Я уверяю со всей ответственностью, что ничего подобного произойти не могло, потому что подавляющее большинство ученых относят быков и женщин к разным видам и даже отрядам млекопитающих. И если Минотавр все же получился, значит, его матерью была настоящая корова. А если он достоверно родился у царицы, значит, его папой был царь Минос или кто-то из охраны.
Так что, прежде чем начать рассказ, я хочу повторить: потомство может получиться только от особей, относящихся к одному и тому же виду. Люди и русалки – две породы одного вида. Вывод ясен.
Все началось с обычного несчастья.
Снова прорвало очистные сооружения Фабрики акварельных красок имени XIII партсъезда. Видно, их не ремонтировали со дня того самого партсъезда.
Река Гусь пошла цветными полосами, и от нее начало дурно пахнуть. Сотни рыб поплыли по ней брюхом вверх. Среди них плыла трехметровая щука, которую даже Иван Грозный поймать не сумел. А к берегу прибило русалку. Русалка чуть шевелила жабрами, которые у русалок располагаются за ушами, и почти не дышала.
Мальчишки, которые бежали из школы в противогазах, увидели почти подохшую русалку, немного покидали в нее камнями, а потом пошли домой. Но тут встретили профессора Минца, который шел гулять на набережную.
– Дядя, дядя! – закричали они. – Наши сети притащили мертвеца.
Профессор Минц не понял детской шутки, побежал к берегу и увидел русалку на последнем издыхании.
Профессор хотел было вызвать «скорую», чтобы девушку, в которой он не сразу угадал речную жительницу, отвезли в больницу, но на его крики о помощи, разумеется, никто не отозвался, и поэтому профессору пришлось взвалить русалку на плечо и потащить наверх.
К счастью, русалка была некрупной и легкой.
Наверху запыхавшегося Минца встретил его друг Корнелий Удалов.
Он стоял над откосом и с горечью наблюдал экологическую катастрофу.
Зрение Удалова в последнее время стало его подводить, и потому он крикнул Минцу:
– Брось рыбу! Нельзя ее жарить! Она химически отравлена.
– Лучше бы помог, – отозвался Минц.
Удалов понял свою ошибку и помог Минцу поднять русалку на откос, а там положить на лавочку.
На набережной было пустынно, потому что от реки сильно воняло.
– А я думал, сом, – признался Удалов.
– Нет, туристка, – отозвался Лев Христофорович.
– Если туристка, почему голая? – спросил Удалов.
Минц только что сообразил, что волочил наверх голую девушку.
– Какой ужас! – сказал он.
– И волосы зеленоватого оттенка, – сказал Удалов, который неплохо разбирается в зоологии. – И жабры за ушами.
Минц принялся снимать пиджак, чтобы накрыть тело.
– Ты еще не догадался? – спросил Корнелий.
– О чем я должен догадаться?
– Ты русалку вытащил.
– Не может быть!
– И что же ты намерен с ней дальше делать?
– B больницу, – сказал Минц, – девушке плохо.
– Не возьмут ее в больницу, – сказал Удалов.
– Но она же может погибнуть!
– Нет у нас ветеринарной лечебницы в городе. Ты же знаешь!
Из этого следует, что Удалов рассматривал русалок как некий вид пресноводных животных. Но, будучи человеком отзывчивым и добрым, он добавил:
– Давай ее домой отнесем, пускай в ванне полежит до окончания экологического бедствия.
Минц тоже понимал, что времени терять нельзя.
Они подхватили обнаженную девушку за плечи и ноги и понесли по Пушкинской улице к своему дому.
Прохожих было немного, а те, которые попадались, понимали, что Минц с Удаловым спасли купальщицу и лучше им не мешать. Спасут – считай, что купальщице повезло, а помрет – меня здесь не было.
Нести было тяжело.
Минц с трудом произнес:
– А я думал, что их больше не водится.
– Редко, – ответил Удалов, – туда, к Архангельску, еще попадаются. А в наши края только случайно заплывают, к озеру Копенгаген.
Тут, к счастью для Минца, который совсем запыхался, русалка открыла зеленые с поволокой туманные глаза и сказала низким голосом:
– Пить! Чистой воды!
– Какое счастье! Она оживает, – сказал Минц. Он боялся, что девушка не переживет этого приключения, а он себе никогда такого не простит.
– А ты идти можешь? – спросил Удалов. – Ножками идти сможешь?
– Я задыхаюсь, – ответила русалка.
– Тут всего сто метров идти, – сказал Удалов. – Потерпи, будь другом.
– Нет, – капризно ответила русалка, – лучше я умру.
Удалов отпустил ноги русалки, но она не хотела идти, поэтому обняла Минца за шею и громко прошептала:
– Дядечка, не оставляйте меня на верную погибель!
– Не бойтесь, – сказал Минц, стараясь не смотреть на высокую и обнаженную девичью грудь. – Мы вас не покинем.
– Я пошел, – сказал Удалов. – Хочешь купаться, дойдешь!
Минц попытался нести русалку один, но к тому времени он уже так выбился из сил, что не смог сделать и трех шагов.
Навстречу им шла старуха Ложкина, блюстительница нравов.
– Вот до чего ваша демократия довела! – завопила старуха. – Развратник на развратнике едет и развратникам потакает.
– Не знаете, молчали бы, – огрызнулся Удалов, но он понял, что встреча с Ложкиной может оказаться для него роковой.
Он оставил Минца с русалкой, которая покорно, хоть и неуверенно, шагала к дому № 16, а сам поспешил домой, прежде чем слухи о том, что он гуляет по улице с голой девкой, достигнут ушей супруги.
А Минц, никого более не встретив, провел девушку к себе в квартиру, где она сразу же отыскала ванну и уселась в нее, ожидая, пока Минц откроет кран. Затем она принялась командовать, какой должна быть температура воды, прохладной, но не ледяной, причем ей не нравилось, как горела и шумела газовая колонка.
Наконец воды стало достаточно, чтобы покрыть тело русалки, и ей сразу стало лучше. Но Минца она не отпускала, и его попытки накрыть ее тело простыней или купить для нее купальник были встречены вспышкой негодования.
– Дядечка! – кричала она, и Минц боялся, что прибегут соседи. – Дядечка, ты что, в моей красоте сомневаешься? Я на конкурсе фотомоделей Северной Двины второе место заняла.
Минц слабо отмахнулся от этих слов. Какие еще фотомодели? Какая Северная Двина?
– Русалок не бывает, это научный факт, – сказал он.
– Тогда дай мне полотенце, – ответила русалка. – И согрей мне кофейку. Должна признаться, что меня трясет, как город Спитак.
Каждая новая фраза все глубже загоняла ученого с мировым именем в трясину бессмыслицы.
Он протянул банное полотенце своей гостье и пошел на кухню готовить кофе. Прошло от силы полчаса, ну, может, час с того момента, как он увидел на берегу реки умирающую от отравления акварельными красками девушку неземной, нездешней красоты. И вот она уже лежит у него в ванне и говорит глупости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});