Со шпагой на медведя, конечно, сплошное пижонство. Да больше не с чем было…
Знал, что сердце должно быть где-то слева… туда и целил. Даже про «эт ву прэ?» забыл. Да и кого спрашивать-то, медведя, что ли? Выпад…
Видно, удачно попал – зверь дернулся и, страшно зарычав, замер. Из пасти его вытекла тонкая струйка крови.
На поляне догорало капище. Давно рухнула крыша, сгорели стены, лишь кое-где еще пылало жаркое пламя. И один обгорелый труп – сторож…
Митря недоуменно почесал бороду и досадливо сплюнул:
– Тайным ходом ушли, хари богомерзкие!
Из лесу донеслось глухое рычанье медведя.
– А ну-ко, робяты… – насторожился Митря…
Осторожно, стараясь не испачкаться в медвежьей крови, они вылезали из ямы. В основном, девушки и подростки. Вытащили волхва и Ратибора – справившегося с медведем воина. Старик был совсем плох, да и воин потерял немало крови, тем не менее шутил, улыбался. Сжал локоть Олегу:
– Не забуду, Терентий.
Парни – те, что встречали Олега у дуба, – предложили идти с ними в Онфимово.
Олег Иваныч отрицательно качнул головой. Некогда ему было в Онфимово. Следовало поскорее примкнуть к каравану муромского купца Ефима Панфильича. Вот-вот должен пройти караван-от…
Тепло простившись с язычниками, Олег Иваныч пустился к реке.
– Стой, человече! – Олег обернулся: его догонял отрок, из тех, что играли на бубнах.
– Ратибор проводить сказал, – отдышавшись, произнес отрок. – Чай, заплутаешь в лесу-то.
– Благодарствую Ратибору, – усмехнулся Олег Иваныч. – Ну, пошли, что ли?
Пройдя охотничьими тропами – действительно, было где заплутать – они быстро спустились к реке. Вдалеке, на излучине, показались возы и кони. Караван муромского купца. Богатый караван, людный…
– Светлый путь тебе, господине, – сняв шапку, низко поклонился отрок. – Ратибор-то мне старшим братом приходится. Да и сестры с нами, Глукерья, Мартемьяна, Лыбедь… Видал, как плясали?
Паренек улыбнулся.
Олег Иваныч подмигнул ему на прощанье:
– Тор! Ярило! Ты-то кто?
– Лада! Лель! – эхом отозвался отрок. – А меня Степанкой кличут.
Ехал впереди каравана приказчик Аким. Увидав Олега Иваныча, глазам своим не поверил, смутился.
– Эй, – закричал, – Ефим Панфилыч!
Выглянул из возка купец, подъехав. Посмотрел на Олега, головой кивнул дружелюбно:
– Ты ль Олег Иваныч, Курицына-дьяка друг?
– Я!
– Ну, полезай в возок, винца с морозцу выпьем. Дружка-то твоего уж очень я уважаю, государева дьяка.
Влез Олег Иваныч в возок, отроку рукой махнул:
– Ну, прощевай, Степаша! Братьям да сестрицам поклон.
– Передам, Тере… Олег? Иваныч? Ой, так, выходит, ты и не Терентий вовсе?
– Ладно, проехали, – засмеялся Олег Иваныч. – Тебе какая разница? Главное, чтоб Ратибор поскорей на ноги встал, так, Степан?
– Так!
Отрок улыбнулся и долго еще махал рукой вслед каравану. Не знал, сердечный, что не было уж боле у него ни сестер, ни брата. Никого не пощадили озлобленные шильники в тегиляях. А над девчонками – так сперва еще и поглумились…
Ласково светило солнце, словно и не было недавней бури, весело скрипел под полозьями снег, в объемистой корчаге муромского купца Ефима Панфилыча булькало рейнское…