Глиннес насторожился и стал подбирать слова более тщательно.
— Вас, по всей вероятности, удивляет, почему я так уверен в невиновности Акади. Причина проста. Я подлинно знаю, что он отдал деньги через посыльного — все было так, как он утверждает. Бандольо поймали. Его пособник Лемпель убит. Деньги так и остались невостребованными. По-моему глубокому убеждению знать, столь назойливо домогающаяся возвращения денег, заслуживает их ничуть не более, чем Бандольо. У меня нет ни малейшего желания помогать любой из сторон.
Шермац понимающе кивнул, лицо его стало еще более серьезным.
— Я понял ваш намек, не утруждайте себя объяснениями. Если Акади на самом деле не виновен, то кто же истинный сообщник Бандольо?
— Меня удивляет то обстоятельство, что Бандольо на сей счет не сказал ничего определенного, однако шериф Филидис, нисколько в этом не сомневаюсь, не позволит мне даже словом перекинуться с Акади, не говоря уже с Бандольо.
— У меня несколько иное мнение, — сказал, поднимаясь из-за стола, Шермац. — Несколько слов с шерифом Филидисом были бы весьма полезны.
— Не торопитесь идти в полицию, — произнес Глиннес. — Он не захочет с нами встречаться.
— Как я полагаю, еще как захочет. Мой общественный статус чуточку выше положения странствующего журналиста, поскольку я обличен полномочиями старшего инспектора Гвардии Вседержителя. Шериф Филидис примет нас с огромным удовольствием. Давайте сразу же к нему отправимся, чтобы провести расследование. Где его нужно искать?
— Вон в том здании, — ответил Глиннес. — Оно довольно невзрачное, но здесь, в Уэлгене, именно оно представляет всю мощь законов Тралльона.
В вестибюле полицейского управления Глиннес и Райл Шермац задержались не очень-то долго — шериф Филидис все-таки удостоил их своим вниманием, хотя, судя по озабоченному выражению лица, ему было не очень-то до досужих посетителей.
— Ну что там еще? Кто вы, сэр? — спросил он, выходя в вестибюль.
Шермац выложил на стол металлическую пластинку.
— Прошу вас удостовериться в моих полномочиях.
Глянув на пластинку повнимательнее, Филидис тотчас же сник.
— Я, разумеется, всецело к вашим услугам.
— Я здесь по делу, связанному со старментером Бандольо, — произнес Шермац. — Вы его допрашивали?
— Более или менее. Производить более тщательное расследование не имело смысла.
— Вы выяснили, кто является его сообщником из местных жителей?
Филидис самодовольно улыбнулся.
— Ему помогал некий Джано Акади, который содержится у нас под арестом.
— Значит, у вас нет ни малейших сомнений в отношении виновности Акади?
— Улики настолько очевидны, что не вызывают сомнений.
— Он сознался?
— Нет.
— Вы его подвергли психо-зондированию?
— В Уэлгене мы не располагаем соответствующей аппаратурой.
— Мне бы хотелось допросить как Бандольо, так и Акади. Акади, пожалуйста, первым.
Филидис вызвал одного из низших чинов полиции и отдал необходимые распоряжения. Затем обратился к Шермацу и Глиннесу:
— Не угодно ли пройти ко мне в кабинет?
Через пять минут в кабинет шерифа втолкнули бурно возмущающегося Акади. Увидев Глиннеса и Шермаца, он мгновенно притих.
— Доброе утро, Джано Акади, — учтиво поздоровался с ним Шермац. — Рад новой встрече с вами.
— При таких вот обстоятельствах? Подумать только — меня держат взаперти в одиночке, как преступника! Я уже подумал было, что меня волокут на прутаншир! Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?
— Надеюсь, нам удастся прояснить ситуацию. — Шермац повернулся к Филидису. — Какие именно обвинения выдвинуты против Акади?
— Он обвиняется в сговоре с Загмондо Бандольо и незаконном присвоении не принадлежащих ему тридцати миллионов озолов.
— Оба обвинения ложны! — вскричал Акади. — Кому-то выгодно погубить меня!
— Мы непременно доберемся в этом деле до истины, — произнес Шермац. — Не послушать ли нам старментера Бандольо? Я уверен в том, что ему есть о чем нам рассказать.
Филидис связался с одним из своих помощников и вскоре в комнату вошел Загмондо Бандольо — высокий чернобородый мужчина, лысый, с черной тонзурой на черепе, ясными голубыми глазами и кротким выражением лица. И это тот человек, который командовал пятью наводящими ужас кораблями и четырьмя сотнями изгоев, человек, который был виновником десятка тысяч трагедий ради целей, которые были известны только ему одному?
Шермац подал знак, чтобы он вышел вперед.
— Загмондо Бандольо, мне хочется задать вам один вопрос, если честно признаться, из праздного любопытства. Вы раскаиваетесь в той жизни, которую до сих пор вели?
Бандольо сдержанно улыбнулся.
— В чем я определенно раскаиваюсь — так это в двух последних неделях. Что касается предшествующего периода, то это сложный вопрос, и в любом случае мне не очень-то ясно, как на него правильно ответить. Задним умом все мы крепки, но в повседневной жизни способность задумываться над последствиями своих действий нами не расценивается как особо полезное свойство ума.
— Мы производим расследование по делу о вашем налете на Уэлген. Вы можете с большей определенностью идентифицировать вашего сообщника из местных жителей?
Бандольо потянул себя за бороду.
— Да я вообще, если память мне не изменяет, этим не занимался.
— Предварительный допрос Бандольо производился под гипнозом, — пояснил шериф Филидис. — У него не осталось никаких сведений, которые он мог бы утаить.
— И что же вам удалось выяснить во время гипно-допроса?
— Инициатива исходила с Тралльона. Бандольо получил предложение по тайным каналам старментеров. Для проведения предварительного обследования Бандольо послал одного из своих ближайших соратников по имени Лемпель. Лемпель представил оптимистический отчет и Бандольо собственной персоной отправился на Тралльон. С триллом, который стал его пособником, он повстречался на пляже неподалеку от Уэлгена. Лицо трилла было закрыто хассэйдной маской и говорил он настолько измененным голосом, что, как утверждает Бандольо, он бы не сумел определить его владельца. Там же, на пляже, они обо всем договорились, и Бандольо больше уже никогда не встречался с этим человеком. К осуществлению проекта он подключил Лемпеля. Лемпеля ныне нет в живых. Никакими другими сведениями Бандольо не располагает, а произведенное в Порт-Мэхьюле психо-зондирование полностью это подтвердило.
Шермац повернулся к Бандольо:
— Здесь точно изложена суть дела?
— Абсолютно точно, за исключением имеющегося у меня подозрения в том, что мой под ельник из местных жителей убедил Лемпеля раскрыть Гвардии тайну нашего местонахождения с тем, чтобы можно было поделить на двоих всю сумму выкупа. После того, как Гвардия была уведомлена о месте нашего базирования, жизнь Лемпеля подошла к концу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});