Читать интересную книгу Галактический шеф-повар - Джеймс Уайт

Остальные охотники были настолько уверены в успехе предприятия, что принялись собирать хворост и устанавливать коптильню, где собирались обжарить недоеденное мясо.

Стараясь не шуметь, Критхар и Друут завесили сетью отверстие пещеры, зацепив ее края за кусты или острые камни. Затем они встали по обе стороны от пещеры и принялись громко кричать.

Они ждали с копьями наготове. Вот-вот должна была вылететь свирепая твазашка и угодить в их сеть, но она почему-то не появлялась.

Время от времени они переставали кричать и швыряли сквозь ячейки сети камни. Камни громко стучали по полу пещеры, но самка не появлялась, только изредка повизгивали детеныши да слышался басовитый рык матери. Охотники нервничали, голод мучил их, и довольно скоро они стали осыпать Главного охотника и его подругу тяжкими оскорблениями.

— Ничего не получается, — сердито проговорил Критхар. — Надо мной уже смеются. Помоги мне поднять нижний край сети, и я заберусь в пещеру. Только осторожнее, чтобы сеть не упала.

— Сам будь осторожнее, — посоветовала мужу Друут, но негромко, чтобы ее не услышали внизу. — Им там легко ругаться, их ноги и хвосты — на ровной земле. Критхар, нам не впервой голодать. Может, помучиться еще несколько часов, пока твазахи снова соберутся на водопой.

Критхар так же негромко ответил жене:

— Так мы долго не продержимся. У меня уже ноги затекли, а если я пошевелюсь, чтобы размять их, я съеду вниз по склону. — Затем он добавил властным голосом Главного охотника:

— Эй вы, внизу! Подбросьте-ка сюда немного хвороста и зажженный факел. Раз их шум не пугает — спугнет дым.

Друут осторожно приподняла сеть, и Критхар подсел под нее так, что снаружи остался только один хвост. Твазашка продолжала угрожающе рычать, а детеныши негромко взлаивали — похоже, возились и играли друг с другом. Огонь разгорелся, и Критхар сообщил жене, что его глаза привыкли к темноте. Он увидел, что пещера оказалась глубже, чем он предполагал, что она уходила вверх, после чего резко уводила вправо, так что зверей от входа разглядеть не мог, но теперь мог точно определить, что лают детеныши потому, что напуганы. От стелившегося по полу дыма глаза Критхара слезились, и он вообще перестал что-либо видеть. Он начал осторожно пятиться, чтобы вылезти из пещеры.

Только потом Друут поняла, что стихшее на миг рычание следовало счесть предупреждением, но зверь появился из клубов дыма бесшумно и так стремительно! Твазашка бросилась на Критхара прежде, чем тот сумел выставить перед собой копье, и принялась терзать его грудь острыми когтями.

Происходи сражение на открытой местности, твазашку можно было сбить с ног метким ударом хвоста, но в тесноте у входа в пещеру Критхар мог только отчаянно отталкивать разъяренную самку руками, а руки у него уже были изранены и кровоточили. Он осторожно отступил к карнизу на склоне, где Друут могла пустить в ход свое копье, но шагнул неудачно.

Ноги Критхара запутались в сети. Он потерял равновесие, и вот они вместе с твазашкой покатились сначала по карнизу, а потом, обернутые сетью, вниз по склону. К тому времени, когда к ним подбежали остальные охотники, твазашка была раздавлена весом более тяжелого вемарца, но и Критхар был не в лучшей форме. Все думали, что он долго не протянет. Но он выжил, а пока он был жив, он оставался Главным охотником, потому что таков был закон.

Мертвая твазашка оказалась больна. Ее измученное голодом тело покрывали язвы, так что вряд ли ее можно было съесть без опасения за здоровье. Охотники, конечно, были измучены непрестанным голодом, но все же поступили так, как им велел Критхар, — бросили убитую твазашку. Некоторые, правда, принялись твердить, что можно было выпотрошить зверя и съесть внутренности, не затронутые болезнью, но их никто не стал слушать.

Кроме того, Критхар приказал сородичам немедленно прекратить охоту и возвращаться в город, захватив пятерых живых детенышей. Охотникам и раньше приходилось ловить детенышей этого зверя, но прежде их ловили и убивали по одному, а не всех вместе, да еще и в логове. Впервые за немыслимо долгое время у вемарцев появилась возможность изловить столько детенышей твазаха, доставить их в город и, превратив в стадо, вырастить.

Охотники смастерили для Критхара носилки из веток и шкур, предназначенных для сооружения коптильни, и медленно тронулись в обратный путь. И хотя Критхар мучился от боли и порой бредил, в моменты просветления он разговаривал с Друут о том, как важно сохранить всех детенышей твазаха живыми и как важно уговорить охотников не съесть их по дороге, если он вдруг не дотянет до города.

Это являлось некоторым нарушением вемарских законов, но никто не смел спорить с вождем, и все, как могли, помогали почитаемому Главному охотнику и Друут, его жене.

Друут настаивала на том, чтобы ей давали нести носилки с раненым мужем, независимо от того, ее ли была очередь. Так она могла следить за тем, чтобы Критхара поменьше трясли, и имела возможность заговаривать его боль. Она говорила о многом: о прежних, более успешных охотах, о странных говорящих машинах, сброшенных у города чужеземцами, но большей частью о том, как они впервые ушли вдвоем от поселка у озера. Четверо молодых вемарцев совершили долгое, опасное путешествие в поисках супруг. Точно так же уходили с этой же целью и вемарцы, жившие в пещерном городе, потому что дети, рождавшиеся от супругов одного племени, часто болели и вырастали более слабыми. Критхар доказал свою храбрость и силу и заявил право на первый выбор, поскольку намного обогнал своих друзей и пришел к озеру на три дня раньше их. А выбрал он Друут.

Но когда идти было совсем трудно, когда сломанные кости Критхара терлись друг о дружку и Друут казалось, что она мысленно слышит беззвучные стоны мужа, она говорила только об их первом совместном путешествии и обо всем, что они тогда сказали друг другу и чем занимались за время долгого неспешного пути в новый дом, пещерный город.

* * *

Друут описала ухудшение состояния Критхара на обратном пути в таких ужасающих подробностях, что Гурронсевасу стало не по себе. Не нужно было быть эмпатом, чтобы почувствовать, какое впечатление произвел рассказ на Ремрат, мать страдальца. Но прежде чем Гурронсевас успел раскрыть рот, в наушниках у него зазвучал голос Приликлы, и цинрусскиец заговорил устами тралтана.

— Друг Гурронсевас, — сказал Приликла, — сведения, сообщенные вами относительно полученных пациентом травм и последующего отсутствия лечения, очень важны и необходимы. Но пока нам этого достаточно, а ваша подруга Ремрат переживает сильнейшее эмоциональное потрясение. Пожалуйста, прервите общение с Друут как можно скорее и предложите Ремрат либо вернуться на «Ргабвар», либо отправиться в обратный путь вместе с отрядом охотников, а затем возвращайтесь на корабль — один или вместе с ней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});