его жена рядом с Творцом нашим. И мы просим о том же. Никто другой… только герцог…
Фигуры заколыхались и исчезли.
И снился ему сон. Чей-то голос (уж не сэра ли Монтингтона Скуэрли?) поучал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});