Элеонора ошеломленно молчала, а затем едва слышным шепотом вымолвила:
— Томас убит?
Джон Батлер склонил голову. С губ Элеоноры сорвался нечеловеческий крик, который, казалось, потряс землю:
— Боже милостивый!!!
Затем наступило молчание, и Элеонора со страхом спросила:
— Лорд Ричард… тоже?
— Они пали вместе. Милорд Рутланд тоже погиб, милорда Солсбери захватили в плен, а на следующий день ему отрубили голову. Остатки армии разбежались. Некоторые отправились домой. Гарри присоединился к милорду Марчу. Я бы сделал то же самое, но мне приказали отправляться домой: королева теперь жаждет крови, поэтому мы должны быть готовы защитить наши семьи, если она появится здесь.
Не в силах унять дрожь, Элеонора спросила:
— Значит, Гарри в безопасности? Он не ранен?
— Он не получил ни царапины. Немало людей последовало за ним, так мы избежали смерти. Теперь, когда многие спаслись, и во главе станут Марч и Уорвик, королева подумает хорошенько, прежде чем двинуться на юг. Сегодня уже доподлинно известно, что она держит путь на Йорк, чтобы снова восстановить свои права. И… — Он остановился, словно сопротивляясь тому, что должен был произнести.
Лицо Элеоноры было залито слезами, но ее голос прозвучал решительно:
— Его сын должен продолжить борьбу отца. Молодой Эдуард. Он такой же хороший, да?
— Один из самых лучших, — ответил Джон. — Такой же храбрый солдат, как и его отец…
— О, Боже мой! — Элеонора закрыла лицо руками, безудержно рыдая.
Эдуард обнял мать за плечи, но его лицо тоже было в слезах.
— Ричард мертв. Томас мертв. Я не думала, когда они отправлялись в поход… такие храбрые, мужественные. Я не знала, что больше не увижу его. Умереть! И как умереть! Измена! О Боже милостивый, умереть от рук женщины! Подлой низкой женщины! Ричард должен был объявить себя королем. О Томас, сынок… Мой сын.
Джон Батлер не скрывал слез. Он низко опустил голову, и его следующие слова были едва слышны:
— Он умер, как солдат, сражаясь доблестно и отважно. Это лучшая смерть для мужчины. Он ни на секунду не покинул своего господина. Томас отомстил за него, поразив убийцу. Бог примет его с почестями, потому что небесам мила столь храбрая и честная душа.
Слова Джона утешали разум, но не сердце. Худшее же ожидало их впереди. Армия королевы собралась в Йорке. Солдаты мародерствовали, сжигали дома и насиловали женщин. Поместья Морландов пострадали незначительно, поскольку были хорошо укреплены, а вооруженная стража не позволила солдатне проникнуть на территории их угодий. Однако были сожжены амбары и уничтожены зимние запасы. В остальных местах пострадали целые деревни — там все было разграблено, а люди убиты.
В первый день своего приезда в Йорк Элеонора не могла сдержать дрожи, когда увидела выставленные на всеобщее обозрение отрубленные головы мятежников. Она с ужасом взирала на картину, которую не могла представить себе даже в самом кошмарном сне: для устрашения народа Маргарита приказала посадить на кол головы своих злейших врагов — юного Рутланда, Солсбери и Ричарда Йорка.
Элеонора чувствовала, что может сойти с ума от горя при виде окровавленной головы человека, который был любовью всей ее жизни. Шутовская корона из бумаги и соломы выглядела страшным надругательством над мертвым. Элеонора невидящими глазами созерцала эти твердые губы, некогда дарившие ей улыбки и поцелуи, а сейчас покрытые кровавой коркой. Остаться здесь и ждать, пока вороны выклюют его глаза, когда-то синие и полные жизни, — нет, это могло лишить ее рассудка. Он был таким добрым, порядочным человеком и оказался наказанным за то, что слово чести не было для него пустым звуком. Этот блестящий рыцарь ставил понятие достоинства выше власти, выше любви и богатства. Его благородное сердце, не знавшее подлости, было так жестоко предано! С ним обошлись, как с разбойником, хотя в смерти своей, как и в жизни, он заслуживал лишь почестей. Жить, чтобы увидеть такое беззаконие, значило зря проживать свои дни.
— Он будет отмщен, — со слезами вымолвила Элеонора. — Его сыновья, мои сыновья… отомстят за него.
Глава четырнадцатая
Когда весь армейский сброд под предводительством королевы двинулся на юг, остатки армии лорда Ричарда собирали силы, чтобы направиться на запад. Их целью было найти Эдуарда Марча. Стояла ужасная погода: зима выдалась самой холодной, какую только помнили. Они продвигались очень медленно, поэтому неудивительно, что многие воины под прикрытием бурана убегали из лагеря и возвращались домой. Гарри чувствовал себя лучше других, он все еще был в седле, и его выхоленная лошадь благодаря заботам слуг Морланд-Плэйса отличалась силой и выносливостью. Но сердце Гарри болело от тяжелой утраты — смерти любимого брата Томаса. Кроме того, как и всякий последователь Йорков, он был морально уничтожен смертью своего милорда и его главных соратников.
Наконец они обнаружили дислокацию армии Марча, которая укрывалась от метели в Шросборо. Их приветствовали с радостью, смешанной с сочувствием, ибо, как известно, плохие новости распространяются быстрее хороших, так что весть о поражении в битве и гибели Йорка долетела сюда еще до появления остатков его армии. Эдуард, высокий, сиятельный и великолепный, старался согреть их сердца, несмотря на собственное горе — ведь он потерял самых близких ему людей. Он был решительно настроен нанести ответный удар королеве и ее армии.
— Сейчас наша главная надежда, — заявил он, — на кузена Уорвика, на то, что он сумеет удержать Лондон, так как на помощь королеве движется армия валлийцев под предводительством лорда Пемброка и Вилтшира. Они требуют нашего внимания в первую очередь, потому что направляются сейчас на запад, и мы должны их перехватить.
— Мы легко справимся с этим, — выкрикнул один из ветеранов. Эти коротконогие валлийцы не очень быстро передвигаются.
Золотоволосый Эдуард рассмеялся вместе со всеми, а затем отдал приказ отдыхать и позаботиться о тех, кто только что присоединился к ним после долгих блужданий.
— Нам предстоит отправиться в путь завтра на заре, парни. Приказываю вам хорошо выспаться.
Несмотря на то что Эдуард был очень занят, он нашел время перемолвиться словом с каждым, кто в этот день прибыл в лагерь. Они были особенно дороги ему: эти люди выжили в кровавой битве, которая унесла жизнь его отца. Особое внимание уделил Эдуард Гарри — он приветствовал его возвращение под свои знамена и выразил искреннее сочувствие по поводу гибели Томаса.
— Я тоже лишился брата, — сказал он.