Уцелевшие на втором этаже немцы поднялись на третий и четвёртый этажи. Мы ворвались на второй этаж, и опять пошла перестрелка, опять через продырявленный потолок на нас падали гранаты. Но вот появились наши гвардейские миномётчики. Они поднялись на второй этаж, неся на руках десять тяжёлых мин.
По предложению артиллеристов батальон был незаметно для противника выведен из дома.
Залп десяти мин поднял в воздух все три верхних этажа с находящимися там немцами.
Больше сюда мы не возвращались, стали продвигаться дальше. Метрах в тридцати от этого здания немцами был подготовлен к обороне другой большой дом. Разведка, посланная в этот дом, не обнаружила противника, и, когда мы приблизились к нему, никто из окон не стрелял. Бойцы беспрепятственно вбежали в подъезд, связисты протянули провод, но только мы вошли в комнаты и в одной из них поставили аппарат, как со всех сторон, неизвестно откуда, посыпался град пуль. Оказалось, что во всех внутренних стенах этого дома были сделаны незаметные бойницы, через которые немцы стреляли из соседних комнат. Командир полка подполковник Чайка, узнав об этом от нас по телефону, отдал приказ: "Вывести бойцов из здания и разбить его артиллерией". Но выйти из здания было уже невозможно. Немцы успели окружить все три комнаты, в которых собралось человек пятьдесят наших солдат и офицеров. Был свободен только один проход – узенький коридорчик, выводящий на двор, но он простреливался через бойницы в потолке немецкими пулемётчиками и снайперами со второго этажа. Несколько бойцов, один за другим, пытались выскочить через этот коридорчик, но все они были убиты на пути.
Положение наше было такое: одни лежали на полу и не имели возможности подняться, так как над головой свистели пули, другие стояли, прижавшись спиной к стене в стороне от бойницы, из которой бил немецкий пулемёт, и не сводили глаз с бойниц противоположной стены, из которой тоже сверкал огонь. Мы чувствовали себя как скованные, ничего не могли предпринять. Но у нас имелась связь, и это придавало уверенность. Все наши надежды были на провод, соединявший нас с командиром полка. И вдруг через открытую в подъезд дверь мы видим, как наш провод поднимается к потолку. Немцы подцепили его крючком и тянут к себе, чтобы порвать. Старшина сержант Емашев, как кошка, кинулся к поднятому проводу. Емашев был убит, но в последнее мгновение он успел снять провод с крючка. Потом немцы ещё раз пытались поднять провод, но это им больше не удавалось.
Командир роты старший лейтенант Микаэлян сказал бойцам, которые были с ним в одной комнате, что выйти нельзя, но артиллерия все-таки должна открыть огонь. Он хотел вызвать огонь на себя. Солдаты единодушно ответили: пусть артиллерия даёт огонь. Мнение Микаэлян а и его подразделения было передано командиру полка, но решение последовало такое: пока артиллерийский огонь не открывать.
Мы уже шестой час сидели окружённые в трёх комнатах. Немцы, впдя, что перестрелять нас из пулемётов трудно, стали вытаскивать пулемётные стволы из проломов в стенах и бросать в наши комнаты гранаты, от осколков которых нам негде было укрыться. Почти одновременно упали тяжело раненные командир стрелковой роты лейтенант Крылов, командир миномётной роты лейтенант Смертин, командир взвода лейтенант Фролов. Из всех щелей и дыр раздавался крик на ломаном русском языке: "Русс, сдавайся, капут!" Наши бойцы отвечали: "Вам капут, Берлин капут!"
Из комнаты, в которой находились бойцы Микаэляна, вдруг повалил густой дым. Это бойцы Санин и Колмагоров, по приказанию своего командира, облили горючей смесью мебель и подожгли её. Потом раздался голос Микаэляна:
– Товарищи, сейчас немцам будет крышка, мы подложили тол, через две минуты взорвётся.
Дым, начавший проникать во все комнаты, и это грозное предупреждение Микаэляна, объявленное так, чтобы его услышали немцы, вызвали у них панику. Немцам уже было не до нас. Они бросили оружие у своих бойниц и, спасаясь, кинулись во все проходы из дома. Но наши солдаты оказались раньше их на дворе. Выпрыгивавших из окон и выбегавших из подъездов немцев со всех сторон встречал ружейно-пулемётный огонь.
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ МОНАСТЫРСКИЙ
Один бой моей роты
Немцы зацепились за Валльнертеатрштрассе и пересекающую её с севера на юг Александерштрассе. Перекрёсток этих улиц имел для противника особое значение. На Александерплац немцы сосредоточивали пополнение для своих редеющих фолькештурмовцев и по Александерштрассе направляли их на юг, в бесплодной попытке выйти к реке.
В 14 часов меня вызвал на свой командный пункт комбат майор Липодаев и поставил задачу: выбить немцев из Валльнертеатрштрассе, овладеть перекрёстком, затем выйти на Штралауэрштрассе, прорваться через проходящую здесь железную дорогу и укрепиться на перекрёстке Клостерштрассе и Штралауэрштрассе.
Нам предстояло пройти с боем две станции метро, три перекрёстка улиц и, что самое трудное, преодолеть железнодорожную насыпь.
– Имейте в виду, – напутствовал комбат, – чтобы выиграть такой бой, от ваших людей требуется большая напористость и стремительность. Если промедлите – понесёте излишние потери и сорвёте выполнение общей задачи на этом участке.
Майор Липодаев пожал мне руку и пожелал успеха.
Я был уверен в себе, а главное – в моих прекрасных бойцах. Все они в эти дни сражения на улицах Берлина были охвачены жаждой победы, и не было на свете такой силы, которая смогла бы сдержать этот порыв.
Придя в роту, я накоротке собрал свой боевой актив. Командиры взводов п комсорг помогли мне правильно расставить людей. В боях последних двух дней рота понесла значительные потери. Несколько красноармейцев, героически сражавшихся накануне, было ранено. Следовало подменить выбывших из строя ручных пулемётчиков, автоматчиков.
К тому времени прибыли из разведки старший сержант Бурда, сержант Чутщхин и красноармеец Лисогор. Они сообщили, что перекрёсток обстреливается из станции метро, а на подступах к железной дороге возведена баррикада.
Я решил начать наступление на западную сторону Валльнертеатр-штрассе. Взвод лейтенанта Федоренко начал продвигаться к зданию, которое тянулось вдоль квартала, взвод лейтенанта Антонова готовился к развитию успеха и припас на сей случай гранаты, а также захваченные у немцев фаустпатроны. Зацепившись за угловую часть дома, бойцы Федоренко взобрались на чердак. Чтобы отвлечь от них внимание противника, взвод Антонова бросился очищать от немцев этажи. Тем временем взвод Федоренко пробрался по чердаку на противоположный конец дома и стал пробивать стену, чтобы выйти на перекрёсток Александерштрассе и Валльнертеатрштрассе. В ход было пущено всё, что нашлось под рукой, – топоры, зубила, молоты, кирки, ломы, лопаты. Тем не менее брешь удалось пробить только спустя сорок минут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});