узкий, как игольное ушко, проход через Сентелы, чем тратить ресурсы на несколько огромных, в сравнении с ним, проходов.
Проще и сложнее.
Вот уже много лет застава в Сентельском перевале разгромлена орками. Восстановить ее невозможно.
Чуть дальше, в устье, выходящем в Холмогорье, на горном утесе, нависающем над перевалом, стоит замок. Резиденция герцогов Бентаннских, властителей Холмогорья. Вернее, когда-то он был ею. Последний герцог давным-давно погиб, вернее, пропал без вести в тот день, когда его замок стал Проклятым.
Никто не знает, что произошло, но в один, далеко не прекрасный день, население замка… исчезло. Слуги, подъехавшие к его воротам, не смогли добиться того, чтобы им открыли ворота. Мажордом, знавший несколько потайных проходов, решил воспользоваться одним из них, чтобы разведать, что произошло…
Он не вернулся.
Никто из вошедших в замок, не возвращался. Никогда.
Хотя, разумеется, из каждого правила есть исключение. Придворный маг Морпета проник туда, просто спустившись сверху во внутренний двор. Он не проводил полноценных исследований, но осмотрел несколько помещений. Люди исчезли.
Дальше — больше.
Маг вернулся к королю и сообщил о результатах. Была собрана экспедиция, в которую, кроме придворного, вошли еще несколько магов. Сильных. Очень сильных.
Экспедиция даже не смогла подойти к замку.
От него веяло мощнейшей аурой страха и ужаса.
Даже придворный маг больше не мог к нему подойти, обычные же люди, даже маги, скорее всего, попросту умерли бы, подойди они чуть ближе. Защищенные самыми мощными амулетами тоже умерли бы. Но чуть позже.
Замок герцогов Бентаннских стал Проклятым замком.
И пусть бы он им и оставался, мало ли в Кандосе магических аномалий, вспомнить хоть Стеклянные острова или Бессмертного Хе. Король назначил бы преемника старому герцогу, резиденцию перенесли бы в другое место, солдаты гарнизона заставы объезжали бы границы ауры, отмеченные каменными столбами…
Если бы у ауры были границы.
Как выяснилось, аура ПУЛЬСИРУЕТ. Ее границы внезапно и бессистемно расширяется в десять раз — точнее, как показали измерения, в десять целых и три восьмых — захватывая заставу. Солдаты умирали от бесконечного страха, два раза, пока король не понял, что с тем же успехом может просто казнить новонабранный гарнизон на площади. Еще и время на перевозку сэкономил бы.
Крепость без гарнизона — это не крепость. Просто груда камней, временно сложенных в правильные фигуры. Временно — потому что орки постепенно разобрали ее, и проход в Холмогорье им был открыт. Да, пару раз очередной набег попадал под расширение ауры, но орков это не останавливало.
Король объявил, что властителем Холмогорья и носителем титула герцога Бентаннского станет тот, кто сможет снять проклятье с замка. Было несколько попыток, но не очень активных и очень неудачных.
На самом деле — никакого проклятья на замке не было. Малефики исследовали ауру и убедительно — защитив несколько диссертаций — доказали, что к проклятьям она не относится, чистейшее порождение магии разума. А откуда она взялась — пусть объясняют маги разума, это их работа. Маги разума также исследовали ауру и — защитив несколько диссертаций — смогли подробно описать ее свойства. Ни капли не продвинувшись по пути к ответу на вопрос, откуда она взялась, и что с ней делать.
Проклятья не было, это было очевидно для ученых, но не для обычных людей. Которые тут же присвоили замку прозвище «Проклятый», и рассказывали про него страшные истории. Мол, все дело в тайных ужасающих злодеяниях последнего герцога. А так как никто не знал, что это были за злодеяния — значит, они были очень тайными и, значит, очень ужасающими. Говорили, что по ночам окна замка вспыхивают тусклым светом гнилушек, внутри играет музыка и призрак старого герцога устраивает бал для… для кого именно мнения расходились, от живых мертвецов до темных эльфов Андердарка. Говорили, что на главной башне замка видели светящийся призрак герцога, хотя, учитывая диаметр ауры, опознать с безопасного расстояния именно герцога мог только человек с крайне острым зрением. Говорили… да много чего говорили. Все сходились в одном — избавить замок от проклятья невозможно.
Именно это и собирались сделать шефанго.
Глава 46
— Со зверями нельзя!
— Так вон же, лошадей грузят!
— Лошади — это не звери!
— А кто?!
— Лошади это… Лошади это лошади! У них клыков нет!
— У наших тоже нет!
Ящерица Сарджа с готовностью лизнула паромщика, чтобы доказать свою полную безвредность и дружелюбие. Хорошо хоть, не схватила зубами, чтобы подтвердить, что клыков у нее нет.
Впрочем, как выяснилось довольно быстро, «нельзя», как это обычно и бывает, означало «можно, но за дополнительную плату». И караван шефанго погрузился на паром и медленно отправился на другой берег широкой реки Клир.
Путешествующие по воде обычно склонны к философичному созерцанию, поэтому шефанго разместились у поручня — или как там называется ограждение парома? — наблюдая за тем, как речная вода журчит вдоль борта.
— Ой, смотрите, гномы!
Хотя и не все.
Любопытная Харли не обнаружила ничего интересного в реке, принялась вертеть головой — и заметила группу гномских купцов, степенно обсуждавших что-то свое. Длинные кожаные камзолы — подземники вообще предпочитают кожу в одежде — с россыпью золотых бляшек, плоские шерстяные шапочки, аккуратные бороды, темные очки…
— А я думала, гном не умеют плавать.
Не умеют, мысленно кивнул Рогиэль. Уплотненные кости, чуть измененная структура мышц — и в результате гномы способны выполнять самую тяжелую работу, но при этом плотность их тела превысила плотность воды. Гномы просто тонут.
— Они же на пароме плывут, а не вручную, — хмыкнула Багира.
— Ой. То есть, я имела в виду — разве гномы не боятся воды?
— Это хорошо, что ты по-русски говоришь, и в их сторону пальцами не тыкаешь. А то они могли бы и оскорбиться. Получишь топором по голове…
— Обухом, — не удержалась и Ракша, — Потом затащат тебя в кусты и накажут. Чтобы не плела ерунды.
Ракша и Багира, две заклятые подруги и соперницы за внимание командира, временно объединились против общего противника. После захвата разбойничьего логова Харли, получившая устную благодарность от Сарджа, гордилась тем, как ловко подстрелила главаря… а потом боевой азарт и эйфория спали и девушку накрыла волна самокопания и самогрызения на тему «Как я могла убить живого человека?». Сначала ее пытались успокаивать, потом, когда она несколько надоела своим трагическим видом — пытались игнорировать. Потом во время очередной ночевки на постоялом дворе Сардж, в целях повышения боевого