уши. Вот только опять не в того. Хотя. Все мы вечно выбираем не тех кто нас любит, а кого любим сами. В любви ведь как — зачастую один любит, а другой позволяет себя любить. Счастливчики те у кого все взаимно, а остальным приходится приспособиться. Отсюда и измены, скандалы и непонимание. Мы попусту не слышим тех кого не любим.
Под такие, не самые оптимистичные умозаключения, мы поднялись в мою скромную жилплощадь и свалились на одну кровать. Алкоголь расслабил наши тела и они мгновенно улетели на радугу искать единорогов.
33.
Слушаю нервное сопение рядом со мной уже минут тридцать. И чего так нервничать спрашивается? Ну выпили! С кем не бывает! Его же никто не звал! Явился! Разорался! Тоже мне Минздрав!
— Хватит пламя извергать! Можно подумать, я тебя заставляла тащить меня и домой везти! — ворчу и разлепляю тяжелые веки.
— А ты собиралась ночевать в ресторане?! Или может к таксисту в таком виде?! — гремит мой заботливый шеф.
— А чего такого?! Да эти парни и не таких видали! — огрызаюсь.
— Кира, ты совсем что ли?! — взрывается и резко тормозит на обочине.
От шока и его маневра, мой хмельной мозг мгновенно просветлел. Смотрю, как он тяжело дыша, крепко сжимает кожаную оплетку руля. Материал неприятно скрипит и я стискиваю зубы. Марк же просто смотрит в перед и словно пытается заглушить рвущиеся наружу эмоции. У меня такое ощущение, что сейчас он готов свернуть мне шею.
— Прости. — шепчу и вглядываюсь в напряженный профиль.
— Пойми, Кира, я волнуюсь за тебя как за не безразличного мне человека! — тихо начал он и мое сердце ухватилось за его слова.
Слово не воробей… И мое влюбленное сердечко, наивно ищет в сказанном подтекст. Не плевать! Беспокоиться! Значит есть ничтожный, но шанс на что-то большее, нежели рабочие отношения. Хотя, его тараканы могут задавить эту искорку.
— Понимаешь, я тоже не изверг и мне не все равно, что происходит с моим работником! — устало и еле слышно говорит мужчина.
В моей голове опять взрыв тысячи петард и рикошет, такой что в глазах щиплет и слезы на подходе. Ну почему!? Он в который раз разрывает меня на кусочки и просто спокойно наблюдает как я умираю. Медленно и болезненно погибаю от его слов. С этим мужчиной я убеждаюсь — «словом можно убить»! И он убивает меня с каким-то садистским изощрением, отрывая по кусочку мое бедное сердце.
— Кира! — зовет он, но я не слышу его.
Меня немного потряхивает от рвущихся наружу рыданий. Но я не покажу своих слез этому холодному ослу. Не стоит он этого! Вот только и подобные мысли, и его тяжелые вздохи, не облегчают моего состояния. Сейчас я борюсь не с собой, а с бурным потоком, пытаясь плыть против течения. Провальная затея!
— Замерзла. — по своему трактует от мою дрожь и прибавляет температуру в салоне.
Мне хочется встряхнуть его как следует. Ударить по красивой физиономии или же наорать на него. Но я не имею права. Он изначально обозначил границы и пока не преступил черты. Все что он делал можно расценивать как человечность, не иначе. От этого еще больнее. Чертов придурок! Не могу больше!
Когда наконец машина тормозит у моего подъезда, я уже не чувствую того опьянения. Все что во мне сейчас — это дикое желание забраться под одеяло и выплеснуть эмоции в слезах. Не дожидаясь его комментариев, скидываю ремень и стремительно дергаю ручку двери. Не поддается! Что за х…?
— Подожди. — вновь глухой и усталый голос. — Кир, что происходит?
Резко поворачиваюсь в сторону Марка, с желанием припечатать начальника к его же креслу. Но столкнувшись с измученными глазами не нахожу слов. Просто смотрю в любимые глаза и тону в них. Нет, там нет намека на похоть и вожделение. Там просто боль и тоска, а еще нежность и забота. Такими глазами могут смотреть влюбленные без ответа. Так смотрела я на свою первую любовь.
— Это из-за того мужика? Он обманул тебя? — убивает вопросом мужчина.
— Нет! — выпаливаю в гневе. — Я же сказала, мы друзья! Впрочем тебе же все равно!
Ядовитые и не самые лестные эпитеты вертятся на языке и я прикусываю его, прежде чем они срываются. Не хочу жалеть потом об сказанном. Да и отношения испортятся совсем. Иногда один не ловкий шаг, одно слово — могут убить все самое искреннее и доброе. Я не хочу терять ту крупицу надежды, что все ни как не умрет во мне.
— Тогда почему? — все тот же глухой бас.
— Потому… — произношу и дальнейшие слова застревают в горле.
А что я могу ему сказать? Что грежу им по ночам? Что завожусь от одного его голоса? Что жду его улыбки как солнца? Что люблю до одури и умираю от его холода? Не могу и не хочу выворачивать душу, зная, что это не оценят. Он слишком любит свои принципы и не готов откинуть их в сторону. Его прошлое слишком сильно въелось в душу и его не искоренить просто так. Там нужна генеральная уборка с применением мощных дезинфектантов. Хлоркой этих тараканов!
— Все очень сложно. — нахожусь с ответом, что не раскроет всего того, что на душе.
— Понимаю. — тихое согласие и все.
Разговор зашел в тупик. Понятно, что и он не все говорит, что хочет. Боится ранить? Но и молчание может убивать. Тогда что в голове у этого странного мужчины? Какие мысли так тяготят его, что усталость не проходит уже давно. Если физическое изнеможение можно удалить путем отдыха, то моральное опустошение намного сложнее восполнить.
— Спокойной ночи! — бросаю и опять убегаю от Марка.
Сейчас, после разговора в машине я чувствую усталость и те же эмоции, что прочла в зеркалах любимого. Я устала! Морально и не только. Устала гасить в себе то пламя, что сжигает меня за живо. Если некоторое время назад мне помогал фантом и я более или менее справлялась с атаками моих гормонов, то пару недель и он меня предал. Да что всем этим самцам надо? Есть же те, что имеют все что движется! Но нет, мне попался противоречивый и сдвинутый на всю голову экземпляр. Да я сама уже двинулась с ним.
Переступив порог квартиры быстро скидываю одежду начиная с прихожей. Все что мне сейчас, нужно — горячая ванна и чай. А еще сладкое забвение и мой фантом. Заваливаюсь в ароматную пены и растираю ее по телу. Ласкаю грудь, что мгновенно реагирует острыми сосками. Прикрываю глаза и прислушиваюсь