И снова Матриарх ошиблась с реакцией — сообщение было встречено еще большей тишиной. Казалось, собравшиеся даже перестали дышать. Тишину прервал голос Арисны:
— Насколько можно доверять этой информации?
— Элтруун отправилась во главе семи «татреттов» быстрого удара. У меня там есть несколько верных мне жриц — они дублируют сообщение в основных фактах, добавляя лишь свои описания.
Атар начали оживать, активно обмениваясь знаками. Эхаер тоже задал вопрос:
— Но Эрруу? Как они справились с ним?
— Элтруун сообщает, что Ашерас стал един со своим элементалем, что дало ему почти непробиваемую защиту от атак на разум. Вдобавок, его власть на Стихией Огня распространилась и на Багровое Пламя. Данная протосила абсолютно послушна в его руках. Элтруун сообщает, что никогда такого не видела.
— Все равно. Почти в одиночку…
— Не в одиночку — Богиня обратила захваченных в плен жриц Кхитана в Атар нашего Дома. Теперь за его спиной больше сорока абсолютно послушных и верных ему Великих Жриц Дома И`си`тор…
У Арисны задергался левый глаз.
«Подмигивает она, что ли?» — отстраненно подумала Таенори…
* * *
Не думал, что мне станет скучно, но это произошло. В ожидании новостей от разведчиков и подкреплений, я чистил своими «тер» бхателл. У окружающих меня Атретасов было такое выражение лица, как у земных полицейских, заставших президента своей страны за чисткой апельсина фамильным фламбергом. Ну а что мне еще делать? Рыться в мотлохе вещей, которые постоянно вытаскивали мародеры? В непосредственном штурме мне делать нечего — я уже попытался и остатки соседнего здания как раз тушили три Старшие жрицы. Лечить раненых? Из наших — было бы кого, а рабы иллитидов мне особо не интересны. Их и так подлечивают в момент разделения на чистокровок и смесков. Среди немногих чистокровок ни одного светляка, а лишь Атретасы, пятеро гномов, трое цвергов… Нужно сказать, что рабы и не думают о бунте, и лишь единицы сопротивляются, но они гибнут еще при зачистке. Я думаю, с уходом иллитидов из города исчезло и что-то еще, что поддерживало их рабов и давало им волю к жизни. В принципе — это не важно. Надеюсь, после того как мы промоем им мозги Тьмой они смогут вернуться к нормальной жизни… Если же нет — алтари тоже нужно смачивать жертвенной кровью… Хотя по мне так это — очередное оправдание для разбазаривания ресурсов. Пленников сторожат хисны и две пары Старших жриц. Лично я думаю, что хватило бы и пантер, но — а вдруг?
С вялым интересом, осматриваюсь по сторонам. «Татретт» работает как часы — настоящий конвейер: пока пара «ареков» отдыхает на выволоченной из домов мебели, другие зачищают очередной дом или здание, а третьи — мародерствуют. До Арихитос наконец-то дошло, что смысла в ее приказах и вообще участия в зачистках — нет, и в данный момент она занялась кормлением своей «золотой лихорадки». Выражается это в том, что она роется в горе презренного металла, временами застывая, найдя очередную забавную или красивую цацку. Все бы ладно — с кем не бывает, но она же их и нацепляет на себя, становясь похожей на новогоднюю елку… Нахлынула ностальгия… Похоже, я больше никогда не увижу отчего дома и не услышу больше историй деда… Да и появившись вдруг там каким то чудом, что я скажу? Здравствуйте, я — реинкарнация вашего сына? Все, что у меня осталось — лишь память…Покопавшись в воспоминаниях о предыдущей жизни, я с грустью обнаружил, что они поблекли и начинают затираться. Все таки эта жизнь намного ярче и лучше предыдущей. Кем был я там? А кем стал здесь? Хотя, если подумать, в корне ничего не изменилось — поменялся лишь масштаб. Там я был просто убийцей, здесь — разрушитель… С другой стороны — мне всегда нравилось убивать, сражаться. Так чего же я комплексую? Ответ прост — раньше я убивал единицы, а сейчас десятки тысяч практически своими руками. Я хмыкнул, а может дело не в этом? Может, просто цель достигнута, а я привык ее всегда видеть? Постоянно, даже в редких снах…
Неожиданно, большой самец хисны, расположившийся на крыше одного из уже обысканных зданий низко и глубоко рыкнул. Неожиданный звук от такой большой кошки привлек всеобщее внимание. Обновив защиту, я и не подумал слезть с импровизированного лежбища. Да, иллитиды отступили. Да, мы находимся на вражеской территории. Но скорее всего — это подкрепление, а если и нет — я же не на передовой? Вокруг полно кому сражаться в первых рядах и они дадут мне время для удара.
А вот и ожидаемый «татретт»: в начале улицы показались всадницы на хиснах. Короткий обмен условными знаками и подкрепление уже среди нас.
В то время как прибывший «татретт» стал располагаться и обмениваться приветствиями, я заметил приближающийся крупный отряд возглавляемый шестью Атар. Хм, это же четверка моей охраны в сопровождении ариров Атере. Ну да — Атере ж как собачка, наверное, носится за своей матерью. Совсем уже, наверно, сбрендил… Среди ариров выгодно выделяются Сэа и Лэа. Белых масок на них нет, как и одежды, доспеха и ножен с оружием. Пара-другая шелковых лент, несколько артефактов да короткие сапожки. И огромная мощь в магическом плане… Не доезжая до меня, они спешились и, приблизившись, встали на колено, склонив головы. Гм. Чего только творят — Атар не склоняются ни перед кем, кроме Богов. Перед Матриархом — лишь склоняют головы. Атретасы пред взором Бога становятся на колени. Орин — падают ниц. Рабы же недостойны жить пред ликом Великих Богов. Конечно, бывает множество исключений из этого правила, но лишь в послаблении. То есть, к примеру, если Атретасу исполнилось тысяча лет, то перед ликом Бога он может стать на одно колено и так далее. Это же касается и Орин — при достижении определенного возраста они получают привилегию становиться на колени и, даже, говорить с Богом. Матриархи же, в особенности Великих Домов, а также Верховные Ариры — вообще вне системы.
Глядя на то, как ариры становятся на колени, все вокруг замолкают. В моей голове лихорадочно тусуются обрывки мыслей. Что же делать? Ну ладно, Элтруун на поле боя решила стать на колено — хрен с ней, но ариры…Молчание затягивается…Нужно что-то говорить. И это нужно делать мне — судя по всему первыми заговорить прибывшие не соизволят.
— Я слушаю вас… — пришлось задействовать все самообладание, что бы не выказать голосом волнение и скрыть его за ленью.
Сэа и Лэа поднимают головы и начинают одновременно говорить. Их голоса сливаются в один:
— Эльвиаран желает видеть вас, Владыка.
Аж мурашки по коже. Я замечаю, что не только мне не по себе — окружающие нас Атретасы явно бледнеют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});