— Просто тебя становится слишком много, а ты меня и в меньших дозах подбешиваешь, — дал он исчерпывающий ответ.
— Ясно, — протянула я.
Опять воцарилась гулкая тишина.
— А тебе не кажется странным, что тебя так раздражает малознакомый человек? — задала я тихо очень волнующий меня вопрос.
— Не кажется, — отрезал Макс, потом вдруг весело улыбнулся:
— Что мне действительно кажется странным, так это то, что из всех живых существ в этом мире, я иду сейчас по нескончаемому коридору именно с этим малознакомым раздражающим человеком.
Я невольно тоже улыбнулась ему:
— Это судьба.
Родэн же от такого предположения наоборот сразу приобрел пасмурный вид.
Наконец мы вышли к реке. Макс достал карту, вырванную из книги, соориентировался и уверенно пошел вниз по течению, избегая открытой местности. Сразу было видно, что для него пробираться по лесу было несложной задачей. В отличие от меня.
***
Следующие часа три я слушала тихие, нескончаемые комплименты в свою сторону от его высочества:
— Ну что ты копаешься, как черепаха? Хотя я зря обижаю бедных животных, сравнивая их и твои небывалые скоростные способности.
Потом тишина, а после сладкое продолжение:
— Боже, такая мелкая, а шума как от медведя шатуна. Нас орки не найдут только потому, что на подходе оглохнут. Неужели так сложно вести себя тише.
Потом я благополучно упала, споткнувшись о какую-то карягу, и сразу узнала, что если я сломаю ноги, то сильно облегчу моему милашке- спутнику жизнь, так как он наконец сможет бросить меня с легким сердцем.
Сначала я, вся красная, потная и поцарапанная чертовыми ветками, отшучивалась, потом замолчала, ища в себе спасительный дзен и представляя, что слышу не нескончаемое ворчливое бормотание попутчика, а шум волн где-нибудь на Бали. Но примерно через часа полтора во мне начала закипать чистая незамутненная ярость. В затуманенном от усталости и злости сознании Макс уже виделся с рогами, копытами и хвостом. Я даже не думала, что он может быть настолько невыносим. И главное, так болтлив. Родэн говорил тихо, разговаривая как-будто сам с собой, но от этого было только обидней, словно я его мысли читала.
— Так мы и за неделю не дойдем, — в очередной раз пробубнил он, когда я зацепилась за какой-то куст и отстала.
— Ты можешь заткнуться? Хоть на секунду? Хоть на крохотную секундочку? — все, терпение мое окончательно лопнуло. Я все понимаю, заклятия и все такое. Допустим, я его раздражаю, даже бешу. Но это не повод сообщать мне об этом в режиме нон-стоп.
— Я, между прочим, сейчас только что вывела из замка твою занудную ворчливую задницу, так что будь добр, прояви хоть немного уважения, чтобы я об этом не так сильно жалела.
Макс удивленно посмотрел на меня, как-будто он вообще не понимает, что не так сделал, и я устраиваю скандал на пустом месте. Ооо, как это по-мужски, сначала довести тебя до белого коления, а потом утверждать, что ты истеричка.
— Ну извини, — сказал он скорее обвиняющим тоном, уж точно без капли сожаления, а потом себе под нос- глядите, какие мы нервные.
— Я все слышу, — прошипела ему вслед.
И с размаху врезалась в мужскую спину, так как он резко остановился. Принц наградил меня уничтожающим взглядом, но, слава богу, наконец обошлось без комментариев.
— Вон там, небольшое укрытие под большим камнем, заночуем здесь, мы должны были уже достаточно далеко отойти…ну, по крайней мере, судя по времени.
Опять камень в мой огород, я заскрежетала зубами. Это будут долгие три дня.
Макс достал мою юбку из сумки, разорвал ее на две равные части, постелил их рядом, достал теплый плащ, одел его и просто лег на половину юбки, подложив руку себе под голову. Посмотрел на меня, сверкнув глазами:
— Стоя спать собралась?
— Уж точно не рядом с тобой, — проворчала я и перенесла свою половину юбки подальше от него.
— Замерзнешь, — протянул Родэн нараспев, следя за моими манипуляциями.
— Зато не сгорю от бешенства, — и, укутавшись в плащ, отвернулась, слыша, как он усмехается.
***
Не знаю сколько времени прошло, но проснулась я от стука собственных зубов. Холод с земли проникал в тело медленно, но неотвратимо, сковывая конечности, порождая дрожь, которую просто невозможно было остановить. Было ощущение, что все внутренности продрогли. Я покосилась на безмятежно спящего Макса. Почему я трясусь как осиновый лист, свернувшись клубочком, а этот надменный тип развалился, вытянувшись во весь рост. Невероятно. Теплый наверно, закралась непрошенная мысль. Мне даже почудилось, что я вижу, как от него поднимается пар. Я отвернулась. Стало вдруг так себя жалко, что захотелось плакать. Пришлось почти до крови прикусить губу, чтобы не разреветься.
— Дурочка, — вдруг раздалось у самого уха и затылок обдало жаркое дыхание, а тело обвило кольцо из рук.
— Ты что тут забыл? — попыталась возмущенно сказать я, но голос предательски дрожал.
— Ты так зубами стучишь, что и мертвого поднимешь, — пробормотал он.
— Уйди, — почти взмолилась моя гордость, не способная произнести более длинное предложение без жалобных всхлипываний.
— Ну все, не дуйся, подумаешь, поворчал немного, — был мне лаконичный ответ, и Макс сильнее прижал меня к себе, укрывая своим плащом.
Я хотела было еще что-то сказать, но от него шло такое уютное тепло, вдруг стало так хорошо, что я просто не смогла. В конце концов, он же сам пришел, примем это за извинения. Я поудобней устроилась на горячем плече и закрыла глаза.
Но сон не шел. Если до этого мне было слишком холодно, то теперь становилось слишком жарко. Я чувствовала его размеренное дыхание на затылке, крепкое сильное тело, прижимающееся ко мне, тяжелую руку на животе. Макс похоже спокойно спал, а вот я уже не могла. Внизу живота, помимо воли, закручивалась тугая спираль желания, заставляя дышать чаще, прогоняя сон, рисуя в голове будоражущие картины. Даже лежать спокойно уже не получалось. Ну что за наказание, я слегка повертелась, ища более удобное положение.