Великому князю удалось договориться с городской управой, чтобы собор закрыли на один день под предлогом санитарной обработки. Это не должно было вызвать подозрений у простых подданных: народу сюда ходило много, София круглый год кишела туристами, да еще и церковные праздники справляли с особым размахом. Символ второго Рима как-никак, а его тоже требовалось убирать. Так что горожан и гостей города ожидали ограждение, табличка и охранники для убедительности.
Охрана состояла из местных сотрудников Управления, хотя и пришлось нарядить их в форму обычных хранителей правопорядка.
Собственно, основной план не изменился, корректировали лишь детали.
Софию постарались максимально отрезать от мирного населения, чтобы срезать до минимума напрасные жертвы.
Первый рубеж представлял собой охраняемый периметр территории, на которой располагалась София. Самое сложное было не отсвечивать, поскольку большое скопление стражей могло привлечь ненужное внимание гражданских. Но территория отлично просматривалась с камер, а установленные артефакты слежения должны были оповестить о всплесках Благодати.
Вторым рубежом, согласно плану, значилась сама наземная часть базилики — как внешняя, так и внутренняя. Снаружи дежурили все те же охранники, а внутри гостей поджидал отряд менталистов, состоявший из спецов местного Управления и нескольких доверенных лиц из свиты Великого князя — все-таки они решили не рисковать. Мне это ужасно не нравилось, но продавить свою линию не вышло. Ладно, будем работать с тем, что имеем.
И, собственно, самое пекло — Третий рубеж. Подземелье, которое при первой экскурсии показалось мне не менее запутанным, чем букурештская система. Любили в древних городах строить тайные ходы.
— Холодно здесь, — Ирка поежилась и накинула на плечи прихваченный свитер. — И можно мне какую-нибудь работу? А то я с ума сойду от ожидания.
— Пока просто ждем, — шепнул ей я. — Не теряй концентрации. Все может начаться в любой момент.
Подвалы базилики действительно были соединены с водохранилищем. Как ни странно, переход был недоступен для туристов — возможно, для того, чтобы стрясти деньги сразу на два билета. Либо, что тоже вероятно, местное начальство просто опасалось за сохранность небольшого перехода. Судя по тому, что я видел, этот узкий коридор с колоннами не был создан для того, чтобы принимать толпы туристов.
Костя оглянулся на Великий Осколок, в основании которого сидел, закрыв глаза, Великий князь. Александр Константинович решил воспользоваться случаем и пополнить резерв. Пока он медитировал, я не уставал восхищаться этим камнем.
Здоровенный кусок неизвестной темной полупрозрачной породы имел неправильную форму, сверкал, окруженный сиянием активации, а воздух вокруг него искрился. Зрелище потрясающее, и мне было сложно оторвать взгляд от этого сосредоточия невиданной мощи.
И пусть в этом подвале оказалась примерно половина от изначального Осколка, она все равно впечатляла: здоровенная, примерно четыре на два метра, она, казалось, даже била по ушам инфразвуком. Моя родовая сила впервые за долгое время осторожно забралась поглубже и не кипятила кровь.
— Хватит пялиться, — шепнул Денисов. — Лучше проверь, как дела у связистов.
Особый отряд поддержки состоял из неодаренных. Двое «сидели на ушах», принимая отчеты от коллег из Букурешта. Еще двое координировали действия на внешних периметрах. Все располагались в дальнем конце подземелья, а их техника была окована особым металлом, уменьшавшим влияние Благодати на работу устройств. И все равно Великий Осколок фонил так, что я не представлял, как они вообще могли здесь работать.
Девушка, сидевшая за столом приема данных из Дакии, подняла на нас глаза.
— Штаб, внимание! Есть сигнал от Корфа. Император въезжает в город.
Великий князь распахнул глаза и мгновенно выпрямился.
— Началось, господа, — он окинул долгим взглядом всех собравшихся. — С этого момента все должны быть предельно сосредоточены. Ирина Алексеевна, пожалуйста, помогите мне настроить общий ментальный канал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хорошая идея. Благо наличие артефакта под боком давало Романову практически неисчерпаемый запас силы. Ирка подошла к Великому князю, тот протянул ей руку, словно приглашал на танец, и, закрыв глаза, девушка присоединилась к его ментальной проекции.
