пасти выпадали сгустки запёкшейся крови.
Один взмах руки магистра и новообращённого размазало по траве тьмой. Только смердящая жижа осталась, которая правда быстро истлела…
Я упала на спину, раскинув руки, наконец позволяя своему телу и разуму расслабиться. Закрыла горящие глаза, почти не ощущая боли. Устала.
… рядом судорожно всхлипывала Амелия.
«Наверное, она уедет…» — мелькнула на краю сознания вялая мысль.
— Что с ним?
— Зейн был запятнан тьмой, но Алиса…
Я «закрылась», огораживаясь от реальности. Не хотела слышать чужие голоса, хотела покоя. Раствориться в тишине, не позволять ни единой мысли проникнуть в мой утомлённый разум. Не хотела сомнений и тревог, душевных метаний. Ничего…
… просто лежать, ощущая, как солнечный свет пробивается свозь закрытые веки. Как лучи ласкают лицо, согревая.
— А… Алиса? — дрогнув, беспокойно позвал друг, проникая в моё спокойствие. Нарушая мой уют. — Алиса… — выдохнул хрипло, плохо скрывая тревогу.
Наверное, я уже плавала в луже собственной крови. Внутренности горели, жар, который я успешно игнорировала, разлился по телу обжигающей волной. Меня накрыла мелкая дрожь.
— Холодно, — вымолвила, слабо улыбнувшись, приоткрывая глаза.
— Эй, ты чего там?! Помереть собралась? — рыкнул наставник, но я услышала, как он судорожно сглотнул, как нервно дёрнулся его кадык. Вероятно, выгляжу я неважно. — Ты… просто продержись немного. Сейчас Элиот закончит там и…
— Всё так плохо? — усмехнулась слабо. — Чувство, что из моего живота сделали месиво. Острые, однако, у новообращённых когти, надо взять на заметку.
— Ты регенерируешь… — едва слышно вымолвил магистр, садясь рядом. — Но очень медленно.
— О-о… — протянула, уже ничему не удивляясь. — Как Зейн? — пытаясь замедлить дыхание, чтобы полностью остановить кровотечение, спросила я.
— У него болевой шок, думаю, наш лекарь без труда поставит парня на ноги… — наставник угрюмо молчал. Стихла Амелия. Наверное, обессилила… — Ты молодец.
— Они тоже… — отозвалась бесстрастно.
— Я… я не должен был бросать вас одних. Должен был оставить вас в академии или послать кого-то вместо себя. Я поступил безответственно. Расслабился. Потерял бдительность…
— Просто запомните это, — произнесла, ощущая, как начинаю медленно провалиться в темноту. Регенерация у меня или нет, долго я не продержусь. Если бы я знала о себе больше, о своих возможностях, то уверена, смогла бы себе помочь самостоятельно. Но я столько лет жила обычным человеком… — Сделайте выводы и не корите себя за случившееся. Достаточно не повторять ошибок в будущем…
— Теперь я понимаю Элиота… — тихо усмехнулся наставник. — Понимаю, почему он говорил, что тебя нельзя сравнивать с Сарой, но при этом ты особенная…
Я забыла, кто такая Сара, хотела спросить, но с губ сорвался только хрип. В лёгких забулькало, я закашлялась собственной кровью…
— Алиса… — встревоженно прошептал друг, придерживая мою голову. На лице наставника дрогнули желваки, загрубевшие от времени и тренировок пальцы, сжались в кулак.
Я почти провалилась в зыбкую, уютную темноту, как меня накрыло мягким, тёплым светом. Перед глазами заплясали голубые искорки…
— Волчонок… — полный сожаления и щемящей нежности голос ректора заставил уголки моих губ дрогнуть в улыбке. — Прости…
«За что он извиняется?»
Тьмаг бережно сгрёб меня в охапку и поднял на руки, не переставая залечивать светом.
— Потерпи… ты потеряла много крови.
«Разве это важно?»
— Главное… все живы… — вымолвила хрипло, устраивая голову на плече ректора.
— Она не выдержит перемещения по изнанке… — тревожно заметил наставник.
— Знаю, — мрачно отозвался тьмаг. — Я понесу её сам, а ты… займись остальными. Ребятам тоже нужна помощь, свяжись с их родными. Я подойду сразу как устрою Волчонка…
— Возьму Зейна, — отозвался Филч. — Лаян, помоги Амелии.
Теперь я была спокойна. Можно смело засыпать и не бояться больше потерять связь с реальностью. Не волноваться за ребят, о них хорошо позаботятся. А как только Борн свяжется со своей сестрой, услышит её голос, ей станет легче. Уже не так страшно…
* * *
Элиот знал, что девчонка просто отключилась без сил, что жива, что сердце, пусть и слабо, но бьётся, только легче от этого не становилось. Тревога пыталась завладеть разумом, беспокойство прочно обосновалось в груди, занимая там почётное место, отчего тело слегка потряхивало.
«Сейчас не время терять контроль, не время поддаваться панике…» — убеждал себя мысленно, бережно прижимая к себе Волчонка, как самую драгоценную ношу.
Пройти по территории незамеченными не удалось. Глупо было на это надеяться. Ясный день, время обеда… Да и новость о прорыве распространялась пугающе быстро. Адепты высыпались во двор в надежде узнать что-то интересное. Они заинтересованно вытягивали шеи и шептались между собой, отчего ещё сильнее нервировали.
Раздражали их взгляды, направленные на Волчонка, злые смешки… Краем глаза уловил движение и едва сдержался… Свет почти слетел с кончиков пальцев, так хотелось стереть с лица третегодки это беспокойное выражение.
«Кайл Айрот… лучше тебе не двигаться с места…» — сверлила мозг яростная мысль. Словно почувствовав опасность, парень отступил, провожая спину Элиота напряжённым взглядом.
… дверь в лазарет вышиб с ноги. Не до церемоний…
Форам взвинчено подскочил со своего места, роняя со стола бумаги, уже открыл рот, чтобы выдать гневную тираду и смолк, взволнованно облизав губы.
«Почему так много переживающих? Откуда взялись все эти сочувствующие?.. — думал раздраженно, занося Волчонка в палату. — Вокруг тебя слишком много людей… — продолжал мысленно ворчать, укладывая девчонку на белоснежную постель, ещё пахнущую мылом…»
— Бельё кровью запачкаешь… — пробормотал лекарь, топчась за его спиной. Элиот бросил уничтожающий взгляд и принялся снимать с девчонки окровавленную одежду. — Понял… пойду принесу тёплую воду и компрессы… — несносного старика сдуло, будто и не было. Понял, что не время для цинизма и лучше заняться делом.
На бледной коже Волчонка ещё красовались уродливые, воспалённые рубцы от недавних глубоких ран. Нет, со временем они исчезнут полностью, даже шрама не останется, но сейчас… смотреть на них было невыносимо. Невыносимо представлять, какую боль выдержала эта хрупкая с виду девушка.
С губ сорвался печальный смешок. Элиот моргнул, прочищая горло.
— Глупая… мало кто отважился бы кинуться на новообращённого, не имея оружия… — рядом топтался лекарь с тазиком в