Читать интересную книгу Путешествие на восток - Любовь Федорова

За порогом, который Дин перешагнул, менялся мир. Дин только одного не мог понять: в новом мире жизнь его начинается, или уже закончилась? У него не было друзей, и не осталось врагов. Единственный сын болен, жена состарилась. Какое-то место в душе, которое он надеялся заполнить, поменяв систему государственной иерархии и выдвинувшись в первые ряды, осталось пустым, и в месте этом проросла совесть. Дин повис между небом и землей, словно волшебное корыто.

Плохо было жить в том мире, где вдруг переворачиваются все представления о привычном. Где возможным становится разговор с человеком за полторы тысячи лиг от тебя. Где хочешь – стену каменную сожги или по небу летай, сколько тебе нравится. Жил бы себе Дин, как раньше, не знал бы ничего, не верил бы в сказки. Но нет. Мир изменился. А Дину хотелось назад, в прежние времена. Где всемогущее колдовство – сонный морок, а не действительность.

Дин спросил у эргра Скея: как же тот вещий сон, в котором государь вручал Дину награду? Энленский первосвященник объяснил: подлинно вещие сны снятся только святым людям. А сон грешника – обман и заблуждение чувств. Из одного греха сон бросает пошатнувшегося в нравственности человека в бездонную пучину прегрешений, и получается, что в жизни все происходит обратно сну.

Кто знает, не попадись на пути таргского Первого министра эргр Скиллар Скей, когда-то сам прошедший через похожие испытания, может, Дин пережил бы свои сомнения, забыл бы их и перестал задумываться. Все-таки время лечит. Но эргр Скей нажал на больное место и растравил пустячную царапину так, что Дин маялся теперь ею сутки напролет. Однажды ему приснилось решение всех его проблем, простое и ясное, и Дин подумал: да, так все и должно быть. Он поедет на Белый Север. Он станет монахом. И потихоньку начал готовиться сам и подготавливать окружающих. Чтобы люди не очень удивились принятому господином министром странному решению.

Поначалу государь избрал немного не тот путь. Он проверил и привел в боевую готовность все имевшееся на орбите Та Билана оружие. Вертелось там всего немало, но охраняла эта техника Та Билан, а не Бенеруф. Двинуть ее поближе к предполагаемому краю перехода? Можно, но летает она медленно. Взять Верхних на испуг? А если они не испугаются? Устраивать космический скандал со стрельбой и гравитационными ловушками и самому ему не хотелось, и обещание он Фаю дал.

На самом-то деле он даже не был уверен, что справится с нашествием Верхних. Обещать – одно, а делать – тут уж как получится. Когда он давал обещание, он немного забыл, что Верхние – каста военных, что на орбитальных станциях их может оказаться не один миллион человек, и станций тех неизвестно сколько прибудет. Выдрать «Крепость» из недр планеты и заставить ее полетать для устрашения вероятного противника было можно. Это даже наверняка произвело бы впечатление. Беда состояла в том, что «Крепость» – рудничная база, а не боевой крейсер. Гигантская база, неизвестно на что похожая, если судить о ней по внешнему виду, только боевые качества у нее никакие.

Он решил: он уничтожит создающий переход комплекс. Подождет, пока Верхние доведут до ума свое творение и только тогда, чтоб ущерб был максимальным, все их строительство разрушит.

Недостаток плана состоял в том, что, потеряв один комплекс, они могут начать возводить второй. Потом третий, и так далее. Игра может затянуться на десятилетия, сам он окажется на Та Билане все равно что в осаде, и со временем Верхний Мир Тай найдет сюда какую-нибудь другую тропинку. Только в этом случае таю уже будут знать, что здесь их ждет нелестный прием, и подготовятся соответственно.

Потом, через день после потопления войска внутренних обитателей водами Шоша, он узнал про ловкую выходку Дина с покупкой воды. Господин Фай Ли носил с собой подслушивающие булавки, но вникать во все подряд разговоры, которые только можно было по ним услышать, у государя не находилось возможности. Поэтому некоторая часть информации к нему в лучшем случае запаздывала.

Ему пришла в голову идея сделать нечто похожее. Провернуть фокус, который избавит его от всех проблем сразу. Для этого нужно было подключить себя к мозгу «Крепости» и работать семь-десять дней. К тому же, выдумка была довольно энергоемкая. Но совесть его осталась бы чиста, он не запачкал бы руки кровью и даже дал бы Верхним таю шанс изменить свою жизнь к лучшему, как они на то надеялись, перебираясь от мира Тай на Бенеруф.

Он посомневался немного, но решил, в конце концов, что чистоплюйство – не самая скверная черта характера, – и принялся за работу.

