Читать интересную книгу Дерзость надежды. Мысли об возрождении американской мечты - Барак Обама

Франклин Делано Рузвельт был, безусловно, прав, когда сказал: «Как нация мы можем гордиться тем, что мы мягкосердечны; но мы не можем себе позволить быть мягкоголовыми». Надо понимать, что мы не можем помочь Африке, если Африка в конечном счете сама себе не хочет помочь. Однако в Африке имеются положительные тенденции, часто заслоненные удручающими новостями. Демократия распространяется. Во многих местах развивается экономика. Нам надо использовать эти проблески надежды и помочь приверженным этим идеям лидерам и гражданам во всех частях Африки построить лучшее будущее, к которому они, как и мы, так стремимся.

Более того, мы ошибаемся, если считаем, что, говоря словами одного комментатора, «должны научиться невозмутимо взирать на то, как другие умирают», и это нам обойдется без последствий. Беспорядок порождает беспорядок; бессердечие к другим имеет тенденцию распространиться и вылиться в бессердечие друг к другу. И если морального права нам не достаточно, чтобы оказывать влияние, когда континент рушится, то, конечно, есть и действенные причины, по которым Соединенным Штатам и их союзникам следует позаботиться о разваливающихся странах, которые не могут контролировать свою территорию, не могут бороться с эпидемиями, парализованы гражданской войной и зверствами. Это в такой период беззакония талибы захватили власть в Афганистане. Это в Судане, где сейчас медленно распространяется геноцид, Осама бин Ладен устроил на несколько лет свой лагерь. Это среди нищеты безымянных трущоб появится следующий вирус-убийца.

Конечно, мы не можем надеяться справиться с этими острыми проблемами в Африке или где-нибудь еще в одиночку. По этой причине нам следует тратить больше времени и денег для укрепления возможностей международных институтов, чтобы они могли выполнить часть этой работы. Но на самом деле мы делаем обратное. Уже много лет консерваторы в Соединенных Штатах извлекают политическую пользу из проблем в ООН: лицемерные резолюции, осуждающие один только Израиль, кафкианский абсурд с избранием в Комиссию ООН по правам человека таких стран, как Зимбабве и Ливия, и совсем недавние финансовые махинации, связанные с программой «Нефть в обмен на продовольствие».

Эти критики правы. На каждую хорошо работающую структуру ООН вроде ЮНИСЕФ приходится несколько, которые не делают ничего, кроме как проводят конференции, представляют отчеты и дают синекуры третьестепенным чиновникам из разных стран. Но эти недостатки не должны служить аргументом для сокращения нашего участия в международных организациях и не должны служить оправданием для односторонних действий США. Чем лучше миротворческие силы ООН справляются с предотвращением гражданских войн и столкновений на национальной почве, тем меньше нам придется выступать полицейскими в регионах, где мы бы хотели иметь стабильность. Чем достовернее информация, предоставляемая Международным агентством по атомной энергии, тем больше вероятность того, что мы мобилизуем союзников против попыток стран-изгоев получить ядерное оружие. Чем больше возможностей у Всемирной организации здравоохранения, тем меньше вероятность того, что нам придется бороться с эпидемией гриппа у нас в стране. Ни одна страна не заинтересована так, как мы, в укреплении международных институтов — ведь поэтому мы вообще и выступали за их создание, и поэтому мы должны быть первыми в их совершенствовании.

Наконец, тем, кого раздражает перспектива сотрудничества с союзниками в решении насущных глобальных проблем, позвольте предложить хотя бы одну область, где мы можем действовать односторонне и усилить нашу позицию в мире, — это совершенствование нашей собственной демократии. Когда мы продолжаем расходовать миллиарды долларов на имеющие сомнительную ценность системы вооружения, не желая потратить деньги на защиту крайне уязвимых химических предприятий в крупных городах, становится все труднее убедить другие страны обезопасить их атомные электростанции. Когда мы держим подозреваемых неопределенный срок без суда или переправляем их под покровом ночи в страну, где, как знаем, их будут пытать, то ослабляем свою способность оказывать давление на деспотические режимы для защиты прав человека и законо-порядка. Когда мы, богатейшая страна на земле и потребители двадцати пяти процентов всего ископаемого топлива, не можем заставить себя хоть чуть-чуть повысить стандарт эффективности топлива, чтобы ослабить нашу зависимость от саудовских нефтяных месторождений и замедлить глобальное потепление, следует ожидать, что нам будет трудно убедить Китай не связываться с такими поставщиками нефти, как Иран или Судан, — и не стоит ожидать эффективного сотрудничества с их стороны в решении наших экологических проблем.