Костя, явно жалевший о том, что вернул халат владельцу, отбил зубами чечетку и натянул слабенькую «Берегиню», чтобы согреться.
Полностью седой, но удивительно молодой для этого явления парень оторвался от техники.
— Время двенадцать пятнадцать. Перекличка, — проговорил он в микрофон гарнитуры. — Первый рубеж, Соловей, доложите.
Он замолчал, и, видимо, услышав ответ, кивнул.
— Принято. Первый рубеж, Вьюрок, доложите…
Так он дошел до Третьего рубежа. Здесь мы были разделены на две группы: Штаб и Переход.
— Третий рубеж, Переход. Пангеев, доложите.
Мы напряженно замолчали. Седой связист медлил, но затем все-таки кивнул.
— Принято. Штаб — аналогично. Конец переклички.
Ирка судорожно выдохнула. Да уж, жизнь ее к такому не готовила. Но если с детства крутишься при сотрудниках Тайного отделения и обладаешь даром, то однажды нечто подобное непременно однажды бы произошло.
«Спокойно, Ириш», — сказал ментально я. — «Все идет по плану. Ты молодец. И у тебя все получится».
«Спасибо…» — выдохнула она и оборвала связь.
Время тянулось бесконечно долго. Трудно удерживать концентрацию часами, но пришлось изворачиваться. Я для этого выбрал балансирование на грани выхода в ментальное пространство — это отрезало мелкий звуковой шум и фон Осколка и максимально приближало меня к Источнику.
Резкий голос девушки из букурештских связистов вырвал меня из этого состояния.
— Штаб, внимание! Сообщение из Букурешта. Императорский кортеж выезжает на главную улицу. Обстановка — ожидаемая. Пока стабильно.
В переводе на русский язык это означало, что на улицах дакийской столицы творилось черт знает что. Крайне неудобная обстановка для работы: толпы людей, желающих поглазеть на семью государя, сама императорская фамилия ехала в автомобиле с открытым верхом, что превращало их в заметную цель.
И, что хуже всего, НОАРД так и не дали окончательный ответ, готовы ли они отказаться от сотрудничества с заговорщиками. Нам сообщили, что Терезу и нескольких человек заключили под стражу, но Штефана достать не удалось: австрийцы успели вызволить его из тюрьмы и, видимо, все же переправили в Букурешт. Все участники этой мелкой операции были найдены убитыми, а за три дня перевернуть весь Букурешт не вышло. Поиски закончились ничем.
И это меня здорово напрягало. Я всего раз видел этого Штефана, но успел понять, что он был отбитым на всю голову отморозком. Если Терезу, принимай она решения единолично, еще можно было уговорить, то когда в НОАРД случилась рокировка, шансы на мирный исход здорово уменьшились.
— Штаб, внимание! — снова заговорила связистка. — Букурешт на связи. Взрыв.
— Где? — хором воскликнули мы с Костей.
— Уточняю.
Связистка даже прижала наушники руками, а ее лицо болезненно скривилось. Видимо, пыталась пробиться сквозь помехи или сильный фоновый шум. Наконец она опустила микрофон гарнитуры.
— Штаб, корректировка. Серия взрывов. Уточняю расположение.
Костя с тревогой уставился на меня. Ира, принимавшая меньшее участие в построении общего ментального канала, отвлеклась.
— Что у вас?
— Быстро заканчивайте, — сказал я. — У нас проблемы. Кажется, началось.
— Минуту.
— У нас нет минуты! — рявкнул Костя.
Но Великий князь даже бровью не повел. Сконцентрировавшись на сто процентов на задаче — а прокинуть такой обширный канал между всеми одаренными, да еще на столь непростой территории и при помехах от артефакта, было непростым делом даже для первого ранга — он нас не услышал.
— Проклятье! — В сердцах выругался Денисов и оглянулся на связистов. — Штабные, свяжитесь с группами. Полная готовность. Сейчас начнется.