Тем временем Светлейший уже шёл им навстречу, пряча в усах пренебрежительную улыбку и изо всех сил стараясь придать своему лицу грозное выражение. Надо же, а у Литы и этого лекаря всё получилось! Заманили он, таки, мерзавца в замок!
— А где моя дочь? — Первым дело поинтересовался Князь.
Молодой Грифар подбоченился и ехидно ответил:
— У меня, ты же знаешь, так зачем спрашиваешь.
Кровожадно ухмыляясь своим мыслям, Галимат подошёл к барону и небрежно похлопал его по плечу.
— Ты, мальчик не забывайся, — почти нежно произнёс он, — если хочешь вернуть домой живым и здоровым. Хотя, знаешь, при любом раскладе я не могу тебе гарантировать безопасность. Если моя жена тебя увидит, то даже я не смогу тебе помочь.
— Чертова ведьма, — процедил Лигус сквозь зубы.
И тут же, легка на помине, по ступенькам спустилась Светлейшая Княгиня, красивая, как никогда. Она даже помолодела за эту ночь, словно выпила какой-то неведомый отвар, возвращающий молодость. Неуверенной походкой барон направился к Княгине, ожидая от неё какой угодно реакции и внутренне содрогаясь оттого, что не сможет защитить себя от этой разъярённой фурии.
— Доброе утро, Княгиня, — чересчур вежливо поздоровался он.
— И верно, доброе, — удивила его Лита спокойным и даже довольным голосом. — Воистину доброе, коль ты, засранец решился появиться в нашем замке после того, что ты сотворил!
И столько в её голосе было мёда, столько мягкого шуршания шёлка, что барон понял, пощады не будет! Даже, если удастся убедить Галимата, эта ведьма его так просто не отпустит!
— Так зачем ты пришёл, гадёныш, — растеряв в ожидании объяснений всю свою любезность, — загремел Князь, — ведь не для того, чтобы я посадил тебе на твой тощий живот живую крысу, накрыл её железным котелком и разжёг на нём огонь?
Это было любимое развлечение Светлейшего. Когда огонь на перевёрнутом котелке разгорался достаточно сильно, крыса, спасаясь от невыносимого жара, прогрызала в животе жертвы проход к спасению. Лигус содрогнулся от ужаса, но вспомнил, что Патита по-прежнему у него в замке, взял себя в руки и ответил с вызовом:
— Брось, Галимат, если ты это сделаешь, то точно такая же участь постигнет твою дочь!
Князь нахмурился и растерянно посмотрел на жену. Барон уловил этот взгляд и криво усмехнулся. Ну-ну, — думал он, — посмотрим, кто победит в этой игре! — подумал он почти радостно.
— Лигус, ты нам тут пыль-то в глаза не пускай, — ласково произнесла Госпожа Лита, — никто не знает, где ты находишься. Никого ты не успел, да и не мог предупредить.
Лигус почувствовал на губах привкус этого сладкого яда — слова Княгини были почти материальны и барон вновь вернулся к тому состоянию, которое испытал перед воротами замка. Слова застряли в горле, он с трудом сдерживал нервную дрожь, ладони стали потными и липкими.
— Я предупредил, — сказал он не очень уверенно.
Княгиня издевательски засмеялась.
— Лигус, ты оказался здесь потому, что я так захотела! — Гордо произнесла она. — И, пока ты не переступил порог этого дома, ты сам ещё толком ничего не понимал. Поэтому, глупый мальчик, даже не пытайся диктовать здесь какие-то условия!
Хорошо ещё, что здесь нет этого сумасшедшего верзила Кости, — подумалось барону, — он бы меня в порошок стёр. А Князь… С Галиматом я смогу договориться.
И в этот момент из-за колоны появился тёмный силуэт. Кто-то очень высокий, мускулистый, Лигус даже успел удивиться: Интересно, где он таких верзил берёт? Выращивает, что ли?. И тут свет упал на лицо неизвестного великана и бедолага барон упал на пол без чувств.
Кость подошёл к нему и пнул ногой.
— Что это с ним? — Спросил охранник растерянно.
— Что, что, — поспешил разъяснить ситуацию Светлейший, — тебя увидел и упал в обморок. Какой, однако, впечатлительный у нас гость!
Кость наклонился, обхватил барона за талию и попытался поставить на ноги, но ничего не получилось.
— Ну и что мне с ним делать? — Спросил охранник глухо. — Может, давайте, я его сломаю об колено, а? Я могу!
— Кто бы сомневался, — рассмеялся Князь, — только он нам нужен живым, чтобы мы могли обменять его на Патиту. Так, что, Кость я не могу доставить тебе этого удовольствия.
Услышав эти слова, Лигус позволил себе открыть глаза. Появилась надежда. О, как хорошо, что он ничего не успел сотворить с этой девчонкой! Он дёрнулся, пытаясь освободиться от объятий охранника и тот послушно его отпустил. Ноги барона по-прежнему дрожали, но ему удалось устоять.
— Вот именно, вы ничего не можете мне сделать, пока Патита у меня! — Заявил барон, наглея прямо на глазах.
Галимат насупился, не зная, что ответить и Княгиня пришла ему на подмогу:
— Брось, прыщавый крысёнок, я ведь говорю тебе, что никто не знает, где ты находишься. Я могу отдать тебя Кости и он за одно мгновение превратит тебя в кучу дерьма. А потом уже можно будет договариваться с твоим папашей. Мы можем предложить ему старшего сына, думается мне, что за не имением более подходящей кандидатуры на наследство, ему придётся принять даже парализованную жабу.
Уже в который раз за такой короткий срок барон попрощался со свей беспутной жизнью, он был почему-то уверен, что именно так с ним и поступят.
Такая смена настроений пленника сильно забавляла Князя. Это была изощрённая пытка — дать человеку глоток надежды только для того, чтобы вновь погрузить его в бездну отчаяния. Пожалуй, — подумал Галимат, — надо взять это на вооружение, неплохая забава. Вслух же он сказал:
— Хорошо, дорогой гость, пойдем, позавтракаем. Ты, наверное, проголодался с дороги.
Объяснять, что ему сейчас кусок в горло не полезет, барон не стал — хоть какая-то, но отсрочка приговора, а там, может, что-то и придумается. Он кивнул головой и поплёлся за Светлейшим, с трудом переставляя непослушные ноги.
Для Галимата он сейчас был не более чем забавной игрушкой, сына своего злейшего врага он в этом бледном от страха, дрожащем человеке, не видел. А вот о Лите этого сказать нельзя было. Сжав кулаки, закусив губу, она смотрела на Лигуса таким взглядом, что тот постоянно опускал глаза, чтобы его не видеть. Этот синий огонь жёг его изнутри, заполняя душу таким ужасом, такой беспросветной тоской, что ему хотелось сейчас только одного — умереть легко и быстро.
За накрытым столом уже хлопотали слуги и вскоре в столовой появился ещё один персонаж. С этим типом Лигус раньше не встречался. Слуга? Только непонятно тогда, почему он держится так уверенно и почему Светлейший теряется перед ним? Любопытство на какое-то время вытеснило страх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});