Это нежелание принимать трудные решения и действовать сообразно с собственными идеалами не просто подрывает доверие к США в глазах всего мира. Это подрывает доверие к правительству в глазах американцев. В конце концов, успех любого внешнеполитического курса будет определяться тем, как мы обойдемся с самым ценным ресурсом — американским народом и системой самоуправления, унаследованной от наших отцов-основателей. Мир опасен и сложен; работа по его переустройству будет долгой и трудной и потребует определенных жертв. Американский народ идет на такие жертвы, так как он прекрасно понимает стоящий перед ним выбор; способность на такие жертвы рождается уверенностью в нашей демократии. Франклин Делано Рузвельт понимал это, когда после атаки на Перл-Харбор сказал: «Правительство полагается на стойкость американского народа». Трумэн понимал это и поэтому работал с Дином Ачесоном над созданием Комитета по подготовке плана Маршалла, в который вошли бизнесмены, ученые, лидеры профсоюзного движения, представители духовенства и те, кто мог агитировать за этот план по всей стране. Похоже, это урок, который руководителям Америки надо выучить заново.

В Иерусалиме я смотрел на Старый город, на Купол Скалы, на Стену Плача и на Храм Гроба Господня, думал о двух тысячах лет войны и слухах о войне, которые стал символизировать этот клочок земли, и размышлял: возможно, напрасна вера в то, что конфликт этот может закончиться в наше время, или в то, что Америка, при всей ее мощи, может вызвать какие-то стойкие изменения в мировом развитии.

Но вскоре я отбросил такие мысли — это мысли старика. Какой бы трудной ни казалась работа, я убежден, что мы должны принести мир на Ближний Восток не только ради людей этого региона, но также и ради безопасности наших детей.

И возможно, судьба мира зависит не просто от событий на поле боя; возможно, она зависит в такой же степени от нашей работы там, где мир, но нужна помощь. Я помню сообщение новостей о цунами, обрушившемся на Восточную Азию в 2004 году, — города на западном побережье Индонезии оказались смыты, тысячи людей унесены в море. И тогда, в последующие недели, я с гордостью увидел, как американцы послали больше миллиарда долларов помощи, собранных из частных пожертвований, и как военные корабли США отправили тысячи моряков для содействия в спасении и восстановлении. Согласно газетным сообщениям, шестьдесят пять процентов опрошенных индонезийцев сказали, что благодаря этой помощи у них сложилось более доброжелательное отношение к США. Я не настолько наивен, чтобы верить в то, что один эпизод после той катастрофы может стереть десятилетия недоверия.

Однако это начало.

ГЛАВА 9 Семья

К началу второго года работы в Сенате в моей жизни установился какой-то ритм. Я покидал Чикаго в понедельник вечером или во вторник утром, в зависимости от расписания голосований. Кроме ежедневного посещения спортивного зала и редкого обеда или ужина с другом, остальные три дня в Сенате были заняты рядом предсказуемых действий — работа в комитете, голосование, совещание за обедом с членами партии, заявления, речи, фотографирование со стажерами, мероприятия по сбору средств, ответы на телефонные звонки, разбор корреспонденции, изучение законопроектов, подготовка статей к публикации, запись подкастов, присутствие на конференциях, встреча с избирателями и посещение бесконечного числа собраний. В четверг во второй половине дня мы узнаем из курилки, когда будет последнее голосование, и в назначенный час я становлюсь в очередь вместе с коллегами, чтобы отдать свой голос, а потом спешу по ступеням Капитолия в надежде успеть на рейс, который доставит меня в Чикаго до того, как девочки лягут спать.

Несмотря на лихорадочное расписание, работа мне нравится, хотя иногда и вызывает чувство неудовлетворенности. Вопреки общепринятому мнению в Сенате в течение года поименное голосование проходит только по нескольким важным законопроектам, и практически ни один из них не поддерживается представителями партии меньшинства. В результате большая часть важных инициатив — формирование инновационных округов средних школ, план помощи американским автомобилестроителям при оплате медико-санитарного обслуживания бывших работников в обмен на повышение стандартов экономии топлива, расширение программы грантов Пел-ла для помощи студентам с низким доходом в оплате обучения — проводится в комитетах.