– Господа! – сказал Дорон, понимая, что молчать уже невозможно, но еще не зная, что будет говорить дальше. – Нам пора, господа, учитывая происходящие в стране события – наличие пятерых президентов, неизвестность местоположения Миллера и общую критичность ситуации, – принять соответствующие меры для того, чтобы, по крайней мере, стабилизировать власть и…
И вдруг раздался телефонный звонок. Как в хорошо отработанном сценарии. Прямо тут, в Круглом зале, звенел телефонный звонок, что произошло впервые после той злополучной ночи при свечах, и почему-то все решили – все, кроме Дорона, – что звонок имеет прямое отношение к его речи. Между тем сам генерал мог воспользоваться телефонным звонком как передышкой для осмысления последующих своих слов – и никак иначе.
Дорон умолк. Джекобс, в обязанности которого всегда входило поднимать первым телефонные трубки, поднял ее и на этот раз. Полагая, что Дорон знает сценарий лучше остальных и, несмотря на это, не возражает против вмешательства Джекобса, никто из присутствующих тоже не посмел возразить, в том числе и Воннел. Все еще включенные усилители донесли до присутствующих во много крат увеличенный голос Джекобса:
– Секретарь господина… – Джекобс запнулся, но, видимо, решив, что уже не выдает никаких государственных тайн, тут же поправился: – Секретарь господ президентов слушает!
– Срочно министра внутренних дел господина Воннела! – донесся чей-то взволнованный голос.
Дорон похолодел. «Вот оно, – подумал он. – Они нашли Миллера! Что делать? Что делать?» Впору было бросаться вперед, хватать трубку и хоть на несколько минут, хоть на секунды оттянуть обнародование страшной вести.
Но Воннел уже держал трубку в руках:
– Я слушаю!
– Господин министр, докладывает агент семьсот сорок восьмой. У меня срочное секретное сообщение…
– Говорите! – приказал министр.
– Есть сообщение, что погиб Таратура…
– Где?
– Район Строута. Двор меблированных комнат…
Вдруг раздался сигнал отбоя – по всей вероятности, агент звонил из автомата и ему помешали вести дальнейший разговор. Несколько раз произнесенное Воннелом «алло!» было бессмысленным. Бросив трубку на рычаг, он почему-то сокрушенно произнес, ни к кому не обращаясь:
– Ускользнул!
– А Миллер? – воскликнул кто-то из членов Совета.
– Я не понял, господа, – произнес Воннел, – он сказал «труп» или «трупы»?
Все переглянулись и промолчали, но было заметно, что ангел надежды пролетел по залу, потому что лица членов Совета оживились.
– Трупы! – сказал вдруг Джекобс, научившийся в последнее время отдавать предпочтение множественному числу перед единственным.
На Дорона уже никто не обращал внимания. Генерал сел в кресло, закрыл глаза и представил себе собственное будущее настолько отчетливо, что, будь при нем какой-нибудь яд, он принял бы его непременно.
– Господа, – сказал президент, одетый в помятую рубашку, – нам хотелось бы определенности, и, очевидно, назрел вопрос…
И вновь раздался телефонный звонок. На этот раз Воннел опередил Джекобса и схватил трубку.
– Сейчас будет определенность! – быстро оказал Арчибальд Крафт.
Дорон продолжал сидеть с закрытыми глазами.
– Воннел слушает! – сказал министр.
– Отлично! – произнес чей-то голос. – Если вы тот Воннел, который является министром внутренних дел, немедленно передайте трубку генералу Дорону!
– Кто говорит? – спросил министр.
– Профессор Миллер!
У Воннела отвалилась челюсть. Члены Совета, как по команде, встали со своих мест. Дорон, двигаясь почему-то боком, приблизился к телефонному столику. Нервы его были на пределе. С трудом сохраняя контроль за своими движениями, он сомнамбулическим жестом взял трубку.
– Да, – сказал он тихо. – Я слушаю.
– Господин генерал, – сказал Миллер, – рад сообщить вам, что матрицы членов Совета приготовлены. Жду ваших дальнейших указаний!
– Что? – сказал Дорон.
– Я говорю, – повторил Миллер, – что вы можете объявить членам Совета о том, что я жду ваших указаний по поводу их дублирования.
– Так, – сказал Дорон, пытаясь сориентироваться в этой невероятно изменившейся обстановке. – Вы… там же? – Глупее вопроса он задать не мог.
Миллер откровенно расхохотался в трубку:
– Почти, генерал.
На присутствующих этот смех произвел гнетущее впечатление. «Ну конечно, – решил каждый, – они в сговоре! Это ясно как Божий день…»
Дорон тем временем уже взял себя в руки. «Вероятно, Гард сделал свое дело. Или Миллер открылся сам? В конце концов, сейчас важно то, что он предлагает мне сотрудничество, да еще в момент как нельзя более подходящий…»
Крафт, опустив низко голову, кусал кончик платка, торчащего из нагрудного кармана. «Вот когда начал действовать их сценарий! – подумал он. – Не в тот раз, когда был непредвиденный звонок, а именно сейчас! Дорон опасен, как черти в аду!»
– Ну, генерал? – спросил Миллер.
В голосе Дорона появились властные нотки: он уже почувствовал способность на равных участвовать в игре.
– Профессор, – сказал Дорон, – если в течение часа от меня не поступит никаких указаний, приступайте к дублированию!
– Хорошо, генерал. И вот еще что. Полиция и армейские части пытаются разогнать митинги протеста. Это обостряет обстановку в стране и ведет к напрасным жертвам. Отдайте распоряжение о соблюдении властями конституции. Иначе я приступлю к дублированию немедленно. Вы поняли?
– Разумеется, – сказал Дорон и повесил трубку. Затем, сделав паузу, он обвел присутствующих торжествующим взглядом. – Воннел, будьте любезны выполнить распоряжение Миллера. Он прав. Незачем накалять обстановку, мы все решим полюбовно. Садитесь, господа!
Все сели. Воннел опрометью бросился выполнять приказ. Дорон же так и остался стоять у телефонного столика. Свободное пространство, которое теперь пролегало между ним и членами Совета, как бы подчеркивало существо создавшегося положения. По лицу генерала пробежала еле заметная улыбка. Он вновь принял вольную позу, медленно полез в карман, медленно вытащил портсигар, неторопливо щелкнул зажигалкой и с откровенным наслаждением пустил облако сизого дыма.
– Я заметил, господа, – произнес Дорон, – что вы приехали сюда в черных машинах. Мне очень жаль, что вы избрали для своих автомобилей столь опасную окраску… Моя машина выкрашена в светлый цвет. И это не случайно, господа. Остерегайтесь черных автомобилей! Статистика показывает, что из каждых ста катастроф девяносто четыре происходят именно с черными машинами… Но это, господа, между прочим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});