лучше подумать о жизни.
— Да ты боишься, Железная Башка?
— Я! — воскликнул каталонец. — Вы знаете, что я не знаю, что такое страх, это слово неизвестно роду Барбоза.
— Ты побледнел, как смерть!
— Это от волнения за вас. Вы собираетесь подставить себя под залпы этих варваров и умереть, поскольку силы явно неравны.
— Не беспокойся за меня, моя шпага всегда защитит меня от смерти.
И он быстро поднялся на капитанский мостик, а воины торопливо занимали места, указанные им лейтенантом.
— Мой бедный Барбоза, — вздохнул Железная Башка. — Ты можешь готовиться предстать перед Господом. На этот раз тебе не выжить, даже если ты спрячешься в трюме. Эти несчастные потеряли рассудок. Выпью-ка я еще стаканчик кипрского. Может быть, он окажется последним.
«Сирена» пустилась в погоню, развернув паруса, чтобы продвигаться еще быстрее. Видя, что алжирские галеры, несмотря на их превосходство в силе, пытаются уйти от погони к Тунису, чтобы укрыться под защитой фортов, которые в то время были действительно великолепными, галера барона попыталась вынудить противника повернуть к западу и направиться к берберийским берегам, чтобы выиграть время для нападения.
Корсары, однако, веря в собственные силы, продолжали неуклонно двигаться на юг, выстроившись двумя рядами. Фелука замыкала строй.
Было видно, что они готовятся к бою, потому что на их высоких надстройках на носу и на корме толпились воины в блестящих доспехах, в шлемах-морионах, артиллеристы собирались вокруг бомбард, тащили их в укрытие, чтобы залпы этих огромных орудий могли причинить наибольший урон противнику.
Они, конечно, уже поняли, что за ними погоня, что «Сирена» барона ди Сант-Эльмо догоняет их. Они сразу узнали ее, потому что уже не раз сталкивались с ней в боях у берегов Сицилии и в мальтийских водах. Они знали, какие отважные воины готовы вступить с ними в схватку, и поэтому старались любой ценой избежать этой опасной встречи. Столкновение с «Сиреной» было для них тем опаснее, что у них на борту было множество пленных.
Поэтому они стремились увеличить ход, распустив квадратные паруса над латинскими, хотя, должно быть, уже поняли, что не могут состязаться с «Сиреной» в скорости и что даже при слабом ветре она догонит их часа через три.
Погоня продолжалась уже несколько часов, преимущество было на стороне мальтийской галеры, которая все больше сокращала расстояние, отделявшее ее от алжирцев. Как вдруг берберы резко сменили курс, прибегнув к маневру, который сначала очень удивил преследователей.
Одна галера продолжила путь на юг, а три другие и фелука убрали часть парусов и резко развернулись.
— Что они собираются делать? — спросил лейтенант, стоявший рядом с бароном. — Должно быть, они поджидают нас, чтобы дать бой.
— А! Канальи! — вскричал синьор ди Сант-Эльмо, побледнев. — Они стараются прикрыть бегство Зулейка.
— А что, графиня на галере, которая уходит?
— Да, лейтенант, — ответил барон. — Зулейк пытается уйти от нас и бросил против нас три галеры, которые попытаются нас задержать.
— Смотрите! Они выстраиваются в боевой порядок, а фелука все время держится сзади.
— Ну мы не попадемся на их уловку. Мы быстрее, — сказал мальтийский рыцарь. — Мы сможем избежать столкновения с ними и отправимся вдогонку за той галерой, что пытается уйти.
Барон снял с пояса рог, стремительным движением поднес его ко рту и закричал громовым голосом:
— Готовьтесь к бою!
Глава VII
Битва героев
На галерах берберов наконец-то поняли, что «Сирена» догонит их через несколько часов и что им не успеть достичь берегов Туниса, несмотря на попутный ветер с востока. Тогда они приготовились перерезать путь мальтийским рыцарям и не позволить им захватить фелуку Зулейка.
Быстрым и умелым маневром они встали по ветру в одну линию и двигались теперь навстречу мальтийской галере, стремясь окружить ее и потопить молниеносной атакой со всех сторон.
Однако, хотя берберы в те времена пользовались заслуженной славой умелых моряков, мальтийцы ни в чем им не уступали. Разгадав намерения противника, они, вместо того чтобы продолжать двигаться вперед, поспешно изменили курс, чтобы не попасть в опасное кольцо, а обойти строй галер.
Благодаря этому развороту на восток они прошли в пятистах метрах от галеры, замыкавшей строй. Таким образом, они стали недосягаемы для залпов кулеврин левого борта и снова направились на юг, стремясь пройти между боевыми кораблями и фелукой. Барон хотел взять на абордаж только это маленькое суденышко, поскольку был теперь совершенно уверен, что на нем находятся и его невеста, и Зулейк.
К несчастью, «Сирена», выполняя этот маневр, частично потеряла преимущество в скорости, и берберийские галеры тотчас этим воспользовались, чтобы создать для себя удобное поле боя.
Теперь пройти перед ними и не попасть под обстрел орудий стало невозможно. Но все же мальтийцы находились еще в достаточно удобном положении, поскольку могли избежать окружения.
— Господин лейтенант! — сказал барон, который мгновенно оценил ситуацию. — Если берберийские галеры не разобьют нам мачты, мы догоним фелуку Зулейка и нападем, прежде чем другие смогут прийти ему на помощь. Мы ввязались в отчаянную игру, но я не отступлю, каким бы ни был ее исход. Если берберы лишат нас возможности двигаться, нам останется только отважно умереть с оружием в руках, уничтожив столько врагов, сколько сможем. — Он провел рукой по лбу, стерев нервным движением капли пота. Потом продолжил: — Господин лейтенант, если я погибну, а вы переживете этот бой, поклянитесь, что сделаете все, чтобы вырвать мою невесту из рук берберов. Используйте для этого все мое состояние.
— Господин барон, — ответил мальтиец с волнением в голосе, — клянусь Святым Крестом, что, если мне удастся избежать смерти, я сделаю все, чтобы спасти графиню ди Сантафьора, даже если мне придется поднять на ноги всех фрегатаров[34] и обратиться за помощью к морским республикам.
— Благодарю вас, лейтенант. Теперь я могу спокойно посмотреть смерти в глаза, — сказал молодой капитан.
Он поднялся на капитанский мостик, вытащил шпагу из ножен и закричал:
— С правого борта заряжай!
Галера была прямо напротив вражеских кораблей, которые пытались преградить ей путь, прежде чем она догонит фелуку Зулейка, которая была примерно в километре впереди.
Четырнадцать кулеврин правого борта выстрелили почти одновременно, с удивительной слаженностью. Раздался оглушительный грохот. Залп опередил возможные выстрелы берберов, которые в этот момент совершали поворот, надеясь занять удобную позицию.
Этот мощный залп был сокрушителен для противника, который в тот момент не мог ответить.
Фелука, находившаяся в авангарде, в одно мгновение лишилась мачт и парусов, а другие корабли были сильно повреждены снарядами, накренились на пробитые борта и резко остановились.
Единодушный крик радости прогремел на палубе «Сирены», экипаж которой