Лицо Эверонта дрогнуло от изумления и застыло, когда он понял, чьим голосом говорит Элиа. Он невольно попятился и оглянулся через плечо в поисках лежащей на льду талисманницы. Бросив взгляд назад, Эверонт заметил, что поверхность озера покрылась трещинами. Он обернулся к Элиа, и увидел, что юноша уверенно выпрямился, словно в него неожиданно влились свежие силы. Вся фигура Рассказчика, его лицо, одежда окутались легким облаком зеленого свечения. Глаза Элиа искрились малахитовым блеском.
— Ты достаточно поглумился, — сказал Элиа и улыбнулся не с весельем и радостью, но с торжеством, — Время эльфов еще придет. А твое время прошло, Эверонт.
Он вытянул вперед раскрытую ладонь, и на ней вдруг возникла атласная талисманница. Она была переполнена мерцающим зеленым светом, так и сочившимся изнутри. Эверонт на мгновение окаменел, видя, как приходит в действие древняя волшебная сила, воплощенная теперь в образе невысокого черноволосого юноши в рваном эльфийском плаще. Лед под ногами Эверонта едва ощутимо качнулся, и темный эльф увидел, прорезавшие его во все стороны трещины.
— Нет, — пробормотал Эверонт, непроизвольно отдергивая сначала одну ногу, потом другую, — Нет! — крикнул он, приходя в ярость, — Ты не помешаешь мне! То, что я сделал, пребудет вовеки, и никакому волшебству меня не остановить.
Он взмахнул Ночным Шершнем и рванулся вперед, к Элиа, перепрыгивая стремительно возникающие повсюду трещины.
— Умри! — закричал владыка темных эльфов и вложил в удар меча всю ненависть и злобу, на какую был способен.
Ночной Шершень со свистом рассек воздух и обрушился на голову Элиа. Элиа же, продолжая улыбаться, поднял руку и легко отвел в сторону убийственный клинок. Лед вокруг него и Эверонта с громким хрустом и треском разошелся в стороны. Из-под вздыбившихся обломков показалась бурлящая вода. Багровая днем она была смоляной в последнем свете умирающего Черного Солнца. Эверонт издал крик бессильной ярости и скользнул в эту ледяную, кипящую водоворотами воду. Ночной Шершень напоследок нанес еще один удар, оцарапав Элиа левую щеку, выпал из руки своего хозяина и остался лежать на льду у ног Рассказчика. Эверонт камнем ушел на дно. Мгновение ока — и даже следа не осталось от могучего темного вождя и мага, словно его не было никогда. Лед сомкнулся над его головой. А трещины побежали дальше, к подножию башни Облаков. Элиа стоял и смотрел на происходящее в странном оцепенении. Его лицо застыло, глаза ничего не выражали. Силы стремительно покидали Элиа, он неловко переступил с ноги на ногу и рухнул на лед. Рядом разверзлась новая полынья, и в нее упала зеленая талисманница. Сдавленно вскрикнув, Элиа очнулся от забытья и упал на колени возле дыры во льду. За толщей воды он увидел тепло мерцающий зеленый свет.
— Теперь ты свободен, — Элиа впервые услышал со стороны голос зеленого колдовского камня.
Он был похож на его собственный, только более глубокий и сильный.
— А ты? — крикнул Элиа, склонившись над водой.
— Я тоже, — отозвалось из глубины, — Ты справился. Я знал, что ты справишься. Теперь поспеши: башня скоро рухнет, озеро вскроется, и все зальет водой.
Зеленый свет уходил все дальше и дальше в глубину и, наконец, прощально вспыхнув изумрудным сиянием, растворился на дне.
* * *
Черное Солнце медленно, но неумолимо клонилось к горизонту. Оно цеплялось за вершины западных хребтов Занбаргарда, и белый сырой туман начинал ползти по земле. А с ним и тени глубже и чернее самой ночи. В последнем мутном зареве затмения видны были следы побоища в ущелье Волчий коготь. Повсюду на дне ущелья виднелись тела погибших в бою людей, чародеев и эльфов и кучи серого пепла — все, что осталось от темной армии владыки Эверонта. Над этим грустным и страшным зрелищем на вершине плоской скалы восседал могучий дракон Нарэгер. С торжеством раскинув крылья, он будто праздновал победу. Уцелевшие в битве взирали на него с благоговейным ужасом. Лишь царица осмелилась подойти ближе. Она поднялась по уступам почти к самой верхушке скалы и остановилась в нескольких шагах от ровной площадки, на которой расположился дракон. Приблизившись, царица без страха взглянула в пылающие глаза Нарэгера и низко поклонилась ему. Царица знала, что драконы обычно разговаривают с помощью мысли, и что не каждому дано услышать их голоса. Но Нарэгер, к ее удивлению, заговорил вслух.
— Привет тебе, царица чародеев, — молвил он и склонил голову в ответ на ее поклон.
Его нежный переливчатый голос, так не вязавшийся с устрашающей наружностью, поразил и очаровал царицу и всех, кто его услышал. Околдованная дивными звуками, царица замерла и не сразу нашла, что ответить.
— Благодарю тебя за помощь, величайший из драконов, — наконец, опомнилась царица, — Если бы не ты, погибель настигла бы всех нас до единого.
— Не благодари, — ответил дракон, — Я прихожу лишь тогда, когда по-настоящему нужен. Если я здесь, значит, по-другому быть не могло.
Он повел широким крылом, указывая на раскинувшееся внизу поле битвы, покрытое золой и пеплом. Бросив взгляд на дно ущелья, царица поежилась. Между тем вокруг сгущалась темнота, хотя казалось, что темнее уже и быть не может. Черное Солнце садилось в непроглядно густые тучи.
— Солнце садится! — в испуге воскликнула царица, — Грядет ночь, еще более ужасная, чем затмение! Неужели все было напрасно?
— Конечно, нет, — нежный голос дракона звучал успокаивающе; Нарэгер покачал чешуйчатой головой, — Не только зло ведет борьбу за власть над миром. Не тревожься, царица. Чем непрогляднее ночь, тем ближе рассвет. А теперь мне пора. Мое присутствие не может быть долгим.
Царица обвела взглядом помрачневший горизонт, скрывшиеся во мраке горы. В ее глазах всколыхнулось волнение и надежда.
— Значит, Элиа удалось? Он нашел башню Облаков и победил Эверонта?
Дракон уже не слышал ее. Легко оттолкнувшись сильными лапами, он взлетел со скалы, подняв вихрь из снега и пепла, и воспарил над горами. Широко раскинув мощные крылья, Нарэгер направил свой полет с востока на запад. И следуя за ним по небу, с восточного края на западный заскользила тонкая полоса солнечного света. Первый рассветный луч медленно заполнял розовым отблеском бледнеющий небесный купол, и на его фоне силуэт дракона растаял вдали.
* * *
Когда Орн и Кадо вслед за Чародеем выбежали на последнее плато к Багряному озеру, мир окутала непроглядная мгла. Даже восход Черного Солнца не мог с нею сравниться. Все терялось во мраке, лютый холод сдавливал грудь, мешал дыханию. Дорогу им преградили волки. Шестеро хищных тварей вышли на лед из тени под горой и замерли в угрожающем ожидании, вздыбливая шерсть на загривках и глухо рыча. Желтые глаза холодно горели во тьме, алчное дыхание со свистом вырывалось из приоткрытых пастей. Кадо невольно попятился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});