Чем ближе подходил рубеж пятнадцати суток, тем больше Фай нервничал. От странного собеседника, который вроде бы обещал помочь, не поступало известий. И что за помощь он решил предложить? Ведь помогать Добрый Хозяин, как Фай его слова понял, собирался в первую очередь себе. Неужели он приведет в действие оружие той войны, в которой погибла цивилизация всего рукава Галактики? Он выжжет Бенеруф от заразы жизни, как некогда был выжжен Тай?

Десять дней назад поиски останков экспедиции «Летучего Змея» увенчались успехом. Собирать информацию в суровых условиях ледниковой зоны было неимоверно трудно. Но и по тем крупицам, которые удалось извлечь, Фай понял: оружие на Та Билане есть. И если прежде ничто не стесняло его применение, то почему таю должны верить хозяину оружия сейчас, когда над Та Биланом нависла реальная угроза?

Фай попробовал поставить себя на место человека, с которым разговаривал по Быстрому Свету. И Фаю стало страшно. Твердого обещания не убивать он в словах Доброго Хозяина так и не услышал. Своими руками тот мог ни к кому не касаться, но где гарантия, что он не сделает дело чужими? Если Верхние погибнут, виновен будет и Фай в том числе. А если погибнут Нижние… ну, тогда следующая экспедиция на Та Билан из мира Тай не прибудет никогда. Потому что мир Тай умрет. Зато как спокойно и мирно потечет жизнь на Та Билане…

О намерениях Верхних пришлось рассказать всем. Решился на это Фай не сразу, потому что знал, к чему откровенность приведет: Нижние таю разобьются на два лагеря. На тех, кто готов подчиниться и работать на Верхних, и на тех, кто хочет отомстить за грядущую гибель мира Тай. Последние были настроены весьма воинственно и требовали от Фая ответа за неумелую политику по отношению к Верхним. Им думалось, останься они на Бенеруфе, ничего похожего бы не произошло. Фаю нечего было ответить и нечего предложить. Все, что он мог, – просить их потерпеть до открытия перехода и до появления над Бенеруфом орбитальных баз. Появятся ли они? Фай делал вид, что сомневается. О своем союзнике он не сказал ни слова, потому что сам не был уверен, есть ли у него союзник.

Недовольные поворотом событий Нижние не решились полностью отстранить Фая от руководства, но приставили к нему так называемый консультационный совет из четырех человек, который везде теперь таскался за Фаем и проверял все принятые им мало-мальски важные решения.

С Маленьким Ли семейная жизнь окончательно расстроилась, они не разговаривали и спали спинами друг к другу. А Нэль и не думал давать о себе знать, и в полиции о нем тоже молчали. В общем, все было плохо.

На тринадцатый день после объявления ультиматума Лал вздумал выяснить настроения Нижних таю. Фай пришел на переговоры с балластом консультационного совета за плечами.

Лал кратко проинформировал о произведенных на Бенеруфе работах, удачном пробном запуске перехода и степени готовности к принятию орбитальных баз, словно изгнанные на Та Билан таю уже подчинились Верхним и согласились на них работать. Впрочем, с точки зрения Лала по другому и быть не могло. Разве существовал какой-то выбор? Страх Фая остаться навсегда на варварской планете Лал чувствовал на расстоянии в сорок пять миллионов километров.

Из-за задержки сигнала в пути диалога не получалось. Сперва говорил один, потом другой. Обычно получалось так, что сначала Фай слушал Лала.

Затем сам отвечал, что думал. В этот раз он попрекнул Лала в вероломстве.

– Новая эра стоит у вас на пороге, – ровным голосом ответил Лал. – Ты упрямишься, ты не хочешь осознать этого. Но новое всегда приходит в мир через боль. Это трудно – все равно что родить. Откройте дверь сами, и впустите новое в свою жизнь. По доброй воле и боль будет меньше.

– Не бойтесь, Фай, – вдруг мягко вмешался в разговор голос Доброго Хозяина. – Войдет в дверь – вылетит в трубу. Обыкновенный сквозняк.

Фраза была сказана по-таргски. Лал не обратил на нее внимания, решив, что ее произнес кто-то рядом с Фаем. Однако консультанты, контролировавшие переговоры, заинтересовались.

– Кто это был? – спросили они. – Кто вмешался?

– Если бы я знал, – ответил Фай, – я бы сейчас не выслушивал проповеди полковника Лаллема, а сам читал бы ему основы этики и взаимного уважения.

От него не отставали, и пришлось объяснить про таинственного собеседника. Новость эта не вызвала большой радости: занимаясь обследованием «Летучего Змея» трудно было с оптимизмом относится к факту присутствия на планете неких сил, уже угробивших одну из тайских экспедиций.