И взгляду профессора с доктором предстало еще одно лицо — на сей раз рябое, — знакомое им по «Пеликану», но до сих пор ни с каким именем не соотносящееся.
Как только церемония представления завершилась, доктор, изрядно заинтригованный, вновь обратился к Рябому:
— А ведь я вас помню, мистер Хиллтоп. Сдается мне, в последнее время я частенько видел вас в «Синем пеликане», — заметил он, сощурившись, — хотя до того вы в трактире вроде бы не появлялись.
— Дело в том, что до того меня в здешних местах вообще не было. Я в Солтхеде недавно, сами понимаете.
— Стало быть, вы приезжий?
— Можно сказать и так. Я… вроде как путешествую, сэр.
— Все мы вправе сказать о себе то же.
Мистер Хиллтоп иронически скривил губы в знак подтверждения.
— И еще одно, мистер Хиллтоп, — проговорил доктор. Взгляд его карих глаз остановился на той самой руке, которую высокоученый лекарь только что пожимал. — Ваше запястье… разве вас не ранил один из хищников? Я готов поручиться, что видел кровь.
— Верно, я тоже видел, — закивал мистер Хокем.
— Боюсь, джентльмены, у вас разыгралось воображение: никакой раны нету, сами понимаете, — ответствовал пассажир империала, стягивая с пресловутой руки перчатку. — Вот, посмотрите внимательно. Повторяю: вы со всей очевидностью глубоко заблуждаетесь.
Доктор задумчиво шагнул назад с видом весьма озадаченным. Запястье мистера Хиллтопа пятнала запекшаяся кровь; однако же, как совершенно справедливо указал мистер Хиллтоп, никакой раны не было и в помине.
— Кажется, вы правы. Никакой раны нет… отрицать бесполезно. Хотя следы крови со всей определенностью остались — и на вас, и на рукояти сабли. Вот, гляньте сами… я пожал вам руку и тоже испачкался.
— Да это кровь хищника, сэр; я же ранил его моим клинком…
— А вот и прореха в перчатке — там, где коготь…
Доктор умолк на полуслове, в глубине души зная, что чувства его не обманывают. Слабую часть клинка — от середины до конца — и впрямь обагряла кровь саблезубого чудища. Алела кровь и на рукояти. Но вот часть клинка от эфеса до середины была девственно-чиста. Тогда откуда же взялись пятна крови на рукояти и на запястье? И как насчет порванной перчатки? Во всем этом ощущалось что-то странное, и хотя доктор понятия не имел, что именно, мысленно он дал себе обет разгадать загадку.
— Да. Да, конечно же. Это кровь саблезубого кота. И о чем я только думаю?
— Вы едете в Пиз-Поттидж, мистер Хиллтоп? — осведомился профессор, подметив то же несоответствие, что и доктор. — У вас там дела?
— Нет, сэр, никаких дел, — ответствовал пассажир империала. — Я намерен немного отдохнуть там с пользой для здоровья. Туманы Солтхеда… в это время года они крайне вредны, как я недавно выяснил. Мне, понимаете ли, посоветовали подыскать климат посуше, и недаром: а то где мои былые энергия и мужество?
«Энергия и мужество», — думал про себя профессор, искоса поглядывая на доктора Дэмпа: судя по выражению лица высокоученого эскулапа, он размышлял примерно о том же. Если зрелище того, как мистер Хиллтоп в одиночку бросил вызов хищникам, не свидетельствовало об энергии и мужестве, то что же это, спрашивается, такое? Впрочем, за отсутствием иных фактов тему пришлось оставить.
Единогласно решили заручиться услугами мистера Хокема на последний участок дороги до постоялого двора — коренастый коротышка заверил, что до него уже рукой подать. Сперва, однако, предстояло перегрузить все вещи и кладь из кареты на мастодонтов. Чтобы облегчить доступ к возкам, Бластер приказал животным опуститься на колени — так, что те легли брюхом на землю. Багаж более громоздкий поднимали наверх при помощи веревки и шкива, а там сумки и саквояжи принимал Овцеголов и расставлял их аккуратными рядами в багажных отделениях возков. При всех его прочих недостатках грузчиком он оказался превосходным.
Пассажирские возки устанавливались поверх потников между лопатками мастодонтов, сразу за головой. Багажное отделение представляло собой своего рода надставку позади возка, по сути дела — грузовую платформу, состоящую из нескольких отдельных отсеков, размещенных вдоль спины и по бокам животного. Эти отсеки были на удивление вместительны, и не приходилось сомневаться, что в них возможно перевозить немало клади; по чести говоря, куда больше, чем удавалось впихнуть и втиснуть в перевернутую карету.
— Да у вас дело поставлено на совесть, мистер Хокем! — похвалил профессор, залюбовавшись тем, как его тяжеленную дорожную сумку в мановение ока водрузили на спину Коронатора.
— Да-да, весьма! — с восторгом подхватил мистер Киббл. Доктор тоже воодушевился, с радостью предвкушая очередное увлекательное приключение в обществе погонщиков мастодонтов.
Поутру путешественникам предстояло нанять почтовый дилижанс и на нем добраться от постоялого двора до «Итон-Вейферз». (Было замечено, что, едва заслышав название усадьбы мистера Банистера, Овцеголов извлек из-под лохмотьев массивные серебряные часы и поднес их к уху.) А кучер со стражником собирались возвратиться к месту крушения вместе с мистером Хокемом и его подручными, подлатать карету, насколько это возможно, и с помощью мастодонтов доставить ее обратно на Мостовую улицу.
Наконец настало время садиться в возки. Здесь в ход пошли длинные веревочные лестницы, спущенные вниз от дверей. От этой авантюры все пришли в полный восторг, даже мисс Нина; точнее, все, кроме суетливой Сюзанны, которая, раскачиваясь, крутясь, цепляясь руками за веревки и беспомощно повисая по пути наверх, изрекла свое любимое «О-о-о! Бог ты мой!» никак не менее десяти раз. Как только все благополучно оказались наверху, лестницы втянули, а двери надежно заперли. Громотопы поднялись на ноги. Путешественники изумленно охнули: земля стремительно ушла вниз, и теперь прямо перед ними расстилалась широкая панорама гор, одетых вечерними сумерками.
— Когда-то мне довелось путешествовать на мастодонтах от Солтхеда до Фишмута, — сообщил доктор, обосновавшийся в Беттином возке вместе с мистером Хокемом и дамами. — В былые дни, еще до того как в обиход вошли кареты дальнего следования. В ту пору я был совсем молодым студентом-медиком и, как это водится, только о занятиях и думал — вечно засиживался допоздна и читал заумные книги, запивая их крепким кофе. Вел караван предприимчивый старик, примерно с вас ростом, мистер Хокем, — настоящий кладезь всевозможных любопытных познаний. Он, как можно ожидать от человека, избравшего такой род занятий, вдоволь попутешествовал по разным графствам. Кстати, вы удивительно на него похожи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});