Он опасно жестикулировал, грозя залить пивом и себя, и собеседника – дородного мужчину в темном плаще. Его Харальд видел со спины и мог разглядеть только волосы – черные, коротко постриженные.
– Что видел, то и говорю, – буркнул дородный. – Эта тварь пятерых воинов при мне задрала! Одного за другим, точно волк ягнят! Она ими занялась, и только поэтому нам удалось проскользнуть! А вид её страшен настолько, что лошади шарахаются, да и людям не по себе становится!
– Ох, как же быть? – запричитал Иерам и для успокоения чувств влил в себя добрую порцию пива. Рукав его сполз, и на запястье мелькнул знакомый браслет из серебристого металла.
Усмехнувшись, Харальд поднялся и неторопливо двинулся к беседующим.
* * *
Пиво не принесло успокоения, и когда донышко кружки со стуком опустилось на стойку, Иерам пребывал в столь же отвратном настроении, как и пятью минутами ранее. Сведения о том, что на северовосточной дороге появилось какое-то чудовище, были плохими, самыми плохими, которые купцу довелось слышать за последний год.
– Прошу прощения, почтенные, что вмешиваюсь в ваш разговор, – послышался смутно знакомый голос, и Иерам невольно обернулся.
Чуть сбоку, с какой-то неестественной улыбкой на губах стоял Харальд.
Он похудел и осунулся, зеленые глаза были мрачны, а на лице застыло странное выражение. Купцу на миг почудилось сходство со смертельно ядовитой змеей, которая обитает в южных лесах, у самого морского побережья.
От такого сравнения мороз побежал по коже.
– О, Харальд, – сказал тем не менее Иерам. – Рад тебя видеть! Прошу, присаживайся!
Дородный мужчина в плаще – купец из дальнего города Ершалама – поклонился и отошел, не желая мешать беседе.
– Как торговля? – поинтересовался молодой воин. Наедине с ним Иерам почувствовал себя ещё более неуютно. Внутренний голос орал что есть силы – беги, беги, опасность!
– Ничего, – осторожно ответил купец. – Торгуем потихоньку.
– А почему сам водишь обозы? Ведь мог бы дома сидеть, у теплой печки.
– Не могу! – Иерам почувствовал, как покидает его странное напряжение. Словно опасность, до сих пор таившаяся в собеседнике, на время спряталась, убрала острые, как бритва, когти. – Если остаюсь в Бабиле – тоска берет, хоть вешайся!
– Ясно, – без улыбки кивнул Харальд. – А то, что мы тогда добыли, никто не пытался отобрать?
– Нашлось несколько идиотов, – купец махнул рукой. – Только мне повезло, а им – нет.
– Значит, эта штука работает. – На лице Харальда появилось задумчивое выражение. – А сейчас куда направляешься?
– На северо-восток, – туманно ответил Иерам, все ещё не понимая, куда клонит собеседник.
– Я слышал, что там какая-то тварь на дорогах бесчинствует
– Да, – сказал купец. – Рассказывают, что чудище это создал когда-то Владетель Канут, а после его гибели оно сбежало из-под запоров. Подросло и пристрастилось к человечине.
При упоминании о маге, зарезанном в собственном замке, по лицу Харальда пробежала гримаса боли. Словно речь шла о чем-то личном и очень неприятном.
– И как надеешься прорваться мимо монстра?
– Не знаю. – Иерам скривился. – Наш обоз невелик, и воинов всего с десяток, но, может быть, им повезет.
– Сомневаюсь, – усмехнулся Харальд. – Возьми меня к себе, и я уничтожу чудовище.
Купец недоуменно уставился на собеседника, отказываясь верить собственной удаче. Один из лучших воинов, которых он знал, сам предлагает себя в охрану.
– Мне не особенно нужны новые охранники, – сказал Иерам, по купеческой привычке тщательно скрывая заинтересованность. – И сколько ты хочешь денег?
– Скажи мне, куда ты направляешься, и я назову свою цену.
Оглянувшись – не подслушивает ли кто, купец наклонился к самому уху собеседника и прошептал:
– Мы едем в замок Владетельницы Лии, везем благовония с юга.
– Я не возьму у тебя ни единого золотого, – ответил Харальд, и глаза его при этом блеснули изумрудной зарницей. – Но срок моей службы кончится у стен замка.
– Почему?
– Я надеюсь попасть на службу к Владетельнице.
– Что же, попробуй. – Иерам даже не пытался скрыть своего удивления. – Тогда по рукам!
Холодные сильные пальцы стиснули ладонь купца, и тот невольно вздрогнул.
* * *
– Но! Не отставай, родимая! – Крик возчика донесся издали, затем хлопнул бич, и вновь повисла тишина, нарушаемая лишь всхрапыванием коней да скрипом колес.
Дорога тянулась необычно пустынная, словно не июнь – один из лучших месяцев для путешествий – властвовал над северными землями, а ноябрь, время холода и дождей, или март, период распутицы.
Шелестели листвой березовые и осиновые рощи, не таясь, кричали птицы, но человеческих голосов, кроме собственных, они за три дня путешествия не услышали. Иерам ехал впереди обоза, рядом с Харальдом, и с каждым днем все больше мрачнел.
Неразговорчивы были возчики, хмуры и молчаливы воины. На всех давил страх встречи с неизвестным чудищем, рассказы о котором слышал каждый, и многие не один раз.
Подавленного настроения не могла развеять даже теплая и солнечная погода.
В это утро, когда самый краешек светила показался над горизонтом, а траву и листья усеивали блестящие капли росы, купец проснулся с дурным предчувствием Снилось ему что-то гнусное и давящее, и ощущения от сна сохранились до сих пор, когда желтый кругляш солнца навис прямо над головой, а от утренней сырости не осталось и следа.
Страх склизким комом ворочался в животе, заставлял внутренности сжиматься при каждом особенно резком звуке. Иерам клял себя за трусость, но ничего поделать не мог. Разум услужливо рисовал одну и ту же картину – из леса, ломая деревья, точно тонкие прутики, является громадное чудище (купцу оно представлялось всегда похожим на выросшую в сотни раз ящерицу), ударами лап и хвоста расшвыривает охрану, и челюсти, размером с коромысло каждая, тянутся, чтобы перекусить его пополам…
Иерам судорожно сглотнул и, вернувшись от мыслей к реальности, не сразу понял, что остановил коня.
На желтой от пыли дороги, шагах в двадцати впереди, что-то сидело Что именно, купец не успел осознать. Его отвлек Харальд. Спрыгнув с лошади, он с шелестом извлек меч из ножен.
– Ну, я пошел. – Фраза прозвучала спокойно, словно воин собирался на прогулку.
Когда он сделал первый шаг, тварь на дороге поднялась и кровожадно зарычала. От этого звука купец ощутил, как кровь стынет в жилах. Конь под Иерамом нервно дернулся, а из-за спины донеслись испуганные вскрики.
* * *
Тварь оказалась не особенно велика – с крупного волка.
Но вид её был необычен.
Поросшее черной шерстью тело, шесть лап, больше всего похожих на паучьи. Огромная пасть, полная острых и блестящих зубов, и длинный скорпионий хвост, поднятый для удара. Алые глаза пылают, точно уголья